Стоило мне войти в гостиную, как на меня навалилась лавина воспоминаний о проведенных здесь самых счастливых часах своей жизни. Несмотря на свои огромные размеры, эта комната являлась ярким примером высокого вкуса и изящества. А потому нет ничего удивительного, что мы проводили с Огарией здесь массу времени, беседуя порой о всяких пустяках, получая удовольствие от одного только общения. Словно во сне о безвозвратно ушедших временах того беззаботного счастья, я стоял посреди гостиной, не в силах стряхнуть с себя внезапно навалившегося наваждения.
Серый
– Да, уж – уютное гнездышко. – одобрительно оценив внутренний интерьер гостиной, подумал я. Дизайнеры постарались на славу, превратив столь огромное помещение в довольно милое подобие дамского будуара. Основной особенностью интерьера являлось использование пространства вдоль стен под отдельные зоны отдыха, разной величины и формы. На первый взгляд они напоминали уютные лагуны, куда так и хотелось зайти, для того, чтоб отдохнуть на расположенных в них удобных диванах. Амкер, залипший посреди комнаты, наконец перестал ностальгировать, и поддавшись внутренней энергетике этой комнаты, все же направился к одной из лагун, с которой у него, похоже, были связаны особо теплые воспоминания.
В последнее время я старался по возможности не вмешиваться в его действия. Да и зачем? Находясь в привычных для него условиях, таким образом он вел себя более естественно, а следовательно привлекал меньше внимания. К тому же и события развивались в точности с намеченным нами планом, следовательно, я мог со спокойной душой позволить себе оставаться в статусе наблюдателя.
Вошла служанка, и приветливо улыбнувшись Амкеру как старому знакомому, поставила на стоящий посреди “лагуны” хрустальный столик поднос с соками, водами и прочими “печенюшками”. После чего молча развернулась, и словно дразнясь, направилась к выходу, усиленно виляя “кормой”. Пока Амкер, благополучно “прощелкавший” подобный демарш прислуги, попивал водичку, я расслабленно изучал внутренний интерьер комнаты.
Звук подъехавшего автомобиля возвестил о приезде Огарии. Потому как никому другому не было позволено беспрепятственно разъезжать по двору на машине. Дальше я имел возможность не только наблюдать прелюбопытнейшую картину, но и читая эмоции Амкера, как открытую книгу, составить представление относительно его опыта в общении с противоположным полом. В крайней степени душевного волнения он встал, и вышел из “лагуны”. И хотя несложно догадаться, что Огарии, чтобы дойти сюда, предстоит пройти не менее ста пятидесяти метров, он все же, поддавшись внутреннему порыву, сделал несколько шагов в сторону входа.
– Телок, ой, тело-о-ок, эт че-ж дальше-то будет, а? – только и смог прокомментировать я про себя все увиденное.
Хотя, вопреки моим ожиданиям, Огария не заставила себя долго ждать. Торопливые шаги, отражавшиеся под высокими сводами переходов, возвестили о приближении человека, со всех ног спешащего нам навстречу. Стараясь вообще не смотреть на трогательный момент их встречи, я попытался сосредоточиться на чем-то постороннем. Причем подобная деликатность с моей стороны была вызвана не столько моей природной порядочностью. Просто не мог смотреть, как мой напарник, волнуясь и суетясь сверх меры, совершает такое огромное количество элементарных ошибок.
Но вот, кажется, поток эмоций Амкера немного улегся, и я счел возможным предложить ему простейший вариант дальнейших действий:
– Предложи ей присесть, а там уже спокойно все и расскажешь.
Невероятно, но Огарии в этот момент пришла та же идея, и поняв, что их мысли сошлись, они рассмеялись, что помогло окончательно разрядить напряжение. Только расслабиться в присутствии Огарии, Амкер, похоже, не умел совершенно, а потому его рассказ выглядел довольно запутанным и не совсем понятным. Но основные моменты, такие как крушение “Молнии”, и отсутствие сил для уничтожения Ретронслятора, он отразил правильно, поэтому, не желая сбить его окончательно, я предпочел не вмешиваться.
Но я не смог не обратить внимания на одну деталь в поведении Всевещей. Создавалось впечатление, что известие о гибели “Молнии” не являлось для нее такой уж и новостью. А вот к событиям, произошедшим с нами на Синадре, она отнеслась с неподдельным интересом, то и дело задавая вопросы.
