корень, ведь как только дети вырастут, они пойдут против него, будут мстить за отца! Так пусть умрут. Урусутам пристойно сразу являть обычаи Чингизовы, обычаи великих покорителей полумира и самой урусутской земли… Иначе и свои не поймут, и ежели ты, проявив слабодушие, не зарежешь их детей, матерей и жён, то в следующий раз свои же зарежут тебя, посчитав слабым и мягкотелым. В Сарае всегда считали: раз победил — значит, прав! Он! Он!! Он!!! И только он, высшая власть! Он решает, кому жить, а кому нет, и никакие слова и обещания не властны над ним, так завещал Чингисхан!
Эту историю в школе не рассказывают. Она осталась разбросанной по разным летописным свиткам, которые теперь почти никто не читает. И никакой морали нам сегодня из этого уже не извлечь. Мало того, не каждый старожил во Владимире знает, где похоронили князя Всеволода и его братьев. И не найти никакой самой ветхой таблички, что, мол, жил и сражался, страдал и любил и отдал свою жизнь и кровь, и т. д. Ни малейшего следа. Людская память не может простираться так далеко. Его история давно забыта. Никто не роняет над ней слёз. И нет над его скромным захоронением ни алых роз, ни белых лилий, ни строгих гвоздик. Однако не стоит пренебрегать этой легендой, даже если вам кажется, что за века она обросла вымыслом, эта легенда содержит в себе куда больше истории, чем вы предполагаете, и без неё, именно что без неё вся история монгольского нашествия на Северную Русь окажется неполной.
Некоторые упоминания о Всеволоде Юрьевиче в работах известных историков и летописных текстах
«1213 год. Окт. 23 родился у Георгія сынъ Всеволодъ-Димитрій»
(Н.М. Карамзин).
«1219 год. Новгородцы, злобствуя на князя Всеволода Мстиславича и учинив вече, выслали его вон и послали архиепископа Митрофана и посадника Иванка во Владимир к великому князю Юрию просить у него на княжение к себе сына. Он же послал к ним сына своего Всеволода, которого приняв с честию и собрав войска, вскоре пошли с ним в Ливонию к Киси. Оные же, послав, привели литву в помощь ко граду. А новгородцы, придя, литву и ливов, победив, разогнали и, землю их повоевав, а города не взяв, возвратились»
(В.Н. Татищев).
«1221 год. Новгородцы, обезумев, стали советовать Всеволода Юриевича изгнать. Всеволод, уведав о том, уехал тайно к отцу своему со всем двором своим во Владимир. А новгородцы, видя, что их злость не скрылась, а кроме того многие, не ведая о том, опечалились и послали к великому князю Юрию, извиняясь, якобы от них сыну его никакой противности учинено не было»
(В.Н. Татищев).
«1224 год. Новгородцы выслали из Новгорода князя Ярослава Всеволодича второй раз. Он же возвратился в свой Переславль, а они выпросили у великого князя снова сына его Всеволода. И новгородцы, собравшись с войсками, пошли в Ливонию на немцев, желая Юриев возвратить. И придя в землю их, не взяв известия о войске, распустили коней в загоны. А немцы, совокупясь с ливонцами, придя на новгородцев, многих побили и мало их возвратилось. Князь Всеволод Юриевич, недолго быв в Новгороде, уведав, что оные беспутные свое безумство в поражении от немцев его несчастию приписывают и хотят выслать, выехал тайно со всем двором и сел в Торжке, а к отцу послал с известием»
(В.Н. Татищев).
«Князь великий Юрий, уведав о том, тотчас собрав все свои войска, братьев и племянников присовокупив, пошел сам, с ним Василько Константинович и шурин его князь Михаил Всеволодич черниговский, и пришел в Торжок. А новгородцы, убоявшись, послали к нему двух знатных бояр просить, извиняясь, чтоб он послал к ним сына своего»
(В.Н. Татищев).
«1230 год. Князь великий женил сына своего Всеволода на дочери великого князя русского Владимира Рюриковича. И был брак во Владимире с великим веселием»
(В.Н. Татищев).
«1232 год. Тое же зимы посла Вел. Князь Гюрги сына своего Всеволода, на Мордву, а съ нимъ Ѳеодоръ Ярославичь и Рязанскыи Князи и Муромскыи, и пожгоша села ихъ, а Мордвы избиша много»
(Лаврентьевская летопись).
«1238 год. Против татар послал к Коломне сына своего Всеволода, и с ним рязанский князь Роман Ингоревич со всеми оставшимися войсками рязанскими. Воеводу же Еремея Глебовича послали в передовой страже. И оные сошлись все у Коломны. Татары, вскоре придя, учинили с оными князями жестокий бой. И хотя князи весьма храбро бились и многих татар побили, но от великого и несравненного множества сбиты к надолбам градским. Тут убили князя Романа Ингоревича и Всеволодова воеводу Еремея Глебовича. Всеволод же, видя крайнее своих изнеможение, едва мог спастись сам и отошел с остальными ко Владимиру»
(В.Н. Татищев).
«Батый близъ Коломны встрѣтилъ сына Георгіева, Всеволода. Сей юный Князь соединился съ Романомъ Ингоровичемъ, племянникомъ Юрія Рязанскаго, и неустрашимо вступилъ въ битву, весьма неравную»
(Н.М. Карамзин).
«Батъıеви же оустремлешюсѧ на землю Соуждальскоую и срѣте и Всеволодъ. на Колоднѣ и бившимсѧ имъ. и падъшимъ многимъ. ѿ нихъ ѿ ѡбоихъ. побѣженоу бъıвшоу Всеволодоу. исповѣда ѡц҃ю бъıвшоую брань. оустремленыхъ на землю и грады его»
(Ипатьевская летопись, Галицко-Волынский свод).
«Февраля 3-го дня во вторник Сыропустной седмицы пришли татары ко Владимиру и стали у Златых врат, приведши с собою из Москвы князя Владимира Юрьевича. Братья его Всеволод и Мстислав, опознав брата своего, и все люди, смотря на него, плакали горько. Потом татары говорили, чтоб град отдали без бою, обещая им всем дать жизнь. Некоторые, видя татар великую силу, советовали тогда просить у татар мира на время, пока о том пошлют к великому князю просить его, не похочет ли их примирить. Но большая часть советовали, чтоб из-за одного всем не быть пленниками, надеясь на крепость града и свою храбрость, не хотели мира учинить. Татары, видя, что русские о мире не хотят говорить, убили пред очами их князя Владимира и потом обступили великим их множеством весь град, а обоз их стал пред Златыми вратами на рамени (на краю поля). Князи, поскольку были люди молодые, хотели, выехав за город, с татарами биться, но воевода Петр рассудил им, что «видя татар великое множество, невозможно нам малым числом их конечно победить. И хотя
