Опустил распечатку на тумбочку около телефона. И услышал какой-то всплеск. Заглянул в ванну – а в ней стоял по «пояс» в воде пингвин Миша и бил по воде плавниками-крыльями.
– Ты что, – удивился Виктор. – Ты же сваришься!
Быстро отключил горячую воду, оставил только холодную.
И решил уступить право поплавать в ванне пингвину. А сам вернулся в комнату к телефону.
Набрал номер Младена.
– Кто это? – переспросил суровый мужской голос.
– Виктор Золотарев из Киева, – повторил Виктор. – Мы договаривались… На яхте в Антарктиду…
– А! – голос смягчился. – Очень рад, добре дойшли! Вы где сейчас?
Виктор объяснил, где он находится.
– Через десять минут выйдите на улицу, я подъеду, – говорил Младен на русском с заметным балканским акцентом. – Синий старенький «мерседес». И возьмите деньги, надо уже покупать запасы…
За оставшиеся десять минут Виктор спустился в номер к Лехе. Забрал из его сумки золотой кирпич-слиток и вернулся на свой четырнадцатый этаж. Опуская слиток в свою сумку, услышал, как что-то звякнуло. Удивленный – ведь в его спортивной сумке ничего металлического не было – Виктор просунул руку внутрь и вытащил эмалированную детскую кружку с Винни-Пухом. Несколько мгновений молча смотрел на нее, словно воспринял ее новое появление как чью-то неудачную шутку. Потом достал мобильник, набрал свой домашний номер.
– Алло! – раздался звонкий голос Сони.
– Привет! Это ты мне кружку в сумку подложила?
– Это подарок от меня, ты же мне ее в конце концов подарил, а теперь я ее отдарила тебе обратно! Я же знаю, как ты ее любишь!
Виктор улыбнулся. Ощущение неудачной шутки исчезло.
– Ладно, спасибо, – мягко проговорил он.
– Как там Миша? – спросила Соня. – Его не тошнило?
– Тошнило? Где? В самолете?
– Ну да! Теть Нина сказала, что в самолете всех тошнит…
– Скажи тете Нине, что всех тошнило, кроме меня, Миши и Леши.
– Да? Правда? – обрадованно воскликнула Соня.
– Правда, правда, – Виктор едва сдержался, чтобы не рассмеяться в трубку. – Ладно, мне пора идти! Я тебе еще перезвоню!
– Поцелуй за меня Мишу! – попросила на прощанье Соня.
Перед тем как выскочить из номера, Виктор заглянул в ванную комнату. На керамическом полу блестела выплеснутая вода. Миша стоял в ванне и лениво гнал воду своими плавниками-недокрылками, одновременно следя за этими невысокими волнами.
Виктор наклонился и поцеловал удивленного пингвина в щеку.
– Это от Сони! – ответил он на вопросительный взгляд маленьких черных глазок. – Все, скоро буду! Полотенце вон, на крючке! – показал он рукой на длинное, почти достававшее до пола махровое полотенце.
102
Синий «мерседес» оказался действительно старым. Это была модель семидесятых годов. Зато сам Младен, несмотря на свои очевидные шестьдесят лет, выглядел крепким и здоровым мужиком. В спортивных штанах и футболке, он вышел из машины, поздоровался с Виктором и предложил проехаться.
Ехали они полчаса. Остановились в небольшой живописной деревушке над морем. Перед покрашенными в салатный цвет деревянными воротами Младен просигналил, и через пару минут из калитки вышли недостающие двое – высокая девушка в джинсах и свитере и второй мужчина, одетый в серый костюм и голубую бабочку, выглядевший в жизни еще старше, чем на интернетовской фотографии.
– Радко, – представился мужчина.
– Весна, – девушка сделала ударение на первом слоге своего имени, протянула Виктору руку.
Немного низкий голос Весны странным образом насторожил Виктора. «Наверно, она курит», – подумал он с сожалением.
– Покажи деньги, – попросил Виктора Младен перед тем, как снова сесть в машину.
Виктор достал из кармана кредитку банкира.
– Здесь намного больше, чем вы просили.
– Хорошо, проверим, – кивнул Младен. – Сейчас подъедем к яхте, потом в магазин.
Яхта стояла в бухточке неподалеку от этого живописного села. Оказалась она намного меньше, чем те, которые заходили Виктор на антарктическую станцию. И еще меньше, чем он себе представлял.
– Весна, – прочитал он вслух название.
– Весна, – поправил его Младен, и Виктор понял, что яхта названа в честь их будущей спутницы.
Минут через двадцать они подъехали к другой бухте. Здесь уже городок был побольше, и даже с маленькой набережной. На набережную фасадом выходил магазин яхтенного оборудования. Туда они вчетвером и зашли.
Услужливый смуглый продавец, сам, без сомнения, яхтсмен, долго объяснял что-то Младену и Радко.
