Обидно.
Очень.
Но…
Оставалась надежда, что это всё-таки та самая… не нулевая, а минусовая… Та, что вычислена была не так давно теоретиками. Ни разу ещё не виданная никем зона.
Однако… слишком фантастическая возможность.
Натин встряхнула головой, отгоняя наваждение. Уж что-что, но в положении, в котором она оказалась, не до самоуспокоения. Так-то оно хорошо получилось бы — просто просидеть здесь, дождаться, когда миры снова пересекутся и выйти. Время — поперёк, а значит, там, откуда она ушла, оно как-бы стоит. И если даже здесь пройдёт пара столетий, то там, в родных мирах, лишь несколько секунд.
В любом случае, профилактика у Гайяны… Пройдя её она нарушила пару правил. Но сейчас эта профилактика даёт тот самый гандикап.
Впрочем стоп! А что если это учинил тот самый искин? Ведь кто его знает, на что способны искины Покинутых Миров? И вообще… Почему мир покинут? Уж не из-за самого ли искина? Ведь не зря же закрывают такие миры, как потенциально опасные. Может именно она/он это и учинила — отправила нежелательных свидетелей своего пробуждения куда подальше. Туда, откуда нет выхода.
А что? Очень эффективно! Закрыты мы тут надёжно.
И остаётся что?
А остаётся только одно — приложить все силы, чтобы вот эту потенциальную мертвечину реанимировать. И поднять до уровня лет за тридцать-сорок. Нереально? А кто сказал, что не реально?!! Да мы…!
Натин почувствовала, что депрессия уходит. Потому, что наклёвывается надежда. Надежда сделать что-то такое, что поможет вырваться. Даст возможность вернуться назад.
Но…
Опять это самое проклятое «но»!
Это значит, что придётся вступать в коалицию с Арканарцами.
А это страшно.
Мрачное настроение на несколько секунд снова захлестнуло Натин. Но потом…
«Какого чёрта!!! Страшно?!! Тебе?!! Здесь?!! — вдруг с гневом одёрнула себя Натин. — А в Аттале, вживаться в принцессу „без пяти минут кандидата на кремацию живьём“ было не страшно?!! И что?!!»
Мысль была здравая.
В этом мире, её никто не собирался кремировать заживо. И, если проявить должное упорство и осторожность, никто не кремирует. А вот пробиться наверх, и поднять этот мир — вполне может получиться.
«А то, что придётся работать в тесной связи с этими Арканарцами… Так это же просто замечательно! — продолжила рассуждать Натин уже с оптимизмом. — Тут на десяток докторских диссертаций материалу можно набрать. Во будет подарочек родному Миру! Да и кумушек всех урою! Середнячок… А как выпендрилась!»
«И Мала — тоже урою!» — посуровев лицом, додумала она.
Но это уже будет потом. Когда из этого мира удастся вырваться. Главное — направление деятельности. А почву для деятельности уже братья Эсторские готовят.
Натин заметно повеселела, что не укрылось от вошедшей в комнату с подносом, Паолы.
На подносе стоял кофейник и две чашки.
Правильная девочка! Как раз кофе выпить и обсудить что делать.
Тогда, когда она её впервые увидела, решила что она такая же забитая зверушка, как и все остальные наложницы в замке графа.
Натин вбросили в общую с ними камеру плотно связанную. То, что «ловцы» её не избили, было благом. Да и граф бы это не одобрил, так как «порча товара». Все эти сломленные физически и морально бабы, лишь взглянули на новенькую, связанную, не сломленную.
Они думали, что она тоже будет сломлена, когда и её саму «употребят». Однако, в отличие от них, Натин была твёрдо намерена этого не допустить. Ни того, что её сломают, ни того, что какая-то грязная свинья будет её «пользовать».
Но те этого не знали. И не проявили никакого участия. Только Паола подошла, чтобы развязать, помочь. Не сломленная. Если бы не она, Натин, высвободившись, просто ушла из замка. Но уже ради Паолы она «задержалась». Чтобы не только высвободиться самой, но и прибить мерзавцев, вот так насилующих девушек, уродующих их души.
Только Паола смогла найти силы рассказать правду о том, и куда попала Натин, и что ждёт всех.
Когда всё было кончено, когда она тащила всю эту визжащую от ужаса толпу изнасилованных девок по коридорам замка, залитым кровью и усеянным трупами мерзавцев, только Паола помогала ей. Молча. Стиснув зубы, отворачиваясь от мерзко чавкающей под ногами крови, от искромсанных вояк, защищавших графа. Часто даже зажмурившись, она тащила всё это верещащее мясо из замка, спасая их.
Мало таких. Имеющих мужество, и не теряющих достоинства.
