испанцев на янки тоже имеется здоровенный зуб, и раны от утраты Кубы и Филиппин еще саднят. Только Испанское королевство ничуть не напоминает самого себя триста или четыреста лет назад – сейчас это чрезвычайно бедная и безалаберная страна, которой не по карману не только купить «Дредноут», но и содержать его, получив в качестве подарка. Если хочешь окончательно разорить бедное государство, то подари ему линкор. Увы и ах, но это так.
– В таком случае, – сказал Фишер, – мы, то есть Брестский альянс, должны вправить испанцам мозги. Ведь Испания на самом деле не бедная страна, просто она плохо управляется дурными людьми. В противном случае, если мы не справимся со своей задачей, может случиться так, что янки просто подкупят этих бедных и безалаберных испанцев, посулят им немного денег и свою дружбу. И тогда на краю европейского континента, в зоне наших непосредственных интересов, образуется трудноустранимый вражеский плацдарм, ибо соседние страны – Франция и Италия – тоже не эталон боевой мощи и политической верности. Германия и Россия успеют отреагировать и привести свои военные структуры в боевое состояние, а вот для нас это, буквально под боком у Метрополии, почти так же скверно, если бы враг высадился в Ирландии.
– Этим вопросом, Джеки, мы займемся после того, как покончим с падением астероида, – хмыкнул король. – Или не займемся – если астероид покончит с нами. Простейшая же альтернатива. А потому бери «Дредноут», делай лицо кирпичом, будто ты – это не ты, и готовься отправиться в путь. Рандеву, время и место которого изменить нельзя, должно состояться в Северном море двадцать второго числа этого месяца. Вот когда эта история благополучно закончится, тогда и будем разбираться с еще не присоединившимися к Брестскому альянсу норвежцами, шведами, датчанами, голландцами, бельгийцами, испанцами, португальцами и итальянцами, ибо концепт экзистенциального конфликта между монархической Старой Европой и республиканцами-янки в Новом Свете не предусматривает наличия нейтральных стран. Все, кто не с нами – те против нас.
26 июня 1908 года, 14:05. Гренландское море у летней границы паковых льдов, точка с координатами: 78 градусов северной широты 12 градусов западной долготы, эсминец «Быстрый».
Командир корабля капитан первого ранга Антон Петрович Никольский
Выйдешь на левое крыло мостика – вокруг лепота… Небо над головой – синее, как в каких-нибудь Сочах. Море – тоже синее. Ветерок – вполне себе ласковый. Солнце, если захочется на него посмотреть – ослепительное. И только плавающие повсюду льдины, край ледяного поля в нескольких милях к северу да полоска заснеженного гренландского берега на западном горизонте напоминают, что тут не курорт, а настоящая Арктика. Одним словом, крайняя точка, куда стоит заходить на обыкновенном корабле; дальше к северу уже нужен ледокол, желательно атомный. Если перейти на другой борт, то можно увидеть лежащие в дрейфе другие корабли нашего отряда: линкоры «Петр Великий» и «Андрей Первозванный», эскадренный танкер снабжения «Борис Бутома», а также… приблудившийся к нашему отряду «Дредноут» (глаза бы мои его не видели) – вон, коптит первой трубой.
Этот инвалид единственный из всех рассчитан на угольное топливо. Остряки за глаза называют его «гадким утенком адмирала Фишера». Но сам адмирал – морда кирпичом: как и положено настоящему лорду, делает вид, что насмешки его не касаются. Когда шли разговоры о том, пойдут англичане на «Дредноуте» (все другие корабли у них – еще большее убожество) или просто подсядут в Киле пассажирами на «Петра Великого» или «Андрея Первозванного», то у нас многие утверждали, что не пойдут ни за что. Мол, когда разницу между кораблями видно невооруженным глазом, «папе» «Дредноута» должно быть особенно стыдно. Но адмирал Фишер все же пришел на своем детище – и делает вид, что так и надо. Британцы нашего времени так не умеют – наверное, потому что выродились… А местные еще держат марку.
Но пришли мы сюда, на самый край свободных ото льдов вод, не для того, чтобы меряться, у кого хрен толще. Многие из наших пришельцев из будущего об этом событии подзабыли, но мудрый, аки Муаддиб, товарищ Одинцов помнит все. И вот мы здесь, встречаем первое явление будущего «Тунгусского дива», которое на самом деле может оказаться каким угодно дивом, ибо точка его падения в этом мире еще не предопределена. Кунштюк с отскоком астероида от атмосферы прежде никому не приходил в голову, а если кто-то начинал об этом говорить, то такого человека высмеивали как фантазера. Мол, дикая природа не может действовать с такой точностью, чтобы небесное тело зацепилось за край атмосферы, потеряло скорость и, описав всего один виток, рухнуло в тунгусской тайге. На это можно ответить, что, во-первых, дикая природа может все то же, что и человек, и даже немного больше, а во-вторых, неуправляемое торможение в атмосфере беспорядочно вращающегося тела неправильной (грушевидной) формы – это та еще лотерея с непредсказуемой конечной скоростью и вектором выхода из атмосферы.
Мой командир БЧ-один[38] кавторанг Бельцов, Андрей Петрович, даже сказал, что, на его выпуклый глаз, от пяти до десяти процентов можно дать за то, что из-за термических и механических нагрузок данное тело развалится в воздухе в момент первого торможения. В таком случае оно покинет атмосферу в виде кучи безвредного гравия и набора более-менее крупных обломков, которые смогут вызвать яркий фейерверк, но отнюдь не катастрофу мирового масштаба.
А ведь когда мы отправлялись в этот поход, объявленный учебно-боевым, никто из нас и не подозревал о его действительном назначении. Подразумевалось, что, используя имеющийся у нас радар и вертолет на борту, команды линкоров проведут учебные стрельбы на полную дальность с корректировкой, а также отработают взаимодействие в дальнем океанском походе. Ведь эти линкоры совсем новенькие, буквально только что от достроечной стенки, и это их первый поход за пределы Маркизовой лужи[39].
И только когда при форсировании Кильского канала на борт «Петра Великого» перешла довольно представительная германская делегация, включающая в себя адмирала Тирпица, кое-кто начал полагать, что все это шу-шу неспроста. Нет, разумеется, мы знали, что на борту «Андрея Первозванного» присутствует некая взятая за компанию научная делегация от Санкт-Петербургского университета, в составе которой имеются биологи, астрономы и прочие профессора, но не придавали этому факту особенного значения. Захотела матушка-императрица устроить мозговитой бражке экскурсию в высокие широты с целью расширения научного кругозора и без риска для жизни – и что с того? Имелось предположение, что таким образом планируется провести кампанию по запрету промысла гренландского кита. Ведь это исчезающее морское млекопитающее настолько тихоходно, что его можно догнать даже на весельной лодке.
