В результате этой порочной политики миллионы тружеников теряют работу, останавливаются тысячи производств, вынуждены объявить о своём банкротстве предприятия предоставлявшие работу и средства к существованию, без преувеличения, поколениям работников. Здоровые и трудоспособные люди вынуждены просить государственной помощи, а в некоторых малоразвитых странах и протягивать руки для милостыни. Их жёны и дочери выходят на панель с той же целью.
Начав с вопиющего обмана своих кредиторов, как частных лиц, так и некоторых финансовых учреждений, недальновидно и опрометчиво вложивших в неё свои средства, компания открыто продемонстрировала, что честность, искренность, открытость и другие общечеловеческие качества являются для её организаторов пустым звуком.
Мы не можем не задаться вопросом: да люди ли руководят этим монстром, ответственным за слёзы семей пострадавших от её деятельности по всей нашей планете? Могут ли люди быть столь бесчеловечны? Рудокопы Африки, металлурги Европы, азиатские химики и рабочие Америки, все сжимают мозолистые кулаки и вопиют: найдётся ли кто-нибудь, могущий навести порядок, вернуть им работу и кусок хлеба для семей?
Со смехом наблюдает нелюдь страдания человечества, скупает за бесценок обанкротившиеся предприятия, набивает золотом подземелья своего дьявольского «Золотого Острова». Да, изредка они бросают подачки несчастным, разуверившимся людям, вынужденным покинуть свои дома и идти по свету в поисках любой, пусть самой низкооплачиваемой и грязной работы. Но только для того, чтобы продлить их агонию! Или приучить к милостыни, сделать своими рабами!
Неужели наступит час, и вся Земля будет под их пятой? Хотим ли мы такого будущего для себя? Для своих любимых сыновей? Для своих гордых дочерей? Внуков и правнуков?
Нет, мы этого не хотим! И у нас есть силы, чтобы сбросить ненавистное иго до тех пор, пока оно не оплело своими щупальцами всю нашу голубую планету! Мы можем стереть с лица земли тех, кто не может называться Землянами!
Но всё же, мы люди! И даже к нелюди мы относимся по-человечески. Мы даём вам последний шанс, господа из «ClearElements». Если вы люди, если вас в муках родили земные женщины, если вы сами когда-то бегали по земле босиком, то не останьтесь равнодушны к стенаниям других женщин и детей, согласитесь мирно отдать под международный контроль ваше производство. И оно принесёт процветание всему человечеству, мир и благоденствие всем странам.
Мы даже согласны выплатить вам любые мыслимые компенсации за передачу мировому сообществу прав на ваше изобретение. Мы даже готовы оставить вам полученные вами доходы, разумеется, за вычетом пени за нанесённый по вашей вине ущерб мировой экономике. Если же вы не люди, мы готовы просто отпустить вас восвояси…»
Голос Бадалони, до этого временами печальный и проникновенный, окончательно окреп и приобрёл командные нотки:
— «Летите с миром домой и передайте всем, что Землю никому не удастся поработить! Это последнее предупреждение! Я подписал приказ, и в настоящее время оперативное подразделение 6-го флота США движется в направлении так называемого «Золотого острова».
К сожалению, недальновидная политика греческого правительства, не давшего положительного ответа на наши неоднократные просьбы о приостановлении действия лицензии «СЕ» на греческой земле, возможно, заставит США пойти на формальное нарушение норм международного права. Мы, однако, уверены, что здравый смысл возобладает, и мы получим позитивный ответ на наши предложения.
Или же, после взятия под контроль этого острова и после проведённого под эгидой ООН расследования деятельности «СЕ» любые мыслимые претензии к США будут сняты и наши действия будут признаны правомерными.
Я обращаюсь лично к вам, господин Омаров или к тем, кто стоит за вашей спиной! Не допустите ещё и кровопролития в дополнение к уже совершённым вами преступлениям против человечества! Я даю вам 24 часа с этой минуты на то, чтобы связаться со мной и решить наши проблемы миром, как и приличествует цивилизованным носителям разума. Через 24 часа, если я не получу ответа, или если хоть один американский солдат прольёт кровь, говорить с вами мы будем уже по другому! И если…»
«Похоже, он или его спичрайтер без ума от старинного фильма «День независимости»» — мелькнула ёрническая мысль у г. Самсонова.
