– Где я?
– Здесь лучшее отделение нейрохирургии в стране. Тебя здесь вылечат. Не волнуйся. Доктора уже говорят, что шансы есть, и неплохие…
– Как это?
– Солнц, – прервала Балдейка, – да мы как узнали, ты не представляешь, что случилось…
– Кто узнал? – Zelda отказывалась верить во все, что происходило. Да и не ясно было, что вообще происходило.
– В общем, очень просто, – продолжал третий голос. Самый взрослый. Грубый, мужской. – Вчера с утра узнали про тебя и про то, что случилось, днем встретились и думали, что делать, а вечером наконец-таки и тебя смогли найти. И вот ты здесь. Это лучшая клиника в Москве. Игроки деньги скидывают на помощь тебе. Только за вчерашний день собрали почти двести тысяч рублей… Но ты не волнуйся – все деньги получишь только ты… А здесь будешь лечиться бесплатно. Я договорился.
– Вы кто?
– Я? Отец Балдейки. Которого ты пивом обрызгала…
– Солнц, это просто мой папа на сходку пошел, а ты незнамо что и подумала, – ввязалась в разговор Балдейка.
– В общем, ты не волнуйся. Здесь самые лучшие врачи. Сейчас тебя осмотрит академик Валентин Данилович: у него уже были такие случаи, и все заканчивалось хорошо…
– Я ничего не понимаю…
– Не волнуйся, солнц, – говорила Балдейка. – Мы тут, мы с тобой…
– Да, кстати, дело о нападении на тебя закрыли, – сказал отец Балдейки.
– Как закрыли? Его нашли?
– Нет. Но куда нужно сообщили. Там найдут. Сегодня ночью пленки со всех камер видеонаблюдения в окрестностях «Точки» изъяли. Джип уже установлен. Водитель, правда, в бега подался – но это ненадолго.
– Кто он? Моня?
– Нет. К Моне еще с утра заехали. Таким же козлом и в реале оказался. Но он дядька старый. Ему за полтинник уже. На пособие живет и все бабосы в игру вваливает. Не идиот ли? Но из Израиля он никуда не выезжал. Это дебил какой-то. Нуб то ли пятого, то ли шестого уровня. Психический. Поэтому дело и изъяли. Разберемся без суда.
Они еще долго разговаривали и убеждали Zeld’у, что все будет хорошо. А потом пришел тот самый академик Валентин Данилович – и ей было чем заняться… Хотя она ровным счетом ничего не делала, только лежала, а вокруг нее суетились доктора и говорили какие-то умные вещи. Но она ужасно, ужасно устала…
А потом все разошлись, остался только один Маркус.
Ей показалось, что она почувствовала: на улице стало темно. Так оно и было: Маркус сказал, что уже восемь вечера. Но он никуда не уедет. Здесь останется на сколько нужно…
– Так ты что, нигде не работаешь?
– Работаю. Взял отпуск за свой счет, недели на две. Я вообщето в Питере живу, если ты не в курсе…
– Нет, я всегда была уверена, что ты из Москвы…
– Ну да, если игрок реальщик, то он либо псих, либо москвич. Знакомо-знакомо… Нет, я питерский. Компьютерную безопасность обеспечиваю. На высоком уровне. Три года в отпуске не был, сейчас взял…
– Зачем?
– На сходку приехать. Да и вообще, от компа глаза уже устали… Пятый день без компа – отлично.
– А где ты остановился?
– Сначала у Чукчи жил, потом с Благодушным на даче зависали… После сходки с Балдейкиным отцом, кстати, поехали. А сейчас здесь…
– Разве можно?
– А что… Тут две кровати. Палата лучше, чем номер в «пяти звездах»… Да не парьсь. Уже договорились.
– Как?
– Ой, на дваровском форуме столько всего найти можно. Тут как все узнали, сразу созвонились – кто чем поможет. Кстати, Благодушный говорил: как вылечишься – вэлкам к нему на дачу… У него шикарная дача.
– А кто такой Балдейкин папа?
– Вау, мась… Если я тебе скажу, то тебя придется убить… – Маркус рассмеялся. – Да шучу, шучу. Очень большой человек.
– А я-то думала…
– Да какой хрен теперь. Там фишка в том, что Балдейка-то – это доча его. Точнее, у него две дочери. Они обе за Балдейку и играют. А он так, изредка залезал с деффками покадрицца. И с тобой, кстати, тоже кадрился. И на тусовку поэтому и пришел. У него ж там роман с одной из «Сестричек». А Балдейка-то маленькая еще, ей всего шестнадцать. Но теперь уже играть не будет.
– Почему?
– О!.. Тебе повезло, что ты не слышала, как папа ей все высказал, что думает об этом Дваре и о компьютерных играх. Наказана жестко. Между прочим, придет завтра – он ей велел, пока не выздоровеешь, чтоб каждый день здесь была. Да она и сама в таком состоянии – вот увидишь, завтра перед тобой еще извиняться будет. Ты уж на нее не сильно обижайся. Маленькая.
