— Я, возможно, оговорилась, Серж! Кто же, кроме американцев…?
— Так, может, вам на родной язык перейти?
— Ха! — женщина слегка успокоилась. — Вы же не знаете греческого!
— А ваш родной и не греческий, а русский! Или вы его уже забыли?
— Что? Нет!
Внутри Елены образовалась чёрная, холодная пустота. И она стала стремительно разливаться, грозя поглотить всю её, такую умную и красивую. Несостоявшаяся Мата Хари жалко пробормотала в трубку:
— Ну, что вы, в самом деле! Какой, такой, русский?
— По которому у Елены Першиной всегда была твёрдая пятёрка! — Сергей перешёл на русский. — Да вы не волнуйтесь, Елена, мне нет нужды вас изобличать. Звоню по просьбе ВГ и нашего шефа, чтобы сообщить, что вы уволены. Они просят передать привет вашим хозяевам. Передаю, прислушайтесь…
Прислушиваться не понадобилось. Двадцать хлопков в двадцати реакторах слились в один, очень хорошо слышный. Исчезновение двадцати бета-снарков вызвало срабатывание двадцати миниатюрных взрывных устройств, смоловших в муку электронную начинку генераторных модулей и тем самым загрязнивших содержимое приёмных бункеров сложной смесью соединений меди, кремния, серебра и алюминия. А ещё толикой золота и многими другими добавками.
Чёрная пустота добралась до головы Елены и она, успев заметить недоумённые взгляды своих подельников, сползла со стула в глубоком обмороке.
* * *
С момента пропадания связи прошло ещё не более 20 минут.
«Знать, не будет у нас обещанных президентом суток!» — подумал Павел. — «Все эти угрозы и ультиматумы рассчитаны на обработку общественного мнения. Нас же собираются брать жёстко и без сантиментов».
Нажав кнопку на трансивере, Павел переключил его на диапазон «20 метров» и покрутил ручку настройки. Оказалось, на обычной частоте SV55GI, 14205 килогерц, где он чаще всего появлялся, собрался стихийный «круглый стол» радиолюбителей из России, Украины и всей Европы. Присутствовала и Азия. Знакомые и незнакомые голоса на русском и английском обсуждали последние новости, комментировали сообщения информагентств и речь президента США. Время от времени, в попытках получить информацию из первых рук, вызывали «Золотой Остров». Но ответа, конечно, не получали.
Общее мнение собравшихся сводилось к тому, что руководство сверхдержавы решило нахально заграбастать чужое, а все выдвигаемые её президентом обвинения и потоки крокодиловых слёз – полная чушь, рассчитанная в первую очередь на американскую аудиторию, на офисный планктон всех наций и вообще, на слабоумных.
— Сейчас, ребята, сейчас, — пробормотал Павел, включая усилитель мощности и нажимая кнопку на трансивере.
Коротким писком и зажиганием зелёного светодиода усилитель просигналил, что настройка завершена. Взяв в руку микрофон. Павел дождался паузы в разговоре и нажал клавишу «передача».
— Всем, я SV55GI, — чётко и раздельно произнёс он в эфир общий вызов. Естественно, на английском, поскольку это международный язык радистов.
Несколько раз произнеся вызов, Павел на мгновение отпустил тангенту микрофона и прислушался. На частоте воцарилась тишина. Коротковолновики, представители, чуть ли не половины стран земного шара, заслышав знакомый им голос «Тагира из Греции» обратились в слух. Многие, наверняка, включили в своих трансиверах магнитофоны.
* * *
Оператор станции мониторной службы Би-Би-Си, находящийся в Найроби, сам заядлый радиолюбитель, тоже прослушивал эту частоту. Он настроился на неё сразу после поступившего известия о речи президента США, полной угроз фирме «СЕ». Пока огромная логопериодическая антенна разворачивалась на север, он включил запись и вызвал по селекторной связи своих коллег, несущих аналогичную службу радиоперехвата во многих странах мира:
— Внимание, в эфире SV55GI! У меня слабый приём, подстрахуйте. Частота 14205, верхняя боковая полоса.
* * *
Валерий Юрьевич, пожилой радиолюбитель из Троицка, только что проснулся. Почти всю ночь он просидел за трансивером, в попытках связаться с радиоэкспедицией, посещающей «редкую» территорию в Тихом океане. Прохождение радиоволн было не очень хорошее, оператор экспедиции проводил связи в основном с Японией и Кореей. Пробиться через эту завесу станций было почти невозможно. Но упорство Валерия было вознаграждено, После его многочисленных вызовов, в эфире всё же раздалось: «Кто из России? Слушаю только Россию!» Дисциплинированные японцы притихли, и связь состоялась. Теперь же, разбуженный вознёй супруги на кухне, Валерий зевнул, машинально включил трансивер, а затем и телевизор.