Что ещё говорил президент США, какими карами запугивал, на тот момент осталось неизвестным, поскольку в общей селекторной сети, в которую теперь были включены телефоны всех «посвящённых» и сотрудников СБ прозвучал вызов:
— Я «Локатор!» Наблюдаю пять, поправка: шесть воздушных целей. Низколетящие, азимут 265. Прогноз времени прибытия – 15 минут. Поправка: восемь воздушных целей.
— Я «Павел»! — отозвался Павел Васильевич. — Что на сонарах?
— На сонарах чисто! — после небольшой паузы отозвался «Локатор».
— Принято, «Локатор»! «Лида» на связь!
— На связи, «Павел»!
— Немедленно в самолёт!
— Я уже на месте! «Виктор», Катя и Полина тоже тут!
— «Виктор», «Лида»! Заводите!
— Принято, заводим! — спокойно отозвался «Виктор». — Наружный люк держим открытым!
— Принято. Я «Павел», «ВГ», обстановку!
— Все на боевых постах! — тут же ответил ВГ. — Гражданских собрали в подвалах гостиницы. Рабочие порта во внутренних пакгаузах. Там же греческие охранники. Рвутся в бой. Не любят американцев!
— Принято! Встретим гостей, как положено, ребята!
— Так точно, «Павел»!
— «Сергей», я «Павел», на связь!
— На связи!
— Обесточивай реакторы!
— Принято, обесточиваю!
— И передай там приветы американцам от меня и от ВГ! — не удержался Павел Васильевич.
* * *
Американское гражданство было самым малым из благ, которое ей обещали, если только у неё всё получится. Надо же! Самое малое! Ещё год назад она готова была отдать всё, что угодно, за вожделенную «Грин кард». А, честно говоря, и отдаться кому угодно. Но не находилось, кому… Ещё в России Елена всегда, сколько себя помнила, мечтала уехать когда-нибудь из опостылевшей страны, Родины, так сказать! Нет, это не её родина, она должна была родиться далеко за океаном, в краю величественных небоскрёбов и ровных, как паркет шоссе, полных шикарных автомобилей.
Но, не случилось! Ошибку судьбы пришлось исправлять самостоятельно. Пришлось прилагать все силы и немалое обаяние, чтобы найти, если не американца, то хоть грека, закружить ему голову и приучить к мысли, что без неё он никогда не будет счастлив. Это удалось довольно легко.
Конечно, Греция, как Елена, впрочем, и ожидала, во многих смыслах не намного отличалась от России. Правда, наезжавшие время от времени из России подруги все как одна восторгались её ухоженным домом, всегда трезвым и работящим супругом, но… Вдобавок, как подозревала Елена, они за глаза обзывали её не очень лицеприятно, по причине неблагозвучной для русского слуха фамилии. В чём, в чём, а в этом новоиспечённая гражданка Греции была совершенно уверена, потому, что сама злословила бы точно таким же образом.
Предстоял новый рывок на Запад, и Елена отдавала подготовке к нему все свои умения и силы: вращалась в обществе иностранцев, посещала престижные дансинги и, наконец, ей попался тот, кого она с тех пор называла своим куратором. Или она попалась ему…
Звуковая сигнализация на пульте была отключена, и Елена не сразу обратила внимание на мигающий огонёк вызова. Кажется там снаружи, кто-то, наконец, сообразил, что часть смены осталась в реакторном зале. И то ли обеспокоился этим фактом, то ли не может попасть в зал, чтобы уничтожить или демонтировать генераторные модули. По крайней мере, Сергей на краткосрочных курсах называл их именно так.
Сначала она не хотела снимать трубку: «Что они могут ей сказать?» Но потом решила всё-таки поговорить. Вдобавок, она была уже слегка пьяна, и в этом состоянии готова общаться с кем угодно, тем более с обманутыми противниками. В общем, она сняла трубку с пульта, ткнула тщательно наманикюренным пальцем в кнопочку и глупо усмехнулась, не попав с первого раза.
— Алло…!
— Госпожа Елена Ласкаридис? — это был Серж.
— Да, я, Серж!
— А почему вы не в убежище?
— А-а… мы решили пересидеть нападение американцев тут. Окон нет, стены толстые, что с нами случится? — начала зачем-то вдохновенно фантазировать Елена.
— Да? А откуда вы знаете, что нападут американцы?
В груди отважной шпионки явственно ёкнуло, и хмель из головы куда-то стремительно улетучился.
— Я, возможно, оговорилась, Серж! Кто же, кроме американцев…?
— Так, может, вам на родной язык перейти?
— Ха! — женщина слегка успокоилась. — Вы же не знаете греческого!
— А ваш родной и не греческий, а русский! Или вы его уже забыли?
