потом на Сергея:
– Это ты сделал?!
Он пожал плечами.
– Я знаю, что это ты! Ты свихнулся?! Я вся мокрая!
– Ну, не вся…
– Я тебе сейчас этот снег под одежду набью!
– Ага, вот теперь узнаю прежнюю Нарану! Кстати, у нас есть веселая игра – в ней нужно кидаться друг в друга снегом.
– Что это за игра? Какой смысл кидаться снегом? Камнями было бы логичней.
– Ну да, а почему сразу не кирпичами?
Сергей нагнулся и собрал с газона горсть снега, лепя его в комочек, потом кинул снежок в Нарану. Девушка даже не попыталась увернуться, пронаблюдав, как комок разбился о ее пуховик.
Она подняла голову и решительно двинулась к Сергею.
Он попятился:
– Эй! Тут слишком мало снега, чтобы в нем валяться! Мы испачкаемся!
– А вот это как раз весело!
– Что?! Там ветки и камни, можно ребра сломать!
– Тебе это точно не грозит.
Она резко прыгнула на него, опрокинув на газон.
Сергей обнял ее в полете, и позволил им обоим упасть в возникшую из неоткуда горку сыпучего снега.
Сухие и холодные крупинки брызнули во все стороны, колючками прокатились по лицу. Нарана засмеялась, снег искрился в ее волосах, черные глаза победно блестели. Сергей секунду любовался, а потом поцеловал ее.
– Мне очень нравится, когда ты смеешься, – сказал он через сорок пять секунд, вновь взглянув в ее глаза.
Нарана подмигнула, и ловко вскочив, рывком подняла его за руку.
– Пошли, Наследник, и без этих фокусов!
Сергей обнял ее за талию:
– А ты больше не будешь делать вид, что чем-то серьезно раздосадована?
Она кивнула, грустно улыбнувшись.
Они пришли к фонтану.
Нарана остановилась, глядя на покрытый снегом каменный цветок.
Сергей тоже остановился рядом. Девушка молчала, водя пальцами по сырому камню.
Что же с ней? Почему опять такой грустный взгляд. Словно бы она не хочет уходить отсюда, словно что-то ее гнетет. А ведь он мог бы прочитать ее мысли, и всё стало бы ясно… Но не хочется этого делать.
Сергей дотронулся до одного из стеблей каменного цветка и из него полились струи холодной мерцающей воды, на которой заиграли блики парковых фонарей.
Нарана опустила руку и плеснула, глядя, как разлетаются брызги. Она улыбнулась и посмотрела на Сергея.
Он улыбнулся в ответ.
– Все хорошо? – спросил он.
Нарана глядела на него. Что-то отражалось, там в ее черных глазах.
– Ты меня любишь? – спросила она.
– Конечно…
Сергей растерялся. Она спросила это в первый раз.
Нарана нахмурилась, разглядывая его.
– Конечно – это не ответ, Сергей.
Ее голос был очень ровным, но Сергей не мог не почувствовать, что происходит в ее душе. Она сейчас заплачет.
– Нарана… Я люблю тебя.
– Ты говоришь это, но… Почему иногда я не чувствую? – она отвернулась.
– Прости… Наверное, я часто бываю отвлечен мыслями о других вещах. Я не знаю, что это. Как будто мне приходится играть в человека. Нет, что-то не то я сказал. Надо мне чаще быть здесь с тобой, а не… где-то.
Нарана повернулась к нему:
– Почему мы никогда не можем поговорить, даже наедине? Почему я боюсь спросить или сказать что-то, почему меня раздирает тревога и беспокойство и тут же бесконечное счастье? Почему я не могу и часа без тебя провести? – прошептала она. – Глупые чувства не поддаются контролю! В тот раз я была рада сбежать вместе с тобой на космический курорт, посидеть в ресторане, погулять по парку и поохотиться на Серебряного Разума в темных болотах. Я ревела, когда ты уехал в свои мир после событий на Муорхе, я думала, что Координатор не может быть вместе с Наследником, я думала, что ты можешь больше не вернуться.
На ее глазах выступили слезы, сверкающие капельки покатились по золотисто-оливковым щекам.
Сергей прижал ее к себе. Мягкий пуховик, волосы на щеке немного влажные от снега.
Он тихо заговорил:
– Я вижу, насколько ты сильно любишь меня. Ильтерникс рассказал мне о твоем детстве. Что были друзья, любовь, но пути разошлись, и теперь ты боишься привязываться. Даже вот этот отряд, что ты привезла сюда, они ведь не такие уж друзья, скорее хорошие коллеги. И мне страшно не оправдать твоих ожиданий, разочаровать. Но, Нарана, я люблю тебя. Я не умру и не покину тебя. Ты сильная и храбрая, а чувства не надо контролировать. Научись свободе. Научись радоваться, когда тебе радостно, и плакать, когда тебе грустно. Ты не робот хэмфингов, но даже у них есть эмоции.
Нарана обняла его крепко.
В фонтане тихо журчала вода, с оранжевого неба падал крупный и пушистый снег.
Глава 20. Психотерапия и явление Энлиля
До самого утра они гуляли по ночному парку и только с рассветом вернулись в квартиру Сергея.
– Мне пришло сообщение от Морршаза, что им удалось продать золото, которое ты оставил, – сказала Нарана.
– И что, это теперь гора бумаги?
– Нет, тебе и твоему другу открыли несколько счетов в банках, поехали, вам передадут карточки.
– И это все сделали твои разведчики, впервые оказавшись в незнакомом мире и не зная здесь ничего?
– Конечно, внедрение в чужие миры было основной деятельностью моего отряда.
– Позвоню Ромке, чтобы подтягивался к моему дому, и можем отправляться.
– Подожди, я измарала руки и лицо в лесу, где можно помыть?
– Вон там, пошли покажу. Но имей в виду, мыть придется водой, а не этими вашими нейтронами или ионами.
Они вошли в ванную, Нарана скептически осмотрела имеющийся инвентарь.
– Вода течет вот из этой загнутой трубы, если покрутить ручку? Ужас, давно я такого не видела. Хорошо, что в вашем мире не надо таскать воду из какой-нибудь реки и подогревать на костре. Однажды мы прятались в лесу на одной планете, так дня три мы… Ай! А почему вода идет только холодная?..
Сергей покрутил барашек.
– Ну, горячую отключили, наверное.
– Что значит отключили? Кто? За что?!
– Просто так, взяли и отключили. У нас такое бывает…
Минут через десять они были на улице, поджидая Ромку.
Сергей оглядел заснеженную дорогу перед подъездом.
– Эй, Пластилиновый, а куда ты дел машину?
Вместо пса из воздуха возникла Маша, да еще и без зимней одежды – в одной бордовой кофточке и синих джинсах.
– А ты разве
