не ответила, воя и катаясь на спине по грязи.
Хозяин вздохнул.
- Вот ведь непруха. Придется отдавать наследство шалаве…
- Не беспокойся, - сказала Валенсия. – Никуда твое наследство не денется. Можешь подыхать спокойно.
Она присела рядом с Льен и одним точным ударом под ухо заставила замолчать.
- Ого. Ты ее убила?
- Нет. Полежит пару часов без сознания.
- Это зря. Очнется, продолжит на тебя охоту. И не успокоится, пока не прикончит. Лучше убей.
- Оставь советы при себе.
- Ну, как знаешь. Косоглазая вон меня тоже не послушала.
Валенсия огляделась.
Дождь кончался. И вместе с ним растворялось во мгле место встречи. Пропало небо. Постепенно исчезало поле вместе с воронкой и скрючившейся на ее дне Льен.
Осталось только дерево и привязанное к нижней ветви тело Хозяина, замотанное в цветастое индейское покрывало.
- Прощай, папаша, - сказала она. – Желаю, чтобы черти в аду тебя не сильно мучили.
- Ага. И тебе не хворать. Возьми на память.
Из складок покрывала вывалилось что-то маленькое и серебристое.
- Еще один свисток?
- Это трехмерная фотография. Нажимаешь на кнопочку, и смотришь на мою физиономию.
В воздухе над цилиндриком развернулось изображение.
Молодой, горбоносый Хозяин ухмылялся и глумливо подмигивал.
Как раз таким он был, когда совратил ее мать.
- Ценный подарочек, ничего не скажешь, - пробормотала Валенсия.
Посмотрела наверх, но уже ничего не увидела.
Дерево растворилось во тьме.
Вокруг была только пустота.
***
- О, божечки, - послышался сзади чей-то шепот. – Ну и вид.
- Красиво. Я бы даже сказал чувственно и импозантно.
- А ей не больно?
- Вряд ли. У нее так уже все разработано и вширь, и вглубь, что такие размеры она может и не почувствовать.
Валенсия закатила глаза от негодования.
- Только Малыша сюда не пускайте, - шепнул кто-то третий, - а то я не знаю, что он сделает, если такое увидит.
Секс-машина не работала. Но ее остановившиеся штанги с насадками были загнаны внутрь по самое небалуйся. Одна насадка упиралась в горло и мешала дышать. Вторая достигала матки. Третью Валенсия вообще не ощущала, а значит она торчала где-то глубоко.
- Красивая пися, - прошептал еще один и потрогал ее пальцами.
Валенсия дернулась.
- Прикол! А ну отошел живо! – скомандовала она, но вместо слов получилось только мычание.
- О, так ты очнулась? – сказал Банзай, обходя конструкцию и появляясь в поле зрения. – А мы думали, ты в отключке.
Он осторожно потянул штангу из ее рта. Насадка с хлюпаньем выскочила из губ, потянув за собой поток накопившихся слюней.
- А если в отключке, тогда что? – спросила она, откашлявшись. – Обязательно нужно пальцы совать?
- Нет, конечно. Но, солнышко. Ты в последнее время, уж извини, встречаешь нас исключительно в голом виде и позе раком. То в железной корове, то вот здесь. Разумеется, даже у самых стойких нервы не выдерживают. А Прикол у нас стойким никогда не был.
- А че сразу Прикол-то? Потрогать уж нельзя.
- Ладно, - буркнула Валенсия. – Вытаскивайте меня отсюда.
Банзай сделал знак рукой.
Чьи-то руки уперлись ей в ягодицы и потянули наружу заднюю штангу. Насадки вылезли из нее медленно, будто нехотя. Хлюпнула, сжимаясь, вагина.
Банзай щелкнул щеколдой на колодках, поднял вверх фиксирующую часть и помог вылезти.
Сзади стояли Прикол и Носорог. Прикол продолжал дуться. Носорог как всегда был невозмутим.
У дверей торчали, смотрели на нее и глумливо ухмылялись два констебля.
В проходе лежала скорчившись Льен. Над ней сидел на корточках Крейн и что-то записывал в блокнот.
- Одежда в сумке, - сказал он, не глядя на Валенсию. – Я скоро буду всегда ее с собой таскать. Точно знаю, что встречу тебя и что ты опять будешь голой.
- Как вы все здесь оказались? – спросила она, доставая из сумки джинсовые шорты.
- Искал тебя, - пожал плечами Крейн. – Услышал твои всхлипы и стоны. Подумал, что у тебя новый любовник. Хотел пройти мимо, но догадался сперва проверить. Ну и проверил. Вырубил машину. Тут и остальные подтянулись. Это она тебя хотела сексом запытать? – он кивнул на Льен.
- Да. Она же убила Наоми, Грету и Селену. И еще двух.
- Это я уже понял. По цветку лютика и подъемникам.
Крейн подозвал констеблей. Те подхватили Льен под руки и уволокли в коридор.
- Надо будет с тебя показания снять, - сказал он Валенсии. – Особенно по интерполовской старухе. Поэтому никуда не исчезай.
- Куда я теперь исчезну? – хмыкнула она. - Я же наследница миллиардов.
- Вот как? – сухо сказал Крейн. – Поздравляю.
Банзай, Прикол и Носорог переглянулись.
- Хочешь сказать, - проговорил Банзай, - ты теперь не с нами, а играешь в другой лиге?
- Да ну, глупости. Ничего такого.
Понимая, что Банзай прав, она сжала кулаки.
Какой-то мелкий предмет врезался в ладонь краями.
Она раскрыла кулак и посмотрела на серебристый цилиндрик.
- Что у тебя там? – всмотрелся Крейн.
- Память от папочки.
Она нажала кнопку на торце.
Перед ней развернулся трехмерный экран. Теперь он показывал не молодого и ухмыляющегося Хозяина.
Хозяин был старый и сутулый.
Он помахал Валенсии ручкой, достал из кармана какой-то предмет, величиной с брелок от автосигнализации. Нажал на него. И тут же исчез.
- И что это было? – спросил Банзай.
- Понятия не имею, - в недоумении ответила она.
- Огонек мигает, - сказал Крейн. – Такое впечатление, что нажав на кнопку ты запустила какой-то удаленный процесс.
Валенсия глянула на торец.
Там действительно мигал красный диод.
- Ч-черт… - прошептала она. – Вот я дура…
Она схватила еще не надетую майку и выскочила на балкон.
- Стой! – крикнул ей в спину Банзай. – Ты куда?!
- Одну ее нельзя отпускать, - сказал Крейн и выбежал следом.
Банзай повернулся к Приколу с Носорогом.
- За старших остаетесь. А за этот музей маркиза де Сада головой отвечаете.
Он закинул автомат на плечо, пыхнул сигаретой и вышел на балкон.
***
Балкон.
Перегородки.
Пожарная лестница.
Тамбур.
Дверь в пентхаус настежь распахнута.
Гремит рейвовый музон. Тусуется молодняк, человек десять. По виду – торчки и утырки. Разнополые, но выглядящие одинаково – в темной рванине и синих татушках по всему телу.
- Э-эй… а ты кто такая? –
