Конечно, наверно следовало попытаться ее успокоить, однако, у меня хватало и собственных переживаний. Морская вода, попав на рваные раны, оставленные ее ногтями на моем лице, как раскаленный металл обожгла обнаженное мясо. После чего левая половина лица занемела, потому как интенсивность работы нервных рецепторов вызвала болевой шок, вследствие чего прием информации прекратился.
Похоже, подобная ситуация произошла и с мышцами стоп, которых я попросту не чувствовал. С одной стороны, это безусловно радовало, потому как еще предстояло позаботиться о безопасности спасенной девушки. Но сам по себе подобный факт не предвещал ничего хорошего, не говоря уже о том, что я не мог в полной мере воспользоваться ногами. Потому как обутые в ласты ступни ног жили словно отдельной жизнью, лишь фактически являясь моим продолженьем.
Постепенно бешеная активность, развитая моей подопечной пошла на спад, а чуть позже, судя по установившемуся равномерному дыханию, я пришел к выводу, что она окончательно пришла в себя.
– Ну что, успокоилась? – спросил я ее, тем не менее продолжая удерживать спиной к себе.
– That? – переспросила она.
– Ну, точно, иностранка. – подумал я, не удивляясь собственной прозорливости.
Ведь если не имело особого значения, представителя какой национальности предстояло спасать, то в возможности договориться после, разница имелась огромная. В конце концов, я не лингвист, и университетов не заканчивал, а потому кроме русского языка в совершенстве владел только русским матерным.
– Okey? – выдал я единственное, что удалось разыскать в закоулках памяти, хоть как-то отражающее смысл моего вопроса.
В ответ она лишь утвердительно мотнула головой, после чего я смог ослабить свою хватку. Я полагал, что она развернется, и вновь попытается опереться на меня, надеясь, что на сей раз сделает это более аккуратно. Но как выяснилось, она и сама уверенно держалась на воде, нисколько не нуждаясь в моей помощи.
– Gou. – вновь блеснул я своей эрудицией, махнув рукой в сторону пирса.
Девушка вновь утвердительно кивнула головой, после чего мы не торопясь поплыли в сторону берега. Как вскоре выяснилось, плавала она ничем не хуже меня. А учитывая, что мои ноги, пусть даже обутые в ласты, теперь носили исключительно декоративный характер, ей приходилось синхронизировать свою скорость с моими скромными возможностями. Единственное, о чем я молил небеса, чтобы поблизости не оказалось акулы, которую бы привлек запах крови из моего расцарапанного лица. Не то, чтобы я их особо боялся, просто в моем теперешнем состоянии, подобная встреча не оставляла мне ни единого шанса.
Тем не менее, с грехом пополам нам удалось добраться до пирса без происшествий. Как истинный джентльмен, пропустив даму вперед, по перекладинам лестницы, ведущей на помост пирса, сам я поднимался только при помощи рук. А дальше события закрутились практически без моего участия. Особо запомнилось лишь, какими глазами смотрела спасенная мною девушка, когда я, сжав зубы от боли, пытался снять ласты с опухших ног.
Власти города отнеслись к ситуации не просто с пониманием, а сделали “босятский” жест, определив меня в отдельную палату, и заверив, что ни о какой плате за лечение речи не зайдет. Хотя, не исключено, что таким образом они попросту пытались прикрыть собственную задницу, чтобы избежать возможного скандала. Ведь ситуация выглядела поистине анекдотично, если бы все не было так горько.
Одни работники туристического бизнеса тупо потеряли своего клиента практически в открытом море, а другие, в обязанности которых входило спасать подобных бедолаг, даже не почесались. И в результате спасать утопающего пришлось другому туристу, причем в процессе оказания помощи он сам серьезно пострадал. Подобный факт мог крайне негативно отразиться на имидже всего курорта, а потому ничего удивительного, что власти пытались всячески замять скандал.
Успокаивало одно – семь дней из девяти, составлявших срок действия путевки, уже прошли, а потому отдых оказался загублен только частично. Тем не менее, послезавтра семье придется отправиться домой одним, в то время как я буду вынужден задержаться здесь не меньше чем на неделю.
Но как бы там ни было, я ни на секунду не усомнился в правильности своего решения. Ноги заживут, но останется жить и та девушка, ценой, за спасения которой и стали те невыносимые муки, которые я сейчас испытывал. Тем более, что девчонка оказалась довольно симпатичная, и пусть мне лично от этого вроде никакой выгоды, но спасать красавиц, на мой взгляд, значительно приятней.
