а вот с первым не могу.
Минуло часов пять. Ноябрьский день спешно угас, а холодный заоконный воздух нагнетается внутрь уже подогретым печкой. Все спят. Я тоже пару раз проваливался, но сейчас вынырнул, почувствовал шевеление девушки.
– Хорошо так лежать, – раздался голос Вероники.
Я покосился проверить – в наушниках ли Варг? Да, в салоне же нас не услышат.
– Меня полнит радость, что могу это позволить.
– Спасибо.
Бархатистый голос Вероники очень вдохновляет.
– Как самочувствие?
– Хорошее. Я быстро восстанавливаюсь, но знаешь, – приподняла девушка голову и на меня лёг её аметистовый взор, истинно подсвеченный магическим огнём, – провисев столько на твоей шее, я к этому привыкла и восстановление проходит лучше, когда вот так, на груди.
Горло тут же сковало, а в груди стало совсем тесно. Слова не способны выразить всего, поэтому я впервые коснулся волос и головы прекрасной Вероники, привлекая к себе. Она охотно прилегла обратно. Счастье наполнило меня до самых краёв.
– Хочешь, расскажу, что знаю о произошедшем? – спросила она.
– Ага.
– Ты самый доверенный человек во всей Империи, Матус, – тепло сообщила девушка. – Поэтому я действительно могу без утайки рассказать о Воозаве. Это бог одной из параллелей. Мы не связаны между собой. Закрытый ныне портал – это была единственная тропинка, причём ни я, ни кто бы то ни было ещё, создать такую не сможет. Среди людей. Капище возникло по воле Воозавы, потому-то мне и не была знакома магия. Как специалиста, меня крайне бы увлекло её изучение. Когда всё наладится, займусь, пожалуй.
Вероника тихо рассмеялась, и я понял о чём она. Поддержал, покачав головой.
– А клятва будет в силе?
– Что не я, а Валентина сняла оковы? – уточнила девушка.
– Да, вдруг владыка решит, что условия не были соблюдены.
– Трудно облечь в слова, но когда ты бог, то сразу знаешь, как будет. Воозава, скорее всего, видел эти события лет пятьсот назад, но произойти они могли только сегодня, – с грустью произнесла Вероника.
– То есть, – с ужасом догадался я, – если бы вероятность событий сложилась так, что владыке никогда бы не удалось освободится и спасти свой мир, то он был бы вынужден смотреть на его гибель, знать, что ничего не исправить и всё равно жить?
– Такова доля богов, Матус, – разделяя мои чувства, ответила она.
Вероника нашла своей рукой мою и сжала. Душа едва не отбросила бренное тело от избытка чувств. Мы не просто близки, мы единое целое с Вероникой.
– Я так ему сочувствую… может тогда освободить Воозаву от службы?
– Это его огорчит, Матус. Боги полны высоких чувств и благодарность будет требовать выхода.
– Но мы люди, а он – величина. Разве под стать ему служить нам?
– Ты судишь по себе и это нормально, – мягко произнесла девушка. – Существам высшего порядка чужда гордыня. Они в состоянии любви. Любовь – это и есть служба. Искренняя и бескорыстная. Мы, люди, иногда воображаем эти силы равными себе по духу и его качествам. Пропитываем богов страстями. Но истина в другом.
– Даже как-то грустно за нас…– со стыдом вымолвил я.
– Почему? Это нормально и ожидаемо. Мы – люди, они – боги. Каждому своё. Есть и другие силы равные богам, но при этом полные ярости и жажды разрушения. Замечал их в Валентине?
– А ведь точно! – тут же вспомнилось мне.
– Всё хорошо, Матус. Просто иногда, Высшая Справедливость – это не частная, не бытовая. Порой человек идёт на предательство, жертвуя Империей, ради спасения одного близкого ему существа и в том нет вины. Каждый сосуд важен и нужен, сколь бы мал он не был.
– Боюсь, я ещё слишком слаб и юн для таких истин, Вероника. Они сверкают звёздами в вышине.
– Ты меня не слушаешь, дурачок, – ущипнула за живот девушка.
– Эй, почему? – изумился я.
– Будь собой! – подняла она голову. – Ты идёшь, я же вижу. Растёшь и крепнешь. Этого достаточно. Не спеши, иначе не заметишь настоящего.
– У меня слов нет от чувств, о мудрейшая из дев! – дрогнувшим голосом, произнёс я.
– Эх… дева… не целованная. А ведьма рыжая, умудрилась твой первый забрать.
Я захлопал глазами, а лицо тут же вспыхнуло.
– Ну, чего смотришь? – Вероника сверкнула ясными очами.
И тогда я решился. Открылся чувствам и коснулся губами её губ. Таких прекрасных, таких желанных и таких отзывчивых. В моих руках чудесная девушка, такая, что хочется в хрустальный купол заточить и спрятать глубоко и далеко. Но она живая, страстная, настоящая. Хочу сделать её счастливой.
Наш поцелуй всё длится. Волшебный и страстный. Мир укрыт периной мрака, фары машины немного раздвигают её пушистое тело. Мы мчимся сквозь ночь и словно бы ничего больше нет. Только лодочка варговского внедорожника и мы с Вероникой. Я никак не могу насытиться поцелуем и всё крепче прижимаю девушку к себе.
Кто-то осторожно постучал по плечу. Я вздрогнул. Это оказался Варг – одними глазами показал назад и только сейчас я услышал, что друзья завозились просыпаясь. Благодарно и смущённо кивнул Варгу. Как старший брат теперь мне.
А Вероника просто прилегла обратно, как большая кошка. Я словно наяву услышал мурчание, но внимание больше на полыхающих губах. Никогда не забуду этот поцелуй.
К полуночи мы приехали в Сьёдор Аврео, что переводится, как Ключи в Горах. Спокойно выгрузились на стоянке и дружной, уже полной энергии и веселья компанией, двинулись в комплекс. К моему облегчению, Варг уже отошёл, тем паче, что я попросил Веронику поддержать его. На душе кошки скребли от той мрачности, с которой он начинал вести машину после приключений.
У Сапы будто реактор запустился. Весёлый, шутит, глаза горят. Я радостно выдохнул, что смог всё это организовать и друг не чувствует себя преданным. Ведь понятно, что сестра со мной, я тоже отдалился. Тут хочешь не хочешь, а осадок появится. Так что даже долг был какой-то перед ним, но теперь груз с души ушёл.
– Боже! – воскликнул Валентин и присел на удачно оказавшийся рядом табурет. – Я… я…
– Вы только не переживайте, прошу, – со смехом подбежал я, перестав любоваться ночным двором, так прекрасно подсвеченным.
– Да как же не переживать, если императорская особа здесь! Простите меня, простите! Принцесса,
