Казалось, что из груди Сьерры вот-вот вырвется рыдание. О Боже, что она наделала? Сможет ли она с Гордоном делить постель? Сможет ли он сдержать слово и выполнить свою часть договора, если она не сумеет ответить ему на ласки так, как подобает жене?
Сможет ли она забыть Рэма?
В тот момент когда Сьерра выбежала из гостиницы на улицу, Рэма охватило отчаяние. Он громко закричал от жестокой душевной боли. Его первой мыслью было броситься вслед за любимой и заставить ее выслушать его объяснения. Должен же существовать хоть какой-нибудь способ убедить Сьерру в том, что видимость часто обманчива и что в действительности все происходило не так, как ей показалось. Он чуть было не выбежал за порог номера, но тут же опомнился, заметив, что не может в таком виде появиться на людях. Пробормотав проклятие, Рэм торопливо привел одежду в порядок, надел сюртук и только потом направился к двери.
– Куда ты? – спросила Дора.
Рэм повернулся и с недоумением взглянул на нее. Он совершенно забыл о ее существовании.
– Оставайся здесь с Томми, Дора, ты нужна ему, – бросил он на ходу и, не дожидаясь ответа, покинул комнату широким нервным шагом, выдававшим его душевное состояние.
Он вышел на улицу из дверей гостиницы как раз в тот момент, когда Сьерра и Гордон сворачивали за угол. Увидев их вместе, Рэм почувствовал, что у него разрывается сердце. Он не мог представить себе Гордона и Сьерру мужем и женой, он не мог вынести мысли о том, что они будут заниматься любовью в тишине своей супружеской спальни. Рэм твердо решил во что бы то ни стало расстроить свадьбу Гордона и Сьерры. Сьерра не может любить Гордона! Совсем потеряв голову, Рэм пошел следом за ними.
Когда Гордон и Сьерра остановились на безлюдной улице, Рэм тоже замер, спрятавшись за фонарный столб. Он продолжал пристально наблюдать за ними, пока Сьерра и Линч о чем-то оживленно дискутировали. А затем, когда он увидел, как они целуются, Рэм пришел в такое бешенство, что готов был переломать ноги этому Линчу. Однако Гордон не ограничился поцелуем, он начал тискать грудь Сьерры – его, Рэма, женщины!
В приступе ярости Хантер был готов убить негодяя, но, чтобы не искушать судьбу, резко повернулся и быстро пошел прочь.
– Вот так-то лучше, дорогая, – самодовольно сказал Гордон. – Я рад, что мы с тобой нашли общий язык.
– Я же обещала, что сделаю тебя счастливым, Гордон, – промолвила Сьерра, с грустью думая о том, что ей придется пожертвовать собственным счастьем ради замужества, сама мысль о котором казалась ей невыносимой. – А теперь, думаю, будит лучше, если я пойду домой. Я не хочу, чтобы Эбби беспокоилась за меня.
– Вот еще что я хотел сказать тебе, Сьерра, – Остановил ее Гордон тоном, в котором слышалось осуждение. – После свадьбы ты должна вести себя более осмотрительно и не разгуливать по улицам одна. – Он предложил ей руку: – Пошли, я провожу тебя домой. Не следует давать твоей семье повод для беспокойства.
– Нет, Сьерра, не делай этого. Ты не должна выходить замуж за Гордона, – с тревогой в голосе промолвила Эбби. Ее лицо выражало глубокую озабоченность. – Ведь ты не любишь его. Может быть, я смогу понять тебя, если ты расскажешь, что произошло между тобой и Рамзи Хантером.
– Между мной и Рэмом все кончено, Эбби. Я не желаю слышать имя этого человека. Гордон знает о ребенке и согласен на все мои условия. Я уверена, что брак с Горди явится благом для меня и ребенка, а это сейчас главное. – Сьерра улыбнулась сестре сквозь слезы, но эта улыбка не могла успокоить Эбби. – Итак, моя дорогая сестричка, нам предстоит сыграть свадьбу. Ты поможешь мне выбрать свадебный наряд? У нас слишком мало времени, и мы не успеем сшить подвенечное платье у приличной портнихи.
– Конечно, я помогу тебе, если ты этого хочешь.
– Я хочу, чтобы ты была моей посаженой матерью на свадьбе, а Райдер – посаженым отцом.
– Сочту за честь, – сказала Эбби, до сих пор сомневаясь в разумности действий сестры. Ей казалось, что Сьерра находится под сильным впечатлением от какого-то события, потрясшего ее до глубины души. – Я уверена, что Райдер тоже будет очень рад своей почетной обязанности. Завтра ты сама сможешь сообщить ему об этом.
Приехавший на следующий день Райдер был изумлен, услышав заявление Сьерры о том, что она выходит замуж за Гордона Линча. Он не забыл ее безумного увлечения Рамзи Хантером и не мог поверить в то, что она так внезапно охладела к нему. Райдер, конечно, еще очень плохо знал Сьерру, но она не производила впечатления легкомысленной девицы, быстро увлекающейся и столь же быстро теряющей интерес к предмету своего увлечения.
Когда же Райдер познакомился с Гордоном Линчем, его удивление переросло в замешательство. Выбор Сьерры озадачил его. Сам Райдер никогда бы в жизни не выбрал в мужья для своей сестры такого человека. Хотя, по правде сказать, Линч показался ему более подходящей кандидатурой, чем Рэм Хантер, заслуживший презрение Райдера тем, что отказался жениться на Сьерре.
Озабоченность Райдера решением Сьерры постепенно нарастала. Расспросы, с которыми он обратился к Эбби, не могли успокоить его тревогу. Эбби очень туманно отвечала на вопросы брата, делая это, по всей видимости, умышленно. В конце концов Райдер укрепился в своих подозрениях относительно того, что за решением Сьерры скрывалось что-то такое, о чем сестры предпочитали не говорить ему. Райдер нутром чуял, что причиной столь поспешного замужества Сьерры был Рамзи Хантер. Обсудив всю ситуацию с Ханной вечером, когда они остались наедине, Райдер решил, что ему следует срочно нанести визит Рэму.
На следующее утро Рэм проснулся очень рано, ему предстояли большие хлопоты, и, несмотря на утреннюю сентябрьскую прохладу, он вскоре отправился в город, чтобы снять дом для Доры и Томми. Рэм решил сделать это во что бы ни стало, пусть даже поиски подходящего жилья займут у него целый день. Ребенку не следовало оставаться в гостинице, Рэм хотел поселить Томми в безопасном месте – там, где жестокость Джейсона больше не будет угрожать ему. Рэм намеревался оплатить на год вперед аренду дома, расположенного где-нибудь в тихих окрестностях города, чтобы мальчик мог вести там нормальную спокойную жизнь. А затем Рэм хотел нанять адвоката и начать бракоразводный процесс, в ходе которого он, возможно, подаст прошение об опекунстве над Томми. Рэм все еще с недоверием относился к заявлению Доры о том, что Томми – его сын, но тем не менее он твердо решил взять на себя заботу о мальчике.
Рэма мучило чувство раскаяния. Он сожалел о том, что сразу же не признался Сьерре в том, что женат. Он сожалел о том, что не развелся с Дорой много лет назад – когда она бросила его. Он обвинял себя в том, что толкнул Сьерру в объятия Гордона Линча.