На широкий стол-прилавок уже легли несколько катушек троса, металлические побрякушки-карабины, крючья. Все это Младен и Радко внимательно осматривали, потом кивали и спрашивали о чем-то следующем, после чего продавец снова пропадал за дверью.
Когда все покупки были уложены на столе-прилавке, Младен повернулся к Виктору.
– Давай ему свою карточку!
Получив кредитку, продавец лениво, но внимательно осмотрел ее. Вставил в ручной кассовый аппарат, прокатал оттиск карточки, на котором тут же напечаталась сумма в три тысячи восемьсот долларов. После этого продавец протянул оттиск и его копию Виктору, и Виктор понял, что надо делать. Аккуратно расписался за покойного банкира.
Купленное загрузили в просторный багажник. После этого отвезли все на яхту.
Пока ехали назад, Виктор, сидевший теперь сзади, то и дело ловил на себе немного напряженные взгляды. То Младена, то Радко. Только Весна поглядывала на него по-другому. Взгляд ее был чуть растерянный, и еще уловил в нем Виктор жалость. Тут же попробовал принять более твердое и решительное выражение лица.
– Покажи карточку еще разок, – попросил Младен, остановив машину возле супермаркета уже в Сплите.
Младен внимательно изучил подпись на обратной стороне, чмокнул губами вслед своим мыслям.
– Ладно, иди занимайся своими делами. Запас еды я на нее сам куплю!
– Я же города не знаю, – удивился Виктор. – Вы хотя бы меня к гостинице подвезите!
– Вон гостиница, – показал рукой Радко. – Три минуты пешком!
Виктор обернулся и действительно увидел свою гостиницу.
– Отплываем восьмого в шесть утра, – проговорил Младен. – Завтра к одиннадцати я подъеду.
– Можно чуть позже, к двум. У нас соревнования, я тут с командой по армрестлингу.
Младко и Радко переглянулись. Взгляды их были тяжелыми.
– Можно, – медленно ответил Младен.
– У меня еще одна просьба, – заговорил Виктор и, к своему ужасу, понял, что голос его дрожит и само лицо, вероятно, никакой уверенности в себе не выражает. – Я хотел взять с собой пингвина, чтобы выпустить его в Антарктиде. Я уже там был…
На неподвижном круглом лице Младена шевельнулись толстые губы.
– Завтра поговорим, – сказал он. – Ты в каком номере?
– Сто сорок восьмой.
Младен кивнул и протянул Виктору руку.
К гостинице Виктор шел не оглядываясь. Хотя очень хотелось. Он спиной ощущал на себе пристальные напряженные взгляды и никак не мог понять причину этого отношения к себе. «Просто не доверяют, – подумал он в конце концов. – Ну ничего, карточку проверят, поймут, что я их не обманываю, тогда все будет нормально…»
103
«Спортивная» часть дня завершилась в восемь часов торжественным обедом, на котором выступил главный судья чемпионата, голландец с труднопроизносимой фамилией. По очереди в огромном зале гостиничного ресторана замминистра спорта Хорватии поднял капитанов прибывших команд. Прозвучало в торжественной обстановке и название их команды «Афган». Леха поднял обе руки. Сидевшие за одним столом с ним члены команды тоже подняли руки, и весь зал ресторана взорвался аплодисментами. Виктор со спецкором Исаевым тоже подняли руки и плавно замахали ими в такт аплодисментам зала. Что-то было настоящее в этом моменте. Сконцентрированная искренность участников чемпионата, выражавших свое восхищение единственной приехавшей в Сплит командой спортсменов-инвалидов, стрелой пробила душу Виктора. Он по-другому посмотрел на золотые державные трезубы, вышитые рядом с адидасовскими логотипами на спортивных куртках ребят. Посмотрел, нагнув голову, и на свой трезуб. И на такой же трезуб Исаева. Ощутил странное волнение, грозившее вылиться или в тошноту, или в желание крепко выпить. Надо было, наверно, отвлечься. И взглядом, и мыслью. Но трезуб все еще держал его внимание. И в голове его стыд смешивался с гордостью. И то, и другое было настоящим. Стыдно было, что вот он, представитель общества обманутых обманщиков, приехал сюда как какой-то спортивный деятель. Но с другой стороны, в ребятах он был уверен и смотрел на них сейчас как на настоящую команду. «А если выиграют?» – с восторгом подумал он, снова упершись взглядом в державный трезуб на куртке Лехи. «А если выиграют, – снова подумал он, но уже медленнее и рациональнее. – Если выиграют, то ложь станет правдой!» Может, так все и должно быть. По крайней мере в Украине. Может, и Сергей Павлович станет в парламенте настоящим политиком и сделает что-то полезное для страны? Может, Игорь Львович возьмет и превратит свой «боевой листок» в нормальную честную и объективную газету?