– Я тоже маленькая, – грустно сказала Zelda.
– Да не волнуйся. Отец Балдейки сегодня с академиком разговаривал. Две-три недели. Шансы огромные. Правда, с играми придется завязать. И телек смотреть тоже не дадут. Но ничего – на природе поживешь.
– Как?
– К Благодушному поедем. А потом ко мне. Я сейчас дом достраиваю в Финляндии, на берегу озера.
– А мама?
– В Питере твоя мама. Мы с ней вчера ночью разговаривали – отправили домой, денег дали. Она вроде успокоилась. Завтра к ней Каена приедет – она как раз в Питере будет.
– Каена? А кто она?
– Хозяйка очень крутого модельного агентства. Сама бывшая модель. Замужем за французом. Мы, кстати, к ней поедем, она приглашает. Во Францию. У тебя есть загранпаспорт?
– Мне рядом с ней даже стоять неудобно.
– Привыкнешь… Не волнуйся, Анюта… Можно я буду называть тебя так?
– Да.
Она приподнялась на кровати. Маркус помог ей – положил руку на талию. Да так и оставил.
– Аня, давай сразу тебе скажу: выходи за меня замуж…
– Замуж? Да ты что?
– А что? Ты ж одна. Никого у тебя нет. И я не женат.
– Как так можно?
– Только так и можно. Только с первого взгляда. Ты мне очень давно понравилась. Когда еще я за Магмаров тренировался.
– Ты тренировался за Магмаров?
– Конечно. Я то за Туко играл, то за Goldie, иногда за Обморока. И ты все время была рядом. Даже и не подозревая.
– Подожди! А это не ты развлекался с Мудрым?
– С каким мудрым?
– Ну, ты проходил квест «Любовные дела»?
– Я? Квест? Не. Я квесты вообще не прохожу. И сражаюсь редко. У меня прекрасная программка есть – автобот. Сражается идеально, высчитывает оптимальные комбинации. Проиграть почти невозможно.
– А как же админы? Не засекают?
– Безопасность этой конторы на моем движке работает. Да даже если б и чужой движок был, все равно б не поймали. Я к этой программе с душой подошел. Не ловится. А я в основном только в чате пишу и на форуме. Ну так что, выйдешь за меня замуж?
– Я же слепая, Маркус.
– Временно. Вот выйдешь замуж – и сразу прозреешь. У меня большая квартира в Питере с видом на цирк: сам заработал. Живу один. Водила собственный. И тебя возить будет… Выходи.
– А фотки на форуме твои? Реальные?
– Реальные, только я постригся недавно, волосы покороче стали.
– А то, что ты там с бутылкой, не значит, что ты алкаш?
– Времени нету бухать. Работа не дремлет. Тяжело. А вот с тобой рядом сижу – и знаешь, ты как будто стена каменная. С тобой не страшно. Ну так какой твой будет положительный ответ?
Вместо ответа Анюта прижалась к нему. Просто прижалась. Было больно, но она не хотела двигаться – ей казалось, что если она сейчас его отпустит, то он исчезнет.
Но он не исчез. Ни сегодня, ни на следующий день. Две с лишним недели он был рядом. И когда ее на операцию везли, он тоже был рядом. До самого наркоза руку ее не отпускал. И когда она пришла в себя, он тоже держал ее руку.
Академик был прав: все это лечится. И вообще, у нее был, наверное, один из самых легких случаев, с какими он когда-либо сталкивался.
Она выходила из клиники в темных очках. Очки не снимать в ближайшие недели. И долечиться нужно в Питере. Хотя Маркус сказал, что лучше они в Финляндию поедут, на свежий воздух. Там, кстати, и клиники куда лучше. Главное, никаких телевизоров и компьютеров.
– Это хорошо, – улыбалась Анюта.
В Питер они ехали «Гранд-Экспрессом» – самым крутым поездом, какой только есть на железной дороге. Жаль, Анюта не увидела, как это было круто. А еще, говорят, в соседнем вагоне ехала группа «Челси»… И их она тоже не увидела. Да и не особо хотелось.
Всю дорогу она держала Маркуса за руку. Конечно, ему это, наверное, очень смешным должно казаться. Ему ж скоро тридцать, а за руку держится, как мальчик. Но ей очень хотелось держать его руку.
Хотя какой он Маркус – он теперь для нее Миша. Такое красивое, теплое имя. Наверное, лучше и придумать невозможно. И вообще, наверное, ради этого имени и этой руки стоило потратить столько времени и столько сил.
Она была счастлива.
А еще больше она обрадовалась, когда Миша сказал ей, что продал Маркуса какому-то реальщику. За самого персонажа не много денег дали, но вот за программку раскачки ему аж десять тысяч зеленых отвалили. А в качестве бонуса реальщик еще и Балдейку забрал. Отец ее настоял, в качестве наказания. Только с одним условием: чтоб от имени Балдейки на форуме ничего не писать, а то быстро раскусят.
– Кстати, а что с Zeld’oй делать? Может, тоже продать? Покупатель есть.