Когда-же, он благополучно добрался до момента нашей эвакуации с планеты, Огария, не в силах справиться с охватившим ее волнением, перебила Амкера:
– Я отдаю отчет всей важности совершенного тобой поступка, но ведь при этом риск, на который ты шел, не оставлял тебе ни малейшего шанса выжить самому. Не говоря уже о том, что в случае твоей гибели предстояло пережить мне. Я понимаю, как ты ко мне относишься, тем не менее мне по прежнему непонятно, что толкнуло тебя на столь отчаянный шаг.
– Говори – “любовь”, ей понравится. – не удержался я от подсказки засмотревшемуся в глаза Огарии Амкеру.
Но тот к этому времени благополучно распутал клубок вопроса Огарии, проигнорировал мой совет, более того, “сдавая все масти” непринужденно заявил:
– Мой дублер – Серый. Кажется, я говорил тебе перед отлетом, что я дал разрешение на установку психотипа страхующего реципиента для проведения Контр-акции. И впоследствии нам удалось добиться потрясающих результатов, действуя попеременно в зависимости от выполняемых задач.
Удивление в глазах Огарии сменилось выражением смутного припоминания чего-то, действительно имевшего место. Но в связи с непростой обстановкой, забытом напрочь.
– В таком случае, может, продолжит он. – неожиданно предложила она.
Почувствовав, с какой готовностью Амкер передает мне управление телом, я успел лишь подумать:
– Конечно, не хотелось все усложнять, но ничего не поделаешь, придется и здесь все разгребать самому.
Судя по удивленно раскрывшимся глазам Огарии, перемена в нашем облике, произвела на нее впечатление еще до того, как я начал говорить.
– Похоже, голос тоже меняется – отметил я, раньше не придавая этому факту особого значения.
Все больше убеждаясь в своей правоте, по тому, как с ходом моего повествования взгляд Огарии становился все более мечтательно-сладостным.
– Черт, ну не получается у нас без сложностей – отметил я столь тревожный факт:
– Кажись, “потекла телка”, этого только не хватало.
А потому меняя свой тон на более жесткий, я перешел к изложению самых нелицеприятных выводов, касающихся обвинения в измене высших чинов Развддепартамента.
Хотя, нужно отдать ей должное, несмотря на то впечатление, которое произвело на нее наше преображение, нить разговора она не потеряла. И как только я закончил свою разоблачительную речь, ее взгляд вновь стал сосредоточен, а ответ последовал практически незамедлительно.
– Я вижу, настал момент раскрыть мою тайну, в которую до этого момента я никого не посвящала – произнесла Огария, глядя при этом словно через пространство и время:
– Обладая даром Всеведенья, в том виде, который позволяет обнаружить и зафиксировать имеющееся оборудование, я обладаю возможностями, еще не изученными современной наукой. Это дар Предвиденья, позволяющий заглянуть в значительно дальнее будущее, но обладающий значительно меньшей четкостью восприятия, больше схожий с неразборчивым предчувствием. Подобные случаи отмечались раньше, и как правило, у наиболее сильных Всевещих, но подобные способности оборачивались для них не даром, а проклятьем. На подобного уникума возлагались чрезмерные надежды, причем в первую очередь им же самим. И в попытке достичь недосягаемых высот, они сходили с ума, при этом не нужно говорить, какой утратой для всего общества становилась подобная потеря. Сделав выводы из этих уроков, я решила никому не сообщать о своих способностях, пока не разберусь в их природе.
В этот момент Огария заглянула мне в глаза, словно ища поддержки и понимания своих действий. Несмотря на то, что Амкер явно не одобрял подобной скрытности, причем в первую очередь относительно его самого, телом по прежнему управлял я. А потому, понимающе улыбнувшись, и с согласием слегка кивнув Огарии, я всецело одобрил правильность сделанного ей выбора.
– Я догадывалась о зреющей измене. Но все мои осторожные попытки выяснить, кто является предателем, не увенчались успехом, ввиду полного отсутствия доказательной базы. В случае с “Молнией” я была несколько сбита с толку. Почувствовав момент ее гибели, я не могла быть до конца в этом уверена, потому как оставалось абсолютно убеждена, что ты, Амкер, по-прежнему жив. А тут еще доклады, регулярно подтверждающие выполнение “Молнией” ее боевой задачи. Теперь все встало на свои места, а то я уже начала беспокоиться, что схожу с ума под воздействием этого злосчастного дара. Теперь же у нас есть неопровержимые факты, но чтобы начать процесс дознания, необходимо согласование с Советом Всевещих, а это займет время, которого у нас нет.