Тем временем горизонт за окном, меняя свой непроглядно черный окрас начал чуть заметно сереть. Близился рассвет, знаменуя собой начало нового дня. Я не верю ни в черта, ни в бога, но к этому переломному моменту испытываю поистине мистическое отношение. Вместе с сумраком ночи нас покидают все мрачные аспекты, отравляющие жизнь, прогоняемые светом новой жизни, врывающейся в нашу душу с приходом солнца.
Небо все больше светлело, и позабыв о боли, я заворожено ожидал того момента, когда по горизонту проляжет алая полоса, являясь преддверием появления вечного светила. В этот момент за спиной дверь в палату тихонько скрипнула.
– Ну вот, ни раньше, ни позже! – сокрушенно подумал я, полагая, что явилась медсестра, с очередной дозой обезболивающего.
Осквернять подобный момент совершением грубого вмешательства в мой внутренний мир, казалось святотатством, но в предчувствии очередной порции избавления от мучений, боль в ногах заявила о себе с новой силой. А потому я принял Соломоново решение. Поворачивать голову ей навстречу, как делал раньше, я не буду, а потому, полагая, что я сплю, она не станет меня беспокоить, зайдя попозже. Но и глаза закрывать тоже не стану, и если она захочет удостовериться, что я сплю, не стану препятствовать, чтобы она меня все же “спалила”.
Легкие шаги, направляющиеся от двери в обход кровати указывали, что медсестричка попалась добросовестная, и так просто от нее не отделаться. Но сместив взгляд в сторону приближавшихся шагов, меня ждал неожиданный сюрприз. Это была не медсестра, а моя недавняя знакомая, которую я вытащил из моря. Поразительно, я не знал, ни как ее зовут, ни, даже, кто она по национальности, но каким-то непостижимым образом она оказалась здесь, причем время приема посетителей еще явно не настало.
– Сколько же ты интересно заплатила на вахте, и дежурной медсестре, чтобы тебя пропустили? – подумал я от неожиданности подобного визита.
Молчание затягивалось, но судя по тому, как посетительница не сводила глаз с моего лица, ее, похоже это нисколько не смущало. От меня тут тоже мало зависело. Моих знаний иностранных языков было явно недостаточно, чтобы завести вежливую беседу, как не мог я и просто встать навстречу, вследствие характера своих травм. Кстати предложить ей присесть я тоже не мог, потому, что в палате кроме моей кровати и тумбочки больше не присутствовало никакой мебели.
Хотя девчонка, похоже, не привыкла теряться, и словно прочитав мои мысли, подошла и села на край кровати, невзначай прикоснувшись бедром к моей ноге. И если это прикосновение пробудило во мне непонятную напряженность, то ее следующее касание вызвало еще большую реакцию. Протянув руку, она дотронулась до места, рядом со шрамами, оставленными ее ногтями.
Ну не люблю я, когда кто-то трогает мое лицо! Непроизвольным движением я перехватил ее руку, да только ее ладонь так и осталась в моей. Действительно, иногда слова излишни, и одного прикосновения достаточно, чтобы самая сложная ситуация стала понятна как день. Но если с ее стороны, похоже, не наблюдалось ни малейшего сомнения, то у меня ситуация выглядела не столь безоблачно.
Возможно, кто-то не поверит, что подобное бывает, но я действительно всегда оставался верным мужем. Для меня измена является ровно тем, что означает значение этого слова, причем распространяется оно не только по отношению к тому, кого ты предаешь. В не меньшей степени это касается и тебя, и в результате оказывается, что ты изменяешь самому себе.
Но контакт наших рук не разрывался, а против физиологии, как известно, не попрешь. Ведь если разобраться, я это делаю не для себя. Ну, хочет девчонка отблагодарить своего спасителя, и подобное поведение целиком и полностью является ее правом. Может подобным образом она решила закрыть ту мрачную страницу, которая неизбежно отразилась на ее психике. И с моей стороны станет неоправданной жестокостью оттолкнуть ее сейчас, когда она больше всего нуждается в поддержке.
А потому отбросив последние сомнения, левой рукой я обнял ее за плечи, и притянул ее податливое тело к себе.
Эх, на рассвете! Красотища – а – а!
Серый
И все-таки Амкер молодец! Не зря я потратил столько сил и времени на его воспитание. Научиться принимать самостоятельные решения особенно для такого “ботана”, являлось серьезным достижением. Я не рассчитываю, что он настолько привязался ко мне после всех злоключений, выпавших на нашу долю. Тем более, что моя резкость, а порой откровенное издевательство в его адрес, мало способствовало возникновению настолько теплых чувств. Вероятней всего на решение Амкера предоставить мне постоянную прописку в его голове повлияло множество сопутствующих факторов.
