Уж не знаю почему, но в моем сознании нынешняя книга Гандлевского понеслась — течением — в сторону того «библиотечного острова», где у меня проживают «Шинель» и набоковский «Пнин».
Гражданское общество, правовое государство и право. «Круглый стол» журналов «Государство и право» и «Вопросы философии». — «Вопросы философии», 2002, № 1.
Дискуссию объемом в полсотни страниц вполне можно издать отдельной книжкой. Насыщенная историческими, геополитическими, философскими, социологическими и прочими аллюзиями, она действительно интересна, интригующе-провокативна и т. д. Иные реплики тянут на тщательно подготовленные доклады. Иные (будь они произнесены, скажем, в стенах Госдумы) повлекли бы за собой демонстрацию мускульных сокращений, голосовых-языковых запасов и возможностей.
Много приведено цифр, в том числе — неожиданных: «Я, например, знаю коллектив нашего института, который на 98 процентов состоит из порядочных людей, а выросли они при той системе…» Это — член-корреспондент РАН Е. А. Лукашева.
Поцитирую еще немножко. Буквально подряд (то есть по кругу стола).
«А. Ф. Зотов (доктор философских наук, заведующий кафедрой истории зарубежной философии МГУ). Можно еще вопрос? Вы как само собой разумеющееся аксиоматическое определение использовали термин права человека и соответственно понятие человека. Но не всегда были времена, когда женщину считали человеком… Мы должны теоретически определиться, когда начинается человек. Например, ребенок. Сейчас говорят о правах ребенка. Это что, права человека или не совсем? Это теоретическая проблема.
Е. А. Лукашева. Права человека — они естественные и прирожденные. Мы это, слава Богу, сейчас приняли. Право на жизнь, на неприкосновенность, на свободу убеждений — это естественное, неотъемлемое состояние личности.
А. Ф. Зотов. А я считаю неотъемлемым правом человека право на самоубийство. Надоело ему жить — и все. Сейчас этот вопрос обсуждается.
Е. А. Лукашева. Здесь я с вами согласна…»
Конец цитаты.
Юлия Демиденко. Игра. — «Наше наследие», 2001, № 59–60.
Подробное описание выставки «Игра и страсть», состоявшейся в прошлом году в Московском центре искусств на Неглинке. Гениальные иллюстрации (картина А. М. Иванова «Дети, пускающие мыльные пузыри» (1839) стоит мессы. Не о ней ли думал Чехов, когда писал «Мальчиков»?). К тому же «Игра» — отличное приложение к труду Й. Хейзинги. Это, кстати, и не скрывается.
В. П. Зинченко. Размышления о душе и ее воспитании. (Час души). — «Вопросы философии», 2002, № 2.
Версия доклада «Духовность детства», прочитанного в Японии на Международном симпозиуме в августе 2001 года. В предисловии редакция поздравляет своего автора и члена редколлегии с 70-летием и пишет, что «отечественные философы считают Владимира Петровича одним из самых ярких своих представителей».
«Душа причастна к абсолютному, к истине, и при этом умудряется быть на границе прошлого и будущего, сохранять чувство времени, без которого она не может жить. Душа не столько развивается, сколько раскрывается, для чего могут иметься более или менее благоприятные условия <…> важнейшим посредником между душой и абсолютным является искусство». Цитируется множество писателей и философов: от Платона и Басё до Мандельштама и Бродского. От определения души докладчик уклонился: «<…>у меня достаточно скромности (и чувства юмора!), чтобы этого не делать ни в русской, ни в японской аудитории». И напомнил, что «первая человеческая улыбка появляется у младенцев на 21 день от роду» как «благодарный отклик на душевное расположение взрослого».
В этом же номере публикуется обстоятельная рецензия Т. Г. Щедриной (Владивосток) на книгу В. П. Зинченко «Мысль и Слово Густава Шпета. (Возвращение из изгнания)» (М., 2000). Это первая книга о Шпете, написанная профессиональным исследователем-психологом.
Реваз Инанишвили. Из настольной тетради. Перевод с грузинского и предисловие Александра Эбаноидзе. — «Дружба народов», 2002, № 2 <http://magazines.russ.ru/druzhba>
Публикация посвящена памяти одного из самых интересных грузинских прозаиков последней четверти ХХ века: Инанишвили был рассказчиком с отличным вкусом и чувством стиля. «Из настольной тетради» — это записи из его рабочих блокнотов 70 — 80-х годов.
«Все, что пишется или рисуется после расщепления атома, несет на себе оттенок реквиема». И еще, раз уж в нашем обзоре попозже встретится «аргентинский библиотекарь»: «И Борхес стремился к тому, чтобы рассказ воспринимался как стихотворение. И для него главное — „поэтическая идея“ рассказа, его „тотальный поэтический эффект“».
