- Второе отделение.
- Потери - четыре человека в этой атаке, - доложил сержант. - В строю пять бойцов
- Хана нам, - ругнулся про себя Мечислав. - Слушай приказ: собрать боеприпасы у раненых и погибших, занять позиции и держаться.
Ждать пришлось довольно долго, противник явно не спешил, оценив меткость стрелков противника. Из этого майор сделал вывод, что в темноте они видят не очень хорошо.
- Молот, может, вертушки вызовем, перевалят нас здесь, - раздался в гарнитуре голос Кота.
Понимая, что скоро обороняться будет уже не с кем, майор решил рискнуть.
- Артем, как слышишь? Высылай авиацию, мы долго не протянем. Если они их не вальнут, нам хана.
- Молот, вертушки в воздухе, - закричал в микрофон Артем, - продержитесь минут двадцать, быстрее не подойдут.
- Хватит орать, забыл, что у нас хорошая аппаратура, я теперь правым ухом долго ничего слышать не буду.
- Прости, командир, это я от волнения.
- Ладно, забудь, готовьте лазарет у меня тяжелые трехсотые, четыре человека. Все, Артем, мне некогда, время идет и зверотанки тоже.
Бой разгорелся с новой силой. Майор дострелял магазин и вставил последний. Рядом лежал пулемет погибшего штурмовика с коробкой в двести пятьдесят патрон, но это был последний резерв.
В переговорах царила полная неразбериха, парни, стиснув зубы, матерились, кто-то пел "Варяга", кто-то орал от боли. А враг все приближался. Затвор лязгнул и застыл в заднем положении, барабан автомата опустел. Мечислав схватил пулемет и выцелил сразу двоих Турмов, обошедших с фланга. Длинная очередь и оба завалились на песок, заливая его кровью. Еще пол сотни метров и будет рукопашная. Хотя она, в любом случае, будет. Огонь обороняющихся слабел.
- Я пустой, командир, - раздался сквозь мат голос Кота.
- Отходи в бункер. Все, у кого заканчиваются патроны, отходят в бункер.
Трое бойцов метнулось к входу, им в спину ударил зверотанк, но промазал. Мечислав прицелился и вкатил длинную очередь в огромный черный глаз. Бочкообразный зверь мгновенно зарылся мордой в песок и принялся кататься, подминая под себя наступающих Турмов. Короб пулемета опустел, майор достал пистолет и прицелился в ближайшего противника, идущего в полный рост, до него было меньше двадцати метров. Справа от входа еще держались двое штурмовиков. Но они били одиночными, дожигая остатки боеприпасов. Майор прицелился и нажал на курок, он даже не слышал шума винтов. Две вертушки, вынырнув из-за хребта, нанесли удар по наступающим Турмам неуправляемыми ракетами. Земля потонула в разрывах и тоннах песка, поднятых вверх. Осколок снаряда ударил по касательной в правую сторону шлема. Последнее, что видел Молот, это второй заход и пуск противотанковых управляемых ракет. А потом все заволокло кровавым туманом.
Открыв глаза, Мечислав с трудом поднялся, это оказалось очень тяжело не только потому, что страшно болела голова, и тошнило, а еще и потому, что на него было нанесено не меньше полуметра песка. Майор осмотрелся: ни противников, ни друзей, пистолет так и зажат в руке, в эфире полная тишина. Сняв шлем, он легко обнаружил причину, осколок пробил шлем и раскрошил гарнитуру. Именно она спасла ухо, а возможно и жизнь. Порывшись в песке, он не обнаружил никакого оружия. Все поле было усеяно телами Турмов, тел штурмовиков нигде не было видно, только шесть свежих могил, в изголовье которых были воткнуты самодельные кресты из толстой проволоки. Майор сел и, достав медпакет, вколол тонизатор. Сразу прояснилось в голове, и перестало тошнить. Побродив среди трупов, он нашел только одну исковерканную взрывом винтовку Турма. К счастью, батарея уцелела. Отстегнув, майор сунул ее в карман, надеясь, что она не полностью разряжена. Он знал, где можно найти оружие для подобного боеприпаса. Неприятная неожиданность ждала его у шлюзовых ворот. Проем, пробитый взрывчаткой, был намертво заварен, открыть его подручными средствами не представлялось никакой возможности. Молот зло посмотрел на сварной шов и, молча повернувшись, пошел к перевалу, который он не один раз видел на фотографиях, сделанных со спутника. Он прекрасно понимал, что случилось, его забыли, искали, но не нашли и теперь ему самому предстояло найтись. Для этого нужно было перевалить через горный хребет, перевал был на высоте три тысячи метров и был вполне проходим. Далее дойти до места, где проводила геологоразведку Димина группа. И оттуда еще сто пятьдесят километров до ковчега. Молот на секунду остановился и снял со спины почти плоский рюкзак. Баланс выглядел удручающе, два походных рациона, шесть батарей к бронекостюму, вскрытая аптечка и три обоймы к пистолету, четвертая уже снаряжена. Там отсутствовал один патрон. Итого в наличии пятьдесят девять выстрелов. С таким боеприпасом прошагать двести пятьдесят километров по территории, на которой дикого зверья больше, чем капель в стакане воды. Все это смахивало на авантюру. Очень хотелось есть. Мечислав вскрыл один набор и съел ровно половину, силы в горах понадобятся. Там на высоте лежит вечный лед, а значит, придется царапаться изо всех сил.