Она была достойна, чтобы о ней позаботились. А те спасённые…
Натин притащила их ночью к бургомистру. Всучила всю эту жалкую толпу растерянному толстяку в домашнем халате и тапках, обалдевшим его придворным и тут же исчезла. Прихватив с собой Паолу.
Исчезла, пока никто не сообразил, что на самом деле произошло. Пока её не начали ловить как убийцу графа.
Дальше была беготня по разным странам Европы.
Было изумление от открытия, что она, оказывается, великая героиня. И не меньшее изумление от того, что таковой её сделали те самые братья. Те, кого она считала Злом. По ошибке, приняв за эмиссаров закрытого мира.
И вот теперь, она, вместе с этими бывшими или просто несостоявшимися врагами, пытается сделать что-то, чтобы…
Натин прервала размышления. Паола разлила кофе и молча, вопросительно смотрела на неё.
— Я приняла решение. — кратко сообщила Натин. — Мы остаёмся здесь. Здесь нам будет лучше всего.
Паола кивнула.
— Тебя всё ещё что-то беспокоит? — спросила Натин, заметив, что та хмурится.
— Да, госпожа. Я никак не могу понять, как я могла забыть так много… И проспать.
— И не надо понимать! — с усмешкой отрезала Натин. — Ты слишком много пережила. И это тебя догнало. Сильное нервное истощение копится долго, и если не выплёскивается вот так, как у тебя — длинным сном, то… Ты могла умереть. Так что успокойся. Ты отделалась очень легко. И без последствий.
Паола нехотя кивнула, хотя было заметно, что до конца она так и не поверила. Умная девочка.
Догадывается, что за день, преодолеть расстояние от Швейцарии до Санкт-Петербурга — невозможно. А перевозить её бодрствующую на своём персональном самолёте… Это слишком. Лучше бы ей не знать многого того, что есть. Не знающий — не проболтается. Даже случайно.
А чтобы она не болтала лишнего, её ещё долго учить. Даже при её молчаливости.
Но что же делать с этими Арканарцами?
Как поступать самой?
Вести свою собственную игру?
Но на их стороне — сила и ресурсы. Челнок, замаскированный под парусник, они протащили в этот мир. Истинные исследователи-разведчики!
И очень умные, тоже. Так подсказать, что здесь их надо «тайно» величать принцами… Через книги!
Интересно, это какой мир они вместе поднимали? Где были принцами. Ведь я тоже работала принцессой. Очень интересно!
* * *
Посленовогодняя суета, которую помнили братья в своём мире, тут не была в обычаях.
Не было и тотального «опохмеляжа» с прострацией.
Просто, наступил новый день. Наступили новые заботы. Люди вышли на работу, на службу.
Это только знать вкушала негу и расслаблялась как могла. С балами и прочими развлечениями.
Братья не были склонны к развлечениям. Да и сама перспектива переиграть историю их очень сильно подогревала на усиленную деятельность в этом направлении. Так что день был обычный и утро было обычное. Хоть и нового, тысяча девятисотого года. В городской «штаб-квартире», которую они мало помалу осваивали. Чтобы не выглядеть вообще и совершенно странными. Хотя как раз на яхте, условия для проживания были не в пример более комфортные.
Домработница как раз выставила утренний кофе, когда Григорий развернул свежую газету и углубился в её изучение. За четыре месяца «упорных тренировок» он наконец привык-таки к шрифтам и ятям газетных колонок.
Василий просто созерцал потолок, что-то в уме высчитывая.
Григорий похихикивая над местными новостями шуршал газетными листами.
— Какая прелесть! — вдруг выпалил он и заржал.
Василий оторвался от созерцания потолка и заинтересованно посмотрел на Григория.
— И что там такого интересного? Англия капитулировала перед бурами? — решил пошутить он.
— Не-а! Круче! Наша доблестная дамочка-ван-даммочка опять отметилась.
— И кого она на этот раз отметелила? — быстро сообразил Василий.
— Я лучше прочитаю… ну, писал полный лоходей… Даже «званиев» господ-офицеров правильно не знает как… Итак… э-э…:
«…дня, есаул А. из казаков Дона, в присутствии многих господ офицеров, в категорической форме потребовал от особы Н. развеять слухи о недостойном поведении казака К. Также он потребовал дезавуировать слухи о том, что этот же казак К. был ею якобы побеждён в рукопашной схватке. Господин есаул мотивировал свою претензию тем, что это якобы не могло быть совершенно, так как казак К. храбрый и отважный, на дам никогда не нападал, и не мог вообще в принципе потерпеть конфузию в схватке на палашах, да ещё от дамы, в виду того, что очень хорошо владеет холодным оружием.»
