Внезапно занервничав, Элиза отставила свой бокал и поднялась. Чувство вины обрушилось на нее, когда она увидела состояние виконта с дороги. Он был небрит, глаза покраснели от усталости. Не останавливаясь, он прошел через комнату прямо к ней и заключил ее в объятия.
Не успела она вымолвить и слова, как его губы завладели ее губами, целуя горячо, невзирая на зрителей.
– Дорогая, – сказал он. – Я так рад, что ты в безопасности. Я сходил с ума от тревоги, пока не получил записку Уинтера, и всю дорогу домой мы с Рейберном не знали, нашел он тебя или нет. Я так счастлив, что ты здесь. Полагаю, с тобой все в порядке?
– Да, все в порядке.
Элиза повторила те же заверения и объяснения, которые уже дала остальным. Ланс продолжал обнимать ее, и она попыталась деликатно высвободиться, но чтобы это не было слишком заметно.
Но виконт не отпускал ее.
Сознавая, какие чувства могут быть написаны на лице Кита, она старательно не смотрела в его сторону.
– Ланс, – тихо проговорила она, – нам нужно поговорить. Она снова мягко попыталась высвободиться из его объятий, но Бревард намека не понял. Он улыбнулся ей:
– Мы сможем поговорить позже, дорогая. Вначале позволь мне подержать тебя в своих руках, убедиться, что с тобой все в порядке.
Поборов желание увернуться, она заставила себя спокойно постоять еще несколько секунд.
– Видишь? – пробормотала Элиза с наигранной веселостью. – Я цела и невредима. А теперь отпусти меня, Ланс. Мы не одни.
Он отмахнулся от ее просьбы:
– Здесь же все свои. Никто не станет возражать. В конце концов, мы же обручены, а обрученной паре это простительно.
Она могла назвать по крайней мере одного человека, который не мог не возражать. И снова она не взглянула в его сторону.
– Да, но…
– Но что? – легкая морщинка пересекла патрицианский лоб Бреварда. – В чем дело, Элиза? Что-то ведь не так, да?
Вздохнув, она посмотрела на него:
– Давай выйдем в другую комнату, где сможем поговорить с глазу на глаз.
Морщины у него на лбу стали глубже, лицо помрачнело.
– Зачем нам уединяться? Что такого срочного ты должна мне сообщить?
В комнате повисло молчание. Все остальные – все до единого – тоже желали знать ответ. Свинцовый ком паники встал у нее в горле, сердце вдруг заколотилось отчаянно, словно крылышки маленькой, пойманной в клетку птички. Нуждаясь в его руководстве, она в конце концов бросила взгляд в сторону Кита, ища силы и поддержки. Он встретился с ней глазами, в которых светились спокойствие и невозмутимость.
Этого короткого контакта оказалось достаточно, чтобы насторожить Бреварда, который напрягся. Он перевел долгий, вопросительный взгляд с нее на Кита, потом обратно. Его руки медленно соскользнули, наконец выпуская ее.
– Что, собственно, здесь происходит? – спросил он.
– Давай выйдем в холл. Пожалуйста, Ланс, – взмолилась она, снедаемая горьким чувством вины.
Кит вышел вперед. После секундного колебания он собственническим жестом положил руку ей на плечо.
– Я думаю, уже поздновато таиться. Полагаю, он уже обо всем догадался.
Бревард на мгновение застыл, уставившись на Кита, потом его глаза взбешенно сузились.
– Ты, презренный негодяй! Ты скомпрометировал ее! Возгласы изумления эхом прокатились по комнате. Элиза вытянула руку:
– Ланс, это не то, что ты думаешь.
– Это именно то, что он думает, милая, – заявил Кит мягким, прагматичным тоном.
– Я убью тебя!
В мгновение ока кулак Бреварда взметнулся и ударил Кита прямо в челюсть.
Голова Кита дернулась назад. Все женщины в комнате испуганно ахнули, мужчины поморщились.
Элиза вскрикнула и бросилась к Киту.
Тряхнув головой, чтобы прогнать искры из глаз, Кит не двинулся с места. Он медленно поднял руку и потер побитую челюсть.
– Полагаю, я заслужил этот удар, – сказал он виконту, – но если хочешь попробовать еще, нам придется найти для этого другое место.
Элиза положила ладонь ему на руку, удерживая его.
– Вы не сделаете ничего подобного. Я не позволю вам драться, никому из вас. Тем более из-за меня.
– Извини, Бревард. Мы с Элизой не хотели говорить тебе, во всяком случае, не так публично и бестактно. – Кит помолчал, потом обнял Элизу за талию. – Но мы с леди любим друг друга. Все, что произошло между нами в эти последние несколько дней, было порождено этой любовью. И чтобы внести полную ясность, скажу, что Элиза согласилась стать моей женой.
Бревард побледнел, его взгляд метнулся к ней.
– Это правда – то, что он говорит? Ты обещала выйти за него?
Раскаяние сжало ей сердце, когда вместе с растущим гневом она прочла в глазах виконта боль унижения. – Да.
– Это потому, что вы вдвоем были наедине? Потому, что ты чувствуешь, что должна выйти за него?
Она хотела бы пощадить его гордость, хотела бы смягчить его боль и позволить поверить в ложь. Но подобная нечестность казалась неправильной, недостойной их всех.
Она медленно покачала головой:
– Нет. Я давно люблю его. О, Ланс, мне очень-очень жаль!
– Это он, да? – Бревард коротко кивнул в сторону Кита. Она кивнула.
– Мне казалось, ты сказала, что все кончено.
– Я так думала. Пожалуйста, ты должен верить мне, я никогда не собиралась причинить тебе боль.
Его плечи внезапно со смирением опустились.
– Нет, думаю, что нет.
Не зная, что еще сделать, она сняла с пальца обручальное кольцо и протянула ему.
– Ланс, я… прости меня.
Его полные муки голубые глаза на долгое мгновение встретились с ее взглядом, прежде чем он взял кольцо.
– Будь счастлива, Элиза.
Стиснув кольцо в ладони, Бревард повернулся и вышел из комнаты.
Дрожа, Элиза позволила Киту привлечь ее к себе. Коснувшись поцелуем ее щеки, он ладонью успокаивающе потер ей спину. Оба немного помолчали, охваченные грустью и сожалением.
– Это было неизбежно, – пробормотал он ей на ухо.
– Я знаю, но ты видел его лицо? Ему было так больно.
– Да, но со временем он излечится.
– Надеюсь. Я чувствую себя так ужасно. Он этого не заслужил.
– Да, но иного выхода не было. Она вздохнула:
– Я лишь надеюсь, что когда-нибудь он найдет ту, которая полюбит его всем сердцем.
– Я тоже надеюсь. – Не обращая внимания на живой интерес публики, Кит наклонился и поцеловал ее. – Я люблю тебя, Элиза.
Она обвила его руками за талию и прижала к себе.
– Я тоже люблю тебя, очень-очень.
Чуть отстранившись, она посмотрела на синяк, который начинал окрашивать его челюсть.
– О, дорогой, только посмотри на свое бедное лицо! Тебе надо сделать травяную примочку и приложить свежий кусок мяса.
– А я-то надеялся съесть свой обед, а не носить его на лице. – Он засмеялся, потом поморщился от боли.
