На экране — сменяются вообще фантастические пейзажи с небесами вовсе небывалыми.
Свет на экране медленно гаснет.
В зале воцаряется чуть ли не звенящая тишина.
Несколько длинных минут люди приходят в себя после увиденного. И, наконец, когда у большинства на лицах таки проступает более-менее осмысленное выражение, Григорий вскидывает торжественно руки провозглашает.
— А теперь — групповое фото!.. Просьба всем у кого есть маскарадные маски, их снять! Чтобы на фото были узнаны все. И чтобы ваши внуки и правнуки, внучки и правнучки могли по фото сказать: «Вот моя бабка-прабабка, дед-прадед в тот самый Новый Год! Год начала Новой Эры!»
Новый взмах руки и все видят, что Василий, на которого никто не смотрел, поглощённый феерическим зрелищем, уже установил треножник с малюсеньким фотоаппаратом. Малюсеньким, по сравнению с теми ящиками, к которым привыкли обыватели века девятнадцатого. И тем не менее…
В то, что это именно фотоаппарат, поверили все и бесповоротно. Братьям теперь верили как пророкам.
После такого-то представления!..
Народ, приняв самый торжественный вид из всех, на которые был способен, медленно и величаво выстроился стройными рядами. Свечное и газовое освещение, которое было вполне обычным для этого времени, как ни удивительно это было для братьев, выдавало приличный поток света. Не как можно было бы предположить типа «полумрак». Хорошему освещению, также способствовало в целом светлые и хорошо отражающие свет интерьеры.
Почему именно светлые — ясно было из того самого несколько бедноватого освещения, что всё-таки создавали газовые свечи и редкие пока в эти времена, электрические лампочки.
— Сейчас будет яркая вспышка электрического света. — предупредил Василий, когда все уже выстроились. — Это для того, чтобы получилось хорошее изображение. Так что не пугайтесь.
Он взвёл автоспуск и быстрым шагом присоединился к выстроившимся. Тем более, что свободный стул для него был зарезервирован Григорием.
— Сейчас метнусь за фотками. Для всех. В плакатном исполнении. А ты — пока развлеки публику. — сказал Григорий, когда фото наконец было сделано.
Публика промаргивалась от вспышки и шумно обсуждала, картинно округляя глаза, только что увиденное зрелище. И картины показанные на экране, и необычный фотоаппарат.
Василий кивнул и Григорий быстро зашагал к выходу с фотоаппаратом в руках. Когда он вышел на улицу, там, у бордюра было припарковано нечто. Похожее на автомобиль.
Оно, собственно, и было автомобилем. Собранным в единственном экземпляре (пока) но с двигателем, таким же, как и на дельтаплане. Чуть-чуть, правда, «доведённым». Не таким мощным, как хотелось бы, но километров сорок-пятьдесят эта «бумбарахайка», как тут же назвал её Григорий, могла выдать. А для Питера 1900 года эта скорость была уже чем-то запредельно быстрым.
Единственным и крупным пока недостатком этого транспортного средства было то, что заводился он «кривым стартёром».
Крутанув ручку пару раз, Григорий, запрыгнул в зафыркавший выхлопными газами автомобиль и рванул с места в темноту.
Пугая прохожих и стоящих у обочин лошадей громом подвески и рыком двигателя.
Вот так, громыхая на булыжниках мостовой, автомобиль и достиг своих предельных 56 километров в час. Григорий для на всякий случай ещё вывел его на середину улицы. Чтобы вовремя, если что случится затормозить или свернуть. Однако, в ночь, как правило люди сидели либо по домам, либо по кабакам, либо по ресторанам. Особенно сейчас — в новогоднюю ночь.
Вскоре, пошли улицы не сильно освещённые, так что пришлось включить фары. И тут случилось то, что должно было рано или поздно случиться. Из за угла показалась повозка, запряжённая парой очень породистых коней, ведомая, как можно было судить по воплям — совершенно пьяным возницей.
Вознице было хорошо. Он пьяным козлетоном орал в морозное небо то, что считал за песню и по сторонам не смотрел. И, естественно автомобиля не видел и его не боялся.
Однако коники были иного мнения.
Увидев нечто рычащее и громко лязгающее, со светящимися круглыми, огромными «глазами» фар, они закричали и шарахнулись в разные стороны. Повозка от этого опасно накренилась. Когда не успевший затормозить на скользкой дороге Григорий, проскочил прямо перед их мордами они наконец выбрали направление и повозка таки завалилась на бок. Возница, по пьяни не успевший зацепиться за что-нибудь, чтобы удержаться от падения, вылетел и кубарем покатился по мостовой.
