Он нахмурился, его взгляд метнулся к кровати, на которой не было белья. Пройдя вперед, огляделся. Слева от него половицы чуть слышно скрипнули, и волосы у него на затылке встали дыбом.
Действуя чисто инстинктивно, он отшатнулся в сторону и прикрылся рукой. Скользящий удар ребром какого-то твердого предмета пришелся ему в плечо.
Резко развернувшись, он приготовился драться. И поймал взгляд серых испуганных глаз.
Элиза!..
С грохотом разлетелся на куски тяжелый фаянсовый тазик, когда Элиза швырнула его об пол и бросилась в объятия Кита.
– Кит. Боже мой, это ты! А я думала, это Филипп. Думала, он вернулся за мной.
Кит крепко стиснул ее и зажмурился. Обнимая ее, он наслаждался ощущением гибкого тела, прижимающегося к нему. Без раздумий он прильнул губами к ее губам и вдохнул ее теплый, живительный запах. Бурная, безграничная радость переполняла его от того, что снова держит ее в своих объятиях. Углубив поцелуй, он с наслаждением предавался моменту, чувствуя, как кровь бешено стучит в голове, несется по жилам, растекаясь смесью абсолютного облегчения и огромного счастья.
Элиза отвечала на его поцелуи с жаром, который потряс, его до глубины души. Смягчив объятие, он позволил им обоим как следует насладиться воссоединением, упиться пьянящим ощущением того, что они снова вместе.
В конце концов, когда они нехотя оторвались друг от друга, он прислонился лбом к ее лбу.
– С тобой все в порядке? – прошептал он голосом низким и хриплым.
Она отклонилась чуть-чуть назад, чтобы взглянуть на него.
– Да. Теперь да.
Он снова поцеловал ее мягким, нежным слиянием губ.
– Я думал, что потерял тебя. Мое сердце едва не остановилось, когда мы поняли, что он похитил тебя.
Она вздрогнула.
– Я знала, что вы поедете за мной, но не думала, что кто-нибудь из вас догадается о том, куда он направляется, по крайней мере не сразу. Я полагала, что вы все отправитесь в Шотландию.
– Адриан с Бревардом и поскакали туда. Наверняка они все еще в пути. Мы все, включая Даррага, выехали из дома, как только поняли, что тебя похитили.
– Хвала небесам за твою сообразительность. – Она бросила печальный взгляд на осколки тазика на полу. – Прости, что напала на тебя с тазом. Я рада, что промахнулась.
Он усмехнулся:
– Я тоже рад. У меня на голове вскочила бы огромная шишка, не говоря о жуткой головной боли.
– Когда я услышала шаги в коридоре, то подумала, что это он вернулся раньше, чем я успела убежать.
– И как ты собиралась это сделать, если не с помощью тазика? – Он оглядел комнату и только тогда заметил полоску ткани футов семи длиной, лежащую на полу возле окна. – Это простыни? Или, лучше сказать, то, что было простынями?
Она кивнула:
– Я разрезала их на полосы и связала вместе в надежде использовать как веревку. Длина показалась мне недостаточной, и я уже собиралась взяться за шторы, когда ты пришел.
– Веревку для чего? – Он подошел к открытому окну, и ему чуть плохо не стало при виде крутого высокого обрыва, лежащего внизу. – Господи помилуй, Элиза, ты же не собиралась вылезать в окно, а? Это было бы сущее самоубийство. Ты бы непременно разбилась насмерть или покалечилась.
Она сложила руки на груди:
– Я должна была что-то делать. Не могла же я сидеть и ждать, когда он принудит меня к браку.
– Значит, вы еще не поженились? Она покачала головой:
– Еще нет. Он как раз пошел, чтобы договориться со священником. Он может вернуться в любую минуту. Нам надо поскорее убираться отсюда.
– Знаешь, а она ведь права, – прозвучал зловещий голос из коридора. – Не стоило вам так мешкать.
Петтигру вошел в комнату и захлопнул за собой дверь. В руке он держал пистолет.
Элиза с шумом втянула воздух.
Кит схватил ее за руку и подтолкнул себе за спину.
Петтигру гадко ухмыльнулся:
– Это тебе ничем не поможет. Преимущество на моей стороне.
– Заверяю тебя, Петтигру, – протянул Кит, – нет у тебя никакого преимущества и никогда не будет.
Глаза Петтигру загорелись злостью, нос заострился, как клюв у стервятника.
– В отличие от прошлого раза ты сейчас не в том положении, чтобы наносить оскорбления, так что я посоветовал бы тебе придержать язык. Меня уже тошнит от твоего вмешательства, Уинтер. Как ты нашел нас здесь?
– Чтобы понять тебя, не требуется много ума. Ненависть вспыхнула в Петтигру с новой силой.
Кит, не проявляя ни малейших признаков беспокойства, положил руку на бедро.
– На твоем месте я бы бежал, пока еще есть возможность.
У Петтигру от изумления аж челюсть отвисла. Он недоверчиво-насмешливо уставился на Кита:
– Мне бежать? Мне? Это ты дурак, лорд Кристофер. Безмозглый и бестолковый второй сын, у которого даже нет средств, чтобы заняться чем-то стоящим в жизни.
– Может, и так, но по крайней мере я никогда не опускался так низко, чтобы прибегать к похищению невинной женщины ради ее денег.
Глаза Петтигру горели как уголья.
– Моих денег, – прошипел он, ткнув в себя пистолетом. – У нее мои деньги, и я хочу их вернуть!
Кит прыгнул, воспользовавшись секундной заминкой, чтобы схватить оружие. Ему почти удалось вырвать пистолет из руки Петтигру, но тот сделал выпад вбок и удержал его. Они схватились между собой. Напрягая мускулы, Кит боролся за пистолет, опасаясь, что оружие может выстрелить до того, как он его отберет.
А ублюдок сильный, подумал Кит, гораздо сильнее, чем можно было представить.
И все же Петтигру было с ним не тягаться. Кит, используя грубую силу, постепенно завел руку негодяя за спину и стал выворачивать запястье под неестественным углом, грозя порвать мышцы и сломать кость.
Лицо Петтигру исказилось от напряжения, бессильной ярости и боли. Он взвыл и уронил пистолет на пол, затем злобно выругался, когда Кит ногой отшвырнул оружие в сторону.
– Элиза, возьми пистолет, – приказал он.
Она без колебаний ринулась вперед и схватила оружие с пола. Дрожа всем телом, вытянула руку с пистолетом вперед, целясь прямо в грудь кузена.
Не в силах сдержать злость, Кит врезал кулаком в челюсть Петтигру. Тот вскрикнул и, спотыкаясь, отскочил назад.
– Тебя бы следовало высечь за то, что ты сделал, – сказал ему Кит, – а потом сдать властям. Одного обвинения в похищении хватит, чтобы отправить тебя в тюрьму на долгое время. Но при этом имя Элизы неизбежно окажется втянутым, а она уже и так достаточно пострадала. Я не дам запятнать ее репутацию таким грязным негодяям, как ты. Поэтому, как бы мне ни было противно, я собираюсь отпустить тебя, но только если ты поклянешься, что больше никогда, до самой смерти, ноги твоей не будет в Англии.
– А если я откажусь? – вызывающе спросил Петтигру, прижимая поврежденное запястье к груди.
