Натин слегка улыбнулась и сказала по-итальянски.
— Она оказала мне несколько услуг. Очень ценных, перед тем, как её изловил тот вельможа. Я чувствовала себя обязанной. А когда оказалось, что бандиты графа убили её родителей, пытавшихся уговорить его отпустить дочь, то взяла с собой. Она бы там не выжила. Граф разорил её семью полностью.
— Думаю, что ей в России понравится. — заметил Григорий.
— С нами — понравится! — загадочно бросила Натин и тут же перешла на санскрит.
— Каковы ваши стратегии тут, в этой стране и регионе?
— Намерены встроиться в процесс? — почти как утверждение спросил Григорий.
— Да. Я — прогрессор. Тем более, что желаю, наверное не меньше вашего, вернуться домой. И довести возложенное на меня дело до конца.
— Но ведь вы сами сказали, что для того, чтобы отсюда выбраться нужен звездолёт. — удивился Василий. — Собираетесь здесь его, «на коленке», собрать?
— «На коленке»? — проявила непонимание Натин.
— Идиоматический оборот. Означает: «Сделать что-то в совершенно кустарных условиях. Руками. Собирая изделие на коленке».
— Хорошо. Запомню. — ухмыльнулась Натин. — Хорошая шутка. Но вы сами понимаете, что с той промышленной и технологической базой, что есть сейчас, сделать звездолёт невозможно в принципе. А это значит, что надо поднимать какую-то из стран.
— Да. Мы понимаем.
— И выбрали эту страну?
— Да. — мягко улыбаясь, утвердил Василий.
— И по какому принципу выбирали?
— Если процесс пойдёт так как и в той реальности, которую вы закрыли, то через семнадцать лет, эта страна сделает колоссальный рывок в социальном развитии, получив, практически независимость от Европы и САСШ.
— А это действительно было так в той реальности? — с сильным сомнением выговорила Натин.
— Да. Тот пресловутый социализм, о котором трындят социалисты в Европе, они построили. Опираясь на свои ресурсы, и на основе тех социальных отношений, что есть сейчас здесь. И вышел он далеко не таким как представляли в Европе.
Натин нахмурилась и надолго замолчала. Через некоторое время даже раздражённо начала барабанить пальцами по столу. Паола вопросительно посмотрела на свою патронессу. Та не среагировала, продолжая барабанить по столу кончиками пальцев.
— Что-то не так? — наконец нарушил молчание Василий.
— Да всё не так! — как-то очень нервно выговорила Натин. — Если то, что я видела в Европе верно, если верно то, что я читала в их газетах, то… У этого мира нет шансов. Ни единого. Система, что образовалась здесь и укрепляется…
Она назвала некий необычный термин. Причём выговорила его с каким-то особым омерзением.
— А раз так, то нам надо что-то предпринять до 1940 года. Или кардинально изменить ситуацию в этом мире… что мне представляется почти нереальной задачей… Или построить звездолёт. Что есть задача того же порядка. Короче — мы влипли.
— А если это не «мёртвая зона», а «минусовая»? — вдруг спросил Василий, который над теми словами Натин долго размышлял.
Натин бросила быстрый взгляд на Василия и у неё лицо слегка разгладилось.
— Я тоже над этим думала. Если это действительно «минусовая», то у нас есть некий шанс. Всё-таки прошлое. Если «альтернатива» — то никакого. Обычно «альтернативы» в вопросах диких случайностей, очень жёсткие. И не повторяют их у себя.
— А вы считаете, что тогда… в том мире всё было на какой-то случайности?
— Скорее всего даже цепь случайностей. Посмотрите вокруг, чтобы убедиться.
Натин широким жестом, изящно, махнула рукой вокруг.
— То есть, у вас полный пессимизм по отношению к этому миру? — заключил Григорий. Ему стоило изрядных усилий сохранить спокойствие выслушивая приговор из уст прогрессорши.
— К сожалению, да. Таких, в том числе и мёртвых миров, вокруг очень много. Этот пучок вероятностей… Он весь какой-то ЗЛОКАЧЕСТВЕННЫЙ. В большинство мёртвых миров здесь, даже заглядывать, бывает, смертельно опасно. Вам повезло, что вы изначально не попали в такой мёртвый мир. Иначе бы выгребались из него… долго. Или вы как разведчики только по периферии пучка «чиркнули»?
— Что-то типа того! — отбрехался Василий и поспешил сменить мрачную тему. — Но ведь всё равно что-то надо делать! Я, и мой брат — мы лично сложа руки сидеть не собираемся, дожидаясь кончины этого мира.
