сам не мог оторвать взгляда от её обнажённого тела. Девушка состояла сплошь из изящных изгибов, по которым так и хотелось провести рукой.
— Мне не нравится плавать в одежде. Тогда я не смогу сформировать хвост, если захочу, — ответила бывшая русалка.
— Ну, тогда я тоже разденусь, чтобы тебя не смущать.
Она лишь улыбнулась.
Я взял её за руку, и мы зашли в воду. Здесь мы оба ощущали себя в привычной среде обитания. Ведь она наполовину русалка, а я — последователь тотема Акулы.
Мы отплыли подальше от берега и встретили косаток. Эти величественные морские создания оказались не прочь нас покатать. Так, мы оказались далеко от дома. В открытом море.
И я по-прежнему не мог перестать любоваться Мариссой, ведь каждое её движение в воде было наполнено изящностью и сексуальностью.
Когда косатки уплыли, и мы остались одни в толще воды, я не удержался и притянул девушку к себе. Впился в её губы, и она ответила взаимностью. Прижалась и обхватила меня ногами.
Мы были единым целым. Одни в целом океане. И нам обоим это безумно нравилось. Настолько, что мы не заметили, как наступил рассвет и пришло время возвращаться.
А я для себя решил, что после такого точно женюсь на девушке. Ведь и я, и она — едины, точно вода в океане. Осталось узнать о местных порядках бракосочетания. Да и предложение стоит сделать красиво.
Когда мы вышли из воды, на пляже нас встретил Виктор. Сперва он удивлённо посмотрел в нашу сторону, но потом опомнился и отвёл взгляд.
— Вам принести халаты, ваше сиятельство? — смущённо спросил он.
— Здесь где-то была моя одежда, — ответил я, осматриваясь.
— Я убрал её. Не знал, что она вам понадобится.
— Тогда принеси. Мне и Мариссе.
— И пирожных, — попросила девушка.
— И пирожных с чаем в мою комнату, пожалуйста, — повторил я.
Виктор кивнул и скрылся за дверью, а через пару минут уже вернулся с халатами.
Мы поднялись в комнату. Юля ещё спала. Дыхание было ровным, а щёки — бледно-розовыми. Не было поводов для переживаний.
— Пора готовиться к ритуалу, — сказал трактат, когда мы сели пить чай с пирожными.
— Сейчас поем и пойдём, — ответил я.
Внезапно из-под кровати вылезла сонная саламандра.
— Уже и поспать не дают, — проворчал Ленц.
— И не говори, — поддержал его Морф.
— Мы, вообще-то, всю ночь вас не трогали, — парировал я.
— Хотелось бы и утро, — зевнул Ленц и подполз к Мариссе.
Она взяла его на руки и начала гладить, словно он был домашним котом.
— А мне начинает нравиться этот облик, — прокомментировал Ленц.
— Да, ты очень милая саламандра, — подтвердила Марисса.
— Поможешь мне с ритуалом? — спросил я у неё.
— Конечно. Лучше всего я разбираюсь в рунах, — улыбчиво согласилась она.
Мы пошли в комнату для тренировок. По пути я встретил Ваню и велел ему проводить Юлю в её комнату, когда она проснётся. А потом установить замок на мою дверь.
Мы зашли в спортзал, в стены которого были вставлены защитные артефакты для возможности использовать заклинания. Но здесь опять не было замка на двери. А бронировать спортзал на весь день в нашем клане было не принято. Когда-нибудь я исправлю эту оплошность.
Подготовка была долгой и утомительной, даже с помощью Мариссы. Рунная схема заняла почти весь пол, и на неё ушла большая часть дорогостоящих чернил гигантского кальмара. Мы прерывались лишь раз, чтобы спуститься на обед, и то на это время я поставил Ваню дежурить у дверей, чтобы никто не зашёл.
Когда я доделал последнюю руну, за дверью послышались гулкие шаги и чьё-то бормотание:
— Ну зачем ты меня туда ведёшь? Неужели без меня не могут разобраться?
Это ворчал отец.
— Не могут. Там что-то серьёзное с защитными артефактами случилось, — раздался голос Елизаветы. — Лучше ты сейчас посмотришь, чем кто-то пострадает.
— Ладно. Давай скорее. А то я себя неважно чувствую.
Дверь открылась, и вошёл отец. Он удивлённо посмотрел на меня, но и рта раскрыть не успел, как стоящая позади Елизавета приложила к его носу белую тряпку. Глаза отца заплыли, и он грохнулся на пол.
— До утра точно проспит, — сказала женщина и закрыла за собой дверь.
— Ладно.
Я шумно выдохнул и оттащил отца в центр рунной схемы. От помощи женщин отказался. Благо чернила были качественные, и ни одна чёрточка не пострадала.
— Сядьте вон на ту лавку и не мешайте, — указал я Мариссе и Елизавете. — И что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Понятно?
— Да, — хором ответили обе и присели на одинокую лавку, что стояла возле стены.
Я повесил на дверь руну тишины и отключил на время защитные артефакты. Благо, что на них даже была инструкция, как это сделать. Это заняло не больше пяти минут.
Открыл трактат и начал читать заклинание, активируя рунную схему. Постепенно мана из моих запасов перетекала в схему. Руны зажигались синим пламенем одна за другой.
Схема была настолько большой, что только на полную активацию ушло полчаса. Затем огонь от рун потянулся к лежащему в центре отцу. Он обратился в щупальца и потянулся к мужчине. Они стали обвивать его. И так до тех пор, пока не облепили всё тело.
Я перелистнул страницу и перешёл ко второй части. Теперь огонь вытягивал из отца то самое проклятье. И пока это происходило, я раз за разом повторял заклинание.
Внезапно тело отца начало чернеть. Это проклятье скапливалось в коже перед тем, как вырваться наружу. Но это напугало Елизавету, и она вскочила с лавки.
Я не мог остановиться читать заклинание, это могло иметь фатальные последствия. Выставил руку, останавливая её.
Но она не остановилась. И от смертельной ошибки спасла Марисса. Она схватила Елизавету за руку и усадила обратно. Фух.
А через пять минут чернота начала выходить из тела отца через огненные щупальца. Это происходило медленно. А схема начинала забирать у меня всё больше маны.
Пришлось достать из кармана макр и параллельно подпитываться, чтобы не словить истощение.
Но вскоре всё закончилось. Огонь потух, оставляя выжженную схему на деревянном полу. М-да, здесь точно придётся менять пол.
Я упал на колени, и трактат выпал из рук.
— Эй, поаккуратнее! — выкрикнул Морф.
Перед глазами всё поплыло. Марисса подбежала ко мне.
— Всё в порядке? — обеспокоилась она.
— Да.
Я достал из кармана ещё один макр и на миг прикрыл глаза. За минуту восполнил свои запасы маны наполовину и встал.
— А теперь надо оттащить отца в спальню, — выдохнул я.
— Я сбегаю за Ваней, — сказала Марисса и скрылась за дверью.
А Елизавета медленно подошла к отцу. Проверила его дыхание и пульс.
— Сработало? — спросила она, и заметил, что её глаза блестят от слёз.
— Да. Смотрите, с него даже бледность сошла.
— Куда делось это проклятие?