Вытащив тюбик герметика из ремонтного набора, майор заделал пробитый осколком шлем. В горах будет холодно, и пусть компьютер не работает, но лучше уж так, чем совсем без шапки. Оглянувшись в последний раз на могилы штурмовиков, Молот зашагал в гору, впереди был перевал.
Шестнадцать часов ушло на то, чтобы преодолеть три километра и спуститься на равнину. Три раза майор зависал над пропастью, держась одной рукой за выступающие камни, дважды ему спасал жизнь костюм, когда глыбы льда срывались с отвесных скал, и только благодаря реакции бойца спецподразделения и искусственным мышцам ему удавалось уйти из-под обвалов в немыслимом для обычного человека рывке. И вот он стоит на твердой земле, в трехстах метрах колышется лес, фиолетовая трава по пояс. И никакого песка, к которому за последние дни он успел привыкнуть. Теперь нужно спешить. Мечислав набрал максимальную скорость тридцать километров в час, несясь вдоль гор, перепрыгивая овраги и трещины. Батарея сдохла километров через пятьдесят. Расход существенно увеличивался при максимальной нагрузке. Но майору было нечего терять. Оставалось пройти еще около сотни с небольшим, запаса батарей должно было хватить. Молот снова побежал, придерживаясь заданного курса, к концу дня он достиг места, где дал свой бой Дима. Следы протекторов от колеса БТРа еще не затянулись, отпечатавшись в мокрой глине, они превратились в окаменелое свидетельство пребывания здесь землян. Майор улыбнулся сам себе и, присев на валун, вскрыл второй пакет походного рациона. Первый он доел, едва вступив на равнину. Теперь до ковчега осталось сто пятьдесят километров и три батареи. Две можно истратить, не обращая внимания на заряд, пробежать как можно быстрее, но вот последнюю придется беречь, поскольку, если она иссякнет, комбинезон прекратит работать и тогда до ковчега придется топать в одних трусах. Молот поднялся, очень хотелось спать, тонизаторов больше не осталось, второй тюбик майор использовал на перевале, поскольку из-за разряженного воздуха очень кружилась голова. Хорошо еще горы не напоминали Альпы или Кордильеры, они были ближе к украинским Карпатам или кавказским вершинам, и горной подготовки бывшего альфовца вполне хватило на то, чтобы преодолеть их. Он осмотрел аптечку, но больше ничего похожего на тонизатор не нашел. Два тюбика с обезболивающим, самозаклеивающийся пакет для перевязки, антисептики, таблетки от поноса, жидкость для дезинфекции и таблетки для обеззараживания воды. Майор убрал аптечку и поднялся, нужно попробовать найти место, где можно будет немного поспать. Оглядевшись, он увидел довольно широкую расщелину. Прикинув свои силы, майор принялся карабкаться, и спустя четыре минуты был у цели. Сон свалил его, едва Мечислав лег на каменный пол. Жаль, что не было спального мешка, но ему приходилось ночевать и в более плохих условиях. К тому же костюм отлично предохранял его от переохлаждения. На перевале майор на полчаса потерял сознание и, когда очнулся, понял, что он лежал на леднике, но при этом ему ничуть не холодно. Вот и сейчас он спал на голых камнях, выбрав место поровнее, и ни чуть не опасался застудить себе что-нибудь. Проснувшись, Мечислав так и не смог вспомнить, что ему снилось, но во сне точно присутствовала женщина. Глянув на часы, которые показывали половину пятого утра, еще немного и взойдет солнце, а значит, пора двигаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