На экране появился президент США. Он читал какое-то заявление. Вникнув в суть, Валерий Юрьевич тут же крутанул ручку трансивера и прильнул к нему.
* * *
— Прослушайте и запишите информацию. Около 25 минут назад коммерческие каналы связи на острове были отключены. Мы оказались отрезаны от всего мира. Ещё через несколько минут мы узнали об ультиматуме президента США, в котором нам, якобы, даются сутки на размышление и покаяние. Сообщаю всем, что и тут президент пытается обмануть весь мир. Военная операция по захвату «Золотого Острова» уже началась. У нас на локаторе восемь вертолётов противника и через пару минут они уже будут над островом.
Но президент ошибается: мы не покорные рабы, которые ложатся на землю, только услышав грозный голос хозяина и свист его хлыста. Мы примем бой!
— «Павел», я «Локатор»! — прервал его речь вызов. — Они выпустили ракеты!
— Принято, «Локатор»! — ответил Павел Васильевич и снова нажал тангенту манипулятора:
— Я SV55GI. Противник выпустил ракеты по нашему мирному острову…
В этот момент раздались звуки разрывов снарядов. Здание содрогнулось. По связи снова прозвучал вызов:
— Я «Локатор»! Ракеты попали в антенну. Последняя информация: вертолёты расходятся в разные стороны. Больше ничего не вижу!
— «Локатор»! Дима! Присоединяйся к третьему посту! — отдал в эфире команду ВГ.
— Принято! К третьему посту! — деловито ответил «Локатор».
Павел Васильевич между тем продолжил свой репортаж:
— Я SV55GI. Вы слышали разрывы снарядов. Ракетами противника уничтожен радиолокатор. Прекращаю передачу. Оставайтесь на частоте. Появлюсь в эфире позже, если смогу. 73!
Павел отпустил тангенту. Из динамика трансивера раздались в ответ сотни голосов возмущённых происходящим радиолюбителей. Или их были тысячи. Но прислушиваться было некогда. Павел снял пиджак, надел бронежилет, подхватил «калаш» и спустился в бункер под офисным зданием.
Там находились ВГ, Сергей, Пётр и несколько операторов за компьютерными терминалами. Все экипированные по-военному и все при деле. Система видео наблюдения работала и её операторы, негромко переговариваясь, распределяли цели между боевыми постами и «Самарочками».
* * *
Валерий Юрьевич записал сообщение и теперь прослушивал его в очередной раз, подозвав с кухни и супругу. Но не забывал слушать и разноголосицу эфира: вдруг будет что-нибудь ещё?
— Правда, голос этого Тагира на Пашин похож? — спросил он её, стоящую радом и вытирающую руки кухонным полотенцем.
— Это, которого Паши? А, Самсонова! Вот уж, нисколько не похож! — возразила та. — Этот турок какую-то тарабарщину несёт! А сам Паша-то где?
— Уехал куда-то по делам, давно уже. Телефон не отвечает…. Ничего ты не понимаешь: Паша по-английски говорит, как мы с тобой по-русски. Ладно, иди на свою кухню!
— А, что случилось-то?
— Янкосы опять какую-то заваруху затеяли. Теперь на «Золотом острове». Это я оттуда записал сообщение.
— Свихнёшься ты со своим радио! — привычно упрекнула его супруга, как делала это уже лет сорок и отправилась домывать посуду.
— Слышь, Валера! — крикнула она уже с кухни. — Ты бы слетал по-молодецки в магазин? У меня масла нет.
— Уже иду, Даша! — машинально ответил Валерий Юрьевич, но с места не сдвинулся. Он набирал номер своего знакомого, работающего на одной из самарских радиостанций. Ему и раньше, однажды, довелось поставить тому результаты своих радиоперехватов, свежие новости, ещё не появившиеся даже в Интернете. Заплатили за это в тот раз не больно много, но всё же, получилась приятная добавка к пенсии.
* * *
Козы после утренней прогулки всегда возвращались в пещеру к завтраку. Старик даже не утруждал себя зовом. Ему было достаточно постучать о камень гнутой, видавшей виды алюминиевой миской, как все козы, обгоняя друг друга и даже перепрыгивая через своих медлительных товарок, неслись к кормушке. Только Дереза обычно задерживалась, пользуясь привилегией вожака и любимицы. Она не боялась остаться голодной: уж кому-кому, а ей всегда была приготовлена отдельная порция распаренного комбикорма. Возможно, она даже считала себя равной по статусу своему хозяину.
