— А что ты предлагаешь? — вскинулся Белов.
— Не знаю… Но я теряю надежду. Все эти мои прибамбасы… Не хочу. Устала. Кровь и грязь. Грязь и кровь. Ничего больше.
— А любовь, о которой ты столько трындишь? — мрачно напомнил Север.
— Да, любовь… Только она меня и держит здесь. Иначе…
— Заткнись! — Север вскочил. — Ты мне еще тут будешь разводить тягомотину про самоубийство! Надоело! Сказано раз: если убьешь себя, я отправлюсь следом! Может, давай прямо сейчас?! — Он выдернул револьвер, с которым не расставался, взвел курок и приставил ствол к своему виску.
Мила вскрикнула и повисла на его руке.
— Не надо, родненький, не надо! Только не ты! Только не ты, нет! Нет, нет, нет!
Белов медленно опустил оружие.
— Нервы… — пробормотал он. — И у тебя нервы, и у меня. Пожалуй, нас обоих слишком впечатлил последний случай.
— Пожалуй… — грустно согласилась Мила. — Страшный случай…
А произошло вот что. Несколько дней назад Беловы шли с электрички через лесополосу. Навстречу им попались четверо гопников. Они были вооружены: один — топором, второй — железным прутом, двое других — ножами. Окружив Беловых, мужики недвусмысленно высказали желание оттрахать Милу. Север хотел сразу разобраться с ними по-своему, но, поймав знакомо мутнеющий взгляд жены, плюнул и предложил парням делать все, что им вздумается. Сам смотрел и только думал: «А если б на нашем месте оказалась обычная влюбленная или супружеская пара? Вот был бы ужас!» Наконец гопники справили свою нужду. Север собирался разойтись с ними миром, но один из ребятишек оплошал. Достав нож, он начал слишком неосторожно играть им возле лица Милы. Поиздеваться решил. Белов мгновенно взбесился. Разрывной пулей он отстрелил парню кисть руки, сжимавшую клинок. Остальные трое, замерев от страха, даже не пытались бежать или сопротивляться. Север жестоко избил мужиков, заставил обоссать друг друга, довел до состояния животного, физиологического ужаса. Он приказал гопникам отвести изуродованного приятеля в больницу и сказать, что тот отрубил себе руку сам, спьяну. Чтобы эта версия выглядела убедительно, Север топором отсек ту часть культи искалеченного, которая могла выдать врачам действительное происхождение травмы. А синяки и кровоподтеки на собственных рожах Белов велел гопникам объяснить так: подрались, мол, между собой. Благо все четверо горе-насильников были крепко навеселе. Север не сомневался: парни в точности исполнят все его указания. Слишком деморализованы.
Полдня после этого происшествия Милу сотрясала истерика. Но определенная цель была достигнута: нимфоманская похоть девушки временно отступила. Пока Милу больше не тянуло на подвиги.
— Да, страшный случай, — согласился с женой Север, отгоняя воспоминания. — Озверел я. Впрочем, ребятки сами виноваты — нечего насильничать.
— Но до каких пор мы будем так жить?! — простонала Мила. — Неужели всегда?!
— Если б я так думал, то минуту назад спустил бы курок, — сказал Север. — Нет, Милка, надежда у меня есть. Скажи, ты веришь Кузовлеву?
— Кому? — не поняла Мила.
— Павлу Михайловичу, моему врачу.
— Конечно, верю. Он спас тебя. Он для меня второй человек на земле. Он, Витька и Лида — самые дорогие мне люди. После тебя…
— Вот о Чекановых лучше забудь. Пусть ребята живут спокойно. Чекановы нигде не засвечены. Сделали пластические операции — и свободны. Дай Бог им счастья…
— А зачем ты спросил про Павла? — напомнила Мила.
— Он сейчас по моей просьбе занимается изучением психоанализа. Когда наработает практику, примется за тебя. Павел обязательно раскопает причины твоей болезни. А зная причины, мы тебя непременно вылечим!
— Правда? — Мила подняла наполнившиеся слезами глаза. — Ты веришь?
— Только этим и живу… — Север отвернулся, скрывая болезненную гримасу. Ему нельзя было показывать жене свою слабость — так он считал. Из них двоих верить в конечный успех непреложно, несмотря ни на что, должен хотя бы кто-то один. Иначе второй сломается. Значит, верить должен мужик как более сильный. И ни в коем случае не выдавать женщине своих сомнений…
— Ладно, пошли жрать! — сказал Север с деланным весельем. — А то все без нас съедят. Утри слезы!
Беловы спускались по лестнице к ресторану, когда Север заметил трех входящих в гостиницу крепких стриженых парней, чьи лица показались ему странно знакомыми. Кто же это такие, думал он, уже переступая порог ресторана. И вдруг точно шаровая молния в голове лопнула: они — бывшие клиенты Астры! Что их сюда занесло?! Уж наверняка не случайность!