— Я тоже. Но то, что я видела сама, то, что мне показывали в Университетской Библиотеке Миров — просто ужасно.
— Тем больше будет у нас стимулов поднапрячься. — подхватил Григорий. — Но… по вашим оценкам сколько примерно этому миру жить осталось?
Натин снова стала барабанить стол пальцами и скосила глаза в сторону.
— Думаю… От шестидесяти до ста сорока лет. — что-то высчитав в уме, выдала она. — Либо тотальная война с применением преимущественно ядерного оружия, либо биологическая война. В последнем случае получаем полностью выжженный мир. С полностью деградировавшей биосферой.
Натин дважды выделила интонацией слово «полностью». Красноречиво.
— Картина внушающая отчаяние… — слегка съёрничал Григорий.
— Ну… Ваши действия тоже как-то не светят оптимизмом. — тоже слегка ядовито заметила Натин.
— Что вы имеете в виду?
— Да то, что вы не успев закрепиться в этом мире, предприняли очень непоследовательные, хаотичные действия по технологическому и научному подъёму. Начали распространять истинные знания про перспективы развития мира. Описания ядерной войны и тотальной пандемии смертельной вирусной инфекции, что вы нарисовали — очень впечатляющие.
— Что, в Европе до сих пор бегают кругами и орут от страха? — улыбнулся Василий.
— Ещё как! — усмехнулась Натин. — Ведь вы ещё и подогреваете их периодически.
— Считаете неправильным? — спросил Василий.
— Н-нет. — слегка помявшись сказала Натин, легонько мотнув головой и завершила более уверенно. — Скорее всего нет! Но давление в информационной сфере, в этом направлении стоит наращивать. Психоз поднимает температуру в обществе. А с нею растут шансы сломать систему… (Снова тот самый незнакомый термин).
Василий не рискнул уточнять что она имела в виду. Боялся раскрыть своё «лоховское положение» в области прогрессорства. Григорий, вероятно, тоже промолчал по этой же причине.
И чем дальше они беседовали, тем больше шансов было как раз и показать свой совершенно профанный уровень. Поэтому Василий решил несколько закруглить опасную тему, переведя её в более практическую плоскость.
— И как вы решили встраиваться в процесс прогрессорства? Исходя из таких мрачных оценок…
Неожиданно Натин сильно замялась. Видно Василий задел нечто, что для неё самой было изрядно неудобно.
— Какие-то проблемы? — не удержался Григорий.
— Да. — покраснев выдала наконец, принцесса.
— Не сочтите это за проявление трусости. — начала торопливо она. — Но у меня есть серьёзная причина несколько отложить своё вступление в дело.
— Это какая? — несколько нескромно спросил Василий.
— Я не знаю как у вас в Арканаре производят встраивание в общество. Но у нас используется психомаска.
— Поясните пожалуйста. — Василий еле сдержал рвущееся любопытство. Ведь то, что рассказывалось — технология иного мира, далеко обогнавшего их собственный.
— Человек приспосабливается к социальной среде, вырабатывая некоторые стереотипы поведения. При этом некоторые психические реакции либо притупляются, либо наоборот обостряются. В моём случае, были обострены некоторые… гм… агрессивные реакции. Там это необходимо. Так как мир очень отсталый. И любое проявление мягкости в их понятиях есть проявление слабости. А если тебя заподозрили в слабости — сожрут. Не подавятся. И… психомаска, что на меня наложили… Короче, для этого мира, я классическая психопатка.
— Есть возможность это исправить?
— Быстро исправить — нужно то оборудование, что осталось «там». Если как есть… нужны длительные усилия.
— Ну… — Изобразив скуку на лице сказал Григорий, — вам, грубо говоря, надо время притереться к этому миру и к этой культуре.
— Да. — выдохнула Натин. — И в этом нужна ваша помощь.
«Так всё это словоблудие с длинными пояснениями от того, что она боялась попросить помощи! — дошло до Василия. — А я то думаю, с чего это она перед нами ведёт себя как студентка на сессии перед строгими преподавателями!».
«Так может она в чём-то тут ещё проговорилась?» — смекнул он и пробежался мысленно по всей беседе.
— Вы сказали, что желаете вернуться и довести возложенное дело до конца. Но ведь если это «мёртвая зона» — вы провалили задание. Значит, у вас есть уверенность, что это минусовая? — осенило его.
— Вы проницательны! — снова смутилась Натин. — Да. Действительно. Если минусовая, мы просто здесь остаёмся до «пороговой даты». Когда упадёт временной барьер. И я — в своём времени. И вы в своём. Мы оба сможем закончить то, что делали. Без ущерба для дела.
