на глаза ни ей, ни кому-либо другому. Иначе она позвонит Мейсону и скажет, где меня видела. Ну я и ответила, чтобы она позвонила, раз ей так хочется. Хлоя сказала, что мне конец.
Брови Рите сошлись на переносице.
— Она совсем ненормальная? — спросила сестра.
— Судя по всему, она все еще считает, что Мейсон до сих пор хочет порвать меня на части.
— Во-первых, он никогда не желал этого. Во-вторых, брат уже сообщил всем, что тебя нельзя трогать. Если кто-то это сделает, этот человек лично может начать копать себе могилу.
— Когда Мейсон это сделал? — Я приподнялась на локтях, чуть не выронив учебник.
— Да почти сразу после того, как я привезла тебя обратно в особняк. Тогда к брату приехал Томас. Он еще не знал, что ты уже с нами, и начал рассказывать, что кто-то из знакомых видел тебя в парке. Что ты под скамейками ночуешь и помоями питаешься. Что тебе так и нужно. Ну и всякую остальную дичь нес. Ржал. Брат ему челюсть сломал. Я присутствовала при этом разговоре и быстро побежала за охраной, чтобы остановить Мейсона. Но в итоге было поздно. Брат хорошо искалечил Томаса. Он до сих пор в больнице.
— С его семьей проблем не было? — Я вспомнила родителей Томаса. Они были жутко строгими и вечно ворчали. Бароны, мнящие себя чуть ли не королями.
— Его отец приходил к Мейсону. Пытался предъявлять претензии. Кажется, угрожал и, если я не ошибаюсь, требовал деньги на лечение Томаса.
— Там были нужны какие-то огромные суммы?
— Нет. Просто этот скряга желал, чтобы Мейсон прогнулся. Если бы он заплатил за лечение, Форданы тут же начали бы требовать куда больше. Последовали бы бесконечные наезды, мол, ты изувечил моего дорогого сыночка и теперь должен мне. Фордан даже успел намекнуть, что именно Мейсон будет должен. Этот скряга уже давно положил взгляд на часть городской земли и ясно дал брату понять, что теперь ему придется отдать этот участок.
Мне стало не по себе. Мейсону не следовало так злиться. Он ведь всегда себя контролировал. Прекрасно помнил про свое положение и про то, что, вступив на пост главы города, должен держать нейтралитет.
— И чем все решилось? — спросила я. — Мейсон ведь не отдал этот участок?
— Конечно, нет. Ты что, Лив? От брата постоянно кто-то чего-то требует. Он уже давно научился ставить таких требователей на место.
— То есть он отказал Форданам, и на этом вопрос был закрыт?
— Не совсем. Томас сам упросил отца остановиться.
— Боялся, что иначе ему конец? — предположила я.
— Именно. И поверь, для Томаса он обязательно наступил бы. Как и для всей его семьи. Конечно, Томасу было непросто остановить отца. Этому скряге плевать даже на своего сына. Думаю, Фордан и его продать мог бы, лишь бы получить выгоду. Но к счастью, этот урод вовремя начал понимать, что переход грани чреват уже для него.
— Мейсону не следовало избивать Томаса. — Я опять упала на подушки дивана. — Он глава города. Для него такое недопустимо.
Мейсон никогда не вел себя безупречно, но, перенимая обязанности семейства Рид, он начал придерживаться определенных рамок. То, что он избил наследника Форданов и тот оказался в больнице, уже за них выходило.
— А Томасу не следовало говорить про тебя то, что он говорил. И еще много чего делать тоже не следовало. — Рите пожала плечами. — Не буду утверждать, что брат поступил неправильно. В городе образовалась зараза. С ней нужно бороться. Жестоко. Вот чтобы взять и сразу убить, а не разрешать ей расползаться дальше.
Я перевернулась набок и подперла голову кулаком.
— Я немного не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Да ничего особенного, — Рите ухватила тарелку с моим печеньем и подтянула ее к себе. — Короче, брат сказал Томасу тебя не трогать.
— Когда?
— Когда бил. В этот момент информация усваивается лучше всего.
— Звучит жестоко.
— Выглядит еще хуже, но тем не менее, так и есть. Томас полученную информацию усвоил и рассказал остальным. Плюс Мейсон встречался с парнями и проводил с ними беседу. Поэтому тебя больше не тронут. Но я удивлена, что это не дошло до Хлои. Она где-то в бункере все это время сидела?
Смотря на сестру, которая ела мое печенье, я задумалась над тем, что только что услышала. При мысли о том, что произошло с Томасом, по спине бежал холодок. Хотя после случившегося я терпеть не могла большую часть местных жителей. В том числе и этого парня.
— О, интересно, — произнесла Рите, закидывая в рот еще одно печенье и взглядом скользя по экрану телефона.
— Что именно?
— Да я чаты просматриваю. Там молчат. Видно, им рты позатыкали, и из-за этого такие личности, как Хлоя, еще не поняли, что к чему.
Я уже давно не заходила в чаты. Когда я была там в последний раз, они разрывались от сообщений, в которых меня с ног до головы обливали грязью. Теперь мне было непривычно даже представить, что там может быть тихо.
Но заходить туда и лично убеждаться в этом я не стала.
— Слушай, а у Хлои может быть номер телефона Мейсона? — спросила я. — Она сказала, что позвонит ему. Может ли это означать?..
Я запнулась, а сестра, кинув на меня взгляд, спросила:
— Что?
— Что Хлоя и Мейсон ближе, чем я изначально предполагала?
— Нет, конечно! — Рите фыркнула и выглядела так, словно я несу какую-то ересь. — Ты же знаешь, что раньше Мейсон предпочитал только игрушек, а это были специально отобранные девушки. Хлоя никогда не прошла бы отбор. Все остальное брату было неинтересно. А что такое? Ревнуешь?
— Нет, — ответила я, но не была уверена в том, что говорю правду.
Когда Хлоя сказала, что позвонит Мейсону, и достала телефон, ясно давая понять, что точно сейчас это сделает, я ощутила нечто неприятное. Потом представила, как Рид, сидя в офисе, отвечает на ее звонок, и они начинают разговаривать. От этого грудь обожгло. Ощущение было тяжело описать, но оно походило на сплав гнева и растерянности. А еще боль, которая протекла под кожей и добралась до головы.
— Ты так и не ответила. Может ли быть такое, что у Хлои есть номер Мейсона? — Я подтянула к себе подушку и положила на нее учебник. Он был новым и постоянно норовил закрыться.
— Значит, точно ревнуешь, — подвела итог сестра и поставила на стол уже опустевшую тарелку из-под печенья. — Не знаю, Лив. Может и есть. Сам Мейсон ей его давать не стал бы, но Хлоя могла взять номер