Автомобиль занесло и машина, на несколько мгновений став на два колеса с громом и лязгом остановилась. Двигатель заглох.
Меж тем, понёсшие кони, таки зацепились заваленной повозкой за придорожный фонарь. Но и это их не остановило. Продолжая биться, они вылезли из постромок, развернулись и остановились мордой к перевёрнутой повозке постепенно успокаиваясь.
Григорий чертыхнулся и быстро выскочил из кабины.
Упавший возница, выделялся на присыпанной снегом брусчатке, как бесформенный чёрный ком. Григорий, опасаясь худшего рванул по направлению к нему. С противоположной стороны улицы, к ним спешил какой-то дворник, но Григорий успел первый.
Когда он уже подбегал, «ком» зашевелился и сел на задницу, ошалевшим взором вглядываясь в полумрак.
— Штоет-та было? — пьяным голосом спросил он у подбежавшего Григория.
Увидев, что «клиент» жив и условно здоров, Григорий притормозил.
— Вы со своей повозки упали.
Постанывая и ощупывая отбитые места возница огляделся. Кони всё ещё ржали и пытались совсем вырваться и убежать, но безуспешно. Подбежал дворник. Как раз, чтобы удостоверить, что упавший отделался лёгким испугом и кучей синяков.
Увидев, что есть на кого спихнуть заботы, Григорий тут же распорядился.
— Так! Ты! Позаботься о сём господине. А мне — надо спешить.
Буркнув что-то типа «бу-сделна господин-хороший» дворник принялся за дело. Вынул свисток и засвистел созывая таких же как он и полицию. Кивнув, и как можно более уверенно, по деловому Григорий зашагал к своей «бумбарахайке». Ему никак не хотелось влезать в разборки с полицией, так что он поспешил. Но как назло автомобиль никак не хотел заводиться.
Однако, прибежавшая полиция, на него только слегка покосилась, ринувшись в сторону опрокинутой повозки, возле которой уже начала собираться толпа из окрестных кабаков и дворов. Коней таки уже окончательно успокоили.
Наконец, авто рявкнуло и завелось ещё раз, напоследок снова напугав непривычных к такому виду транспорта коней. Григорий быстро залез в кабину и кинул своего стального коня в полумрак улиц новогоднего Питера.
Но на этом приключения Григория не закончились.
Освещённую собственными электрическими фонарями яхту было видно издалека. Она сама в эту ночь сияла как новогодняя ёлка, освещая всю округу ярким, почти солнечным светом. И тут… Григорий заметил, что на борту, что-то неладно. Остановив автомобиль возле пакгауза, он заглушил двигатель и осторожно двинулся в сторону корабля.
На пирсе никого не было видно. Но на борту было заметно какое-то непонятное шевеление. Григорий хлопнул себя по груди, активируя полную защиту своего «бронекостюма», и уже более уверенно, быстрым шагом направился к трапу.
Уже на подходах, на снегу, покрывавшем тонким слоем причал, были заметны многочисленные следы. Григорий невольно присмотрелся к ним.
Были заметны следы неких сапог. Это скорее всего полиция наследила. Судя по цепочке — довольно далеко от яхты и вообще от края пирса.
Дальше, следы по меньшей мере сразу шести человек.
Григорий проследил откуда они шли.
В той стороне вполне можно было оставить некое транспортное средство типа брички. Только он об этом подумал, с той стороны обострённый слух уловил еле слышный фырк лошади. Тут уже Григорий усмехнулся и резко сменив направление метнулся туда, где мог быть человек, оставленный стоять «на стрёме».
Осторожно прокравшись вдоль каких-то штабелей он наконец увидел первого. Того, кто должен был подать сигнал тревоги.
Стоял он довольно грамотно. В самой густой тени, которую можно было тут найти. Но, детина не учёл того, что у Григория было от природы острое зрение, да ещё обострённое тренировками в спецподразделении, да ещё выправленное Гайяной, да ещё… словом, Григорий его видел. Хорошо видел. А вот супротивник. Не факт, что увидит вообще… И не увидел.
Прокравшись где стоя, где в «упоре лёжа», Григорий приблизился к ничего не подозревавшему, озирающемуся по сторонам мужику. Остановившись у него за спиной практически вплотную, он тихо свистнул в сторону. Мужик вздрогнул и резко обернулся. Но никого не увидел, так как смотрел не под ноги. А Григорий также тихо скользнул ему за спину и снова свистнул. Мужик ещё более резво обернулся, уже почувствовав чьё-то присутствие за спиной. Григорий, уже зная как тот будет поворачиваться также скользнул ему за спину. И так много раз.