Валерий Исхаков. Легкий привкус измены. Роман. — «Дружба народов», 2002, № 2, 3.
Читая эту большую прозу, я, кажется, приближаюсь к идее — ввести новый литературоведческий термин: «сексуально озабоченное произведение литературы». Сокращенно — СОПЛ.
Александр Касымов. Обретение крова, или Дом, который мы потеряли; Дмитрий Дмитриев. Про нашу жизнь. — «Знамя», 2002, № 1.
Две рецензии на «Недвижимость» Андрея Волоса (см. «Новый мир», 2001, № 1–2). Первая, на мой взгляд, — это интересный образец выдерживания интеллигентного тона при полной сдержанности в оценках. Ощутима попытка критика вступить в равноправный диалог с прочитанным. Более того, после ознакомления с его «мягкоразносной» статьей остается впечатление, что господин критик твердо поведал нам в ней — о своей признательности за чтение, за новый свой/чужой опыт.
Игорь Кондаков. Адова пасть. (Русская литература ХХ века как единый текст). — «Вопросы литературы», 2002, № 1, январь — февраль <http://magazines.russ.ru/voplit>
Автор книги «От Горького до Солженицына» (в соавторстве с Л. Я. Штейнберг) — кстати, изданной в течение трех лет трижды — разделил настоящее исследование на три главы — три поэтические персоны: Маяковский, Есенин, Цветаева. Именно этих трех он определяет, при всем их несходстве между собой, единым текстом. Именно эти трое «неудержимо шли к ясно предощущаемой ими гибели», умерли «от нехватки воздуха». Предваряет эти три главы-расследования небольшой этюд-вступление о Блоке, а на самом деле — о феномене искупительной смерти Поэта во имя очищения и возвышения варварского мира. Завершается тем же: убийством Поэта самой эпохой.
Горячо рекомендую учителям старших классов, абитуриентам, студентам-гуманитариям и проч., и проч. По большому счету ничего нового здесь не сказано. По маленькому — «Адова пасть» возбуждает интерес к собственному советскому прошлому (прохождение литературы в школе и вузе). См. также аналитический отклик Д. Дмитриева на концепцию И. Кондакова («Новый мир», 2001, № 9).
Владимир Корнилов. Боль. — «Дружба народов», 2002, № 2.
Последняя стихотворная подборка, переданная в журнал поэтом. Каждая строчка пропитана прощанием. Очень сильные стихи, все — над планкой. Самая верхняя нота честности — человеческой и поэтической.
С. Д. Кржижановский. Пьеса и ее заглавие. Подготовка текста, вступительная статья, комментарии А. А. Колгановой. — «Новое литературное обозрение», 2001, № 52 (2001, № 6) <http://magazines.russ.ru/nlo>
Стенограмма доклада, сделанного в 1939 году на Секции критиков Союза писателей. Автор книги «Поэтика заглавий» (1931), предопределившей развитие целого междисциплинарного направления в литературоведении, «прозеванный гений», понемногу возвращающийся в литературный обиход (или проявляющийся в нем), выделил заглавия пьес в отдельную тему, как он сам говорил, потому, что «заглавие — наиболее заглавие именно в области драматургии».
Как всегда у Кржижановского, все здесь парадоксально и фантастично. Цитировать нелегко из-за цельности и жесткости сюжета. Впрочем, попробую для интриги: «Кстати, „Ревизора“ теперь назвали бы „Хлестаков“».
Виктор Кривулин. 9 июля 1944 г. — 17 марта 2001 г. [IN MEMORIAM]. — «Новое литературное обозрение», 2001, № 52 (2001, № 6).
Подборка из шести публикаций: статей Михаила Шейнкера, Ольги Седаковой, Людмилы Зубовой, Сергея Завьялова и самого Кривулина — эссе «Background по-пионерски» плюс первого стихотворного избранного (1970–2001) — по одному стихотворению на год. Получился честный и пронзительный сюжет, небольшой, но замечательный памятник человеку, преданно служившему литературе, внимательному очевидцу (как он сам себя называл), хранителю языка, поэту.
Ветер, какого не знали давно в Ленинграде.Ветер, когтящий портреты, и крыши, и стекла.Я бы хотел умереть за чтеньем Писаньяутром, когда не погашена лампа.
Илья Кукулин. Как использовать шаровую молнию в психоанализе. [Третья статья из цикла «О русской поэзии 1990-х»]. — «Новое литературное обозрение», 2001, № 52 (2001, № 6).