— Милка, стой! — проговорил Север тихо и твердо. — Похоже, пришли по наши души. Обед отменяется.
— Кто пришел? — испугалась девушка.
— Там, в холле, бандиты. Я их запомнил, когда отвозил тебя на «адрес», милая Астра! — усмехнулся Север.
— Уходим! — выдохнула Мила.
— Надо подняться в номер — там все наши деньги. Куда мы без них?
— Тогда пошли скорее!
Они поднялись обратно в номер. Вещей у Беловых почти не было — только сумка, набитая долларами и боеприпасами, да еще одна, со сменой белья. Север подхватил обе.
— Готова? — спросил он жену.
— Идем, идем! — откликнулась та.
— За номер мы уплатили вперед, так что удалимся по-английски! — Север развернулся к двери.
В этот момент в дверь постучали. Белов замер, тихо поставил сумки, взглянул на Милу, приложив палец к губам, и знаками велел ей вжаться в стену как можно плотнее. Мила подчинилась.
Север подошел к двери.
— Кто там? — спросил он и сразу присел на корточки.
— Нам нужен Игнат Иванов, — отозвались визитеры. — Он здесь живет?
Север привстал, вытащил оружие.
— Да, это я! — громко сказал он и тотчас снова присел. Автоматная очередь прошила дверь насквозь. Автомат был оснащен глушителем, поэтому стрелял тихо. Однако весьма эффективно. Стой Север перед дверью, пули изрешетили бы его.
Белов вскрикнул и с корточек откинулся назад, грузно упав на спину. За дверью выжидали. Север издал отчаянный стон, захрипел, словно агонизируя, и затих.
— Кажется, готов, — произнесли снаружи.
— Точно готов! — уверенно подтвердил другой голос. — Вон, в дырки видно — валяется.
— Идем посмотрим! — предложил третий.
Дверь растворили пинком, выбив замок. Вошедшие бандиты успели разглядеть лишь перепуганную Милу. Револьвер Белова щелкнул три раза. Парни умерли мгновенно — пули угодили точно в сердце каждому.
Север вскочил, выглянул в коридор. Никого. Белов закрыл дверь, обернулся к жене.
— А теперь бежать, Милка! Здесь вот-вот будет милиция! Стреляли мы негромко, но…
— Бежим, бежим! — рванулась Мила.
— Спокойнее! — предупредил Север. — Спокойно спускаемся, спокойно выходим и растворяемся в толпе!
Выйти из гостиницы удалось без помех — никто не обратил внимания на молодую пару. Когда между беглецами и трупами образовалось наконец порядочное расстояние, Север остановился.
— Из городка нам придется выбираться своим ходом — его могут оцепить, перекрыть вокзал и трассы. А вот паспорта наши мы уничтожим. По ним нас и вычислили. Кто-то догадался, что Игнат и я — одно лицо.
— Как они нас нашли?
— Спросили номер комнаты у администратора гостиницы. Проще пареной репы.
— Но откуда они узнали, что мы остановились именно в этой гостинице?
— Они и не знали. Видимо, блатные проверяют все гостиницы. Ищут, где зарегистрировался Игнат Иванов с женой.
— Но если Игнат Иванов окажется не тем Игнатом Ивановым?
— Ну и что? Для блатного завалить фраера — как плюнуть. Одним больше, одним меньше… Ладно, идем. Нам свои шкуры спасать надо. Предстоит долгий пеший марш-бросок…
Когда добрались до леса, Север развел костерок и бросил туда паспорта. Проследил, чтобы сгорели они дотла. Пепел тщательно растоптал.
— Куда ж мы теперь без документов? — вздохнула Мила. — Надо было новые купить, еще в городе, у Куркуля твоего…
— Тут я облажался, — скривился Север. — Нельзя предусмотреть всего…
— Да ясно… Крепко обложил нас Столетник. Похоже, конец нам.
— Да если б не… — начал Север раздраженно… и осекся. Он помолчал, потом продолжал: — Короче, пока мы бомжи. Жилье будем снимать у частников. А утолять свою нимфоманскую похоть тебе придется с уличной шпаной. Блатные их презирают, но по крутости гопники порой даже превосходят блатных. Одно слово — «отморозки». Устроит тебя такой вариант?
— Ты же знаешь!.. — воскликнула Мила горько.
— Знаю, знаю… Вот и будешь иметь дело с «отмороженными». Довольна?
— Север, перестань! Ну пожалуйста… — Она буквально умоляла.
— Ладно, перестал. Идем! — Север взял руку жены. — Нам еще топать!..
