— Коли ты так настойчиво просишь, мы обязательно останемся и посмотрим программу. Не ершись, хозяин, мы постараемся сидеть смирно, пока не появится нужный нам человечек.
— И кто именно тебе нужен?
— Не мне. Мужу. А кто именно, останется нашей маленькой сладкой тайной… до поры.
Дружелюбно кивнув, я встала и направилась к бару. Устэр остался сидеть.
— Слушай, парень… тебя вроде Клином зовут?
— Без "вроде". Просто Клин. Хотя за последние годы я почти отвык от этого… хм… ника.
Тёртый слегка подался вперёд.
— Слушай, ты реально её муж?
— Реально. Собственно, я в некотором роде двоежёнец. Но Игла была первой и остаётся главной. На второй я женился, так скажем, по расчёту.
— А вторая кто?
Устэр прикрыл глаза, предельно сосредоточившись, протянул вперёд ладони. В полумраке над ними мигнуло улыбающееся светлое видение: эльи Эннелия в бальном платье, в полный рост. Призрачная фигурка сделала несколько танцевальных па, покружилась вокруг своей оси, беззвучно рассмеялась. И — растаяла без следа, как положено таять магическим иллюзиям.
— Я в ауте, — серьёзно сообщил Тёртый. — Даже не буду спрашивать, где ты прячешь голопроектор, потому что на работу голопроектора это было не похоже. Но вот остальное… женился по расчёту, говоришь?
— Ну да. Серьёзный дядя поставил условие: делай, дорогой, всё то же, что и раньше, делай даже больше, лучше, выше и быстрее. Но — обзаведясь соответствующими связями в соответствующем кругу. Я подумал, поглядел по сторонам — и обзавёлся.
— Никак не пойму, то ли ты говоришь серьёзно, то ли такую же туфту жаришь из всех стволов, какую твоя… первая супруга жарить горазда.
— А ты не гадай, Тёртый. Бесполезно. Особенно в случае Иглы. Но скажу одно: по собственной инициативе мы с ней всегда говорим правду и ничего, кроме правды. А уж как эту самую правду понимают окружающее, то не наша головная боль.
— Знаю, знаю, — кивнул Тёртый. — Сам мастер по этой части. Но Игла в таком случае — просто гроссмейстер. На ней даже веритометры спотыкаются.
— Кто-кто?
— Не кто, а что. Примочки для отделения чёрного от белого.
"Ты поняла, что он сейчас ляпнул?"
"Предельно разбавленный жаргон пауков. Веритометры — собирательное название для аппаратных и программных методов, позволяющих отличить, кто врёт, а кто нет".
"Не сказал бы, что твоё объяснение много понятнее".
"Вот и не говори".
— Всё равно не понимаю, как ты с ней уживаешься, — возобновил разговор Тёртый. — Ты же вроде понормальнее будешь. Или вы с ней в… игры играете?
— Знаешь, что такое мимикрия?
— Положим, знаю. И что?
— Да то, что Игла играет здесь. Притворяется не совсем собой. Я тоже, чего уж там.
— А кого именно ты изображаешь, парень?
— Парня, — бледно усмехнулся мой муж. — Нормального, спокойного, терпимого ко всяческим извратам и невероятному безумию натурала. Спутника далеко не нормальной и отнюдь не спокойной особы.
— Эй, Клин!
— Сейчас меня, как потомственного аристократа, заставят выбирать напитки, — доверительно сообщил Устэр, вставая. И пошёл ко мне.
— Шеф, а шеф.
— Ну?
— Кто они такие?
— А ты сам пошарить не пытался?
— Пытался, как не попытаться…
— И что нашарил? Поделись.
Приказ работодателя — это приказ. Шар пожал плечами:
— Так дичь полная выходит. Имплантатов нет. Явных генных модификаций нет. Вот разве только глаза у девки странноватые. Явный никталоп. Но в общем — чистые тела, как будто только-только из ящика[*]. Здоровые, как я не знаю что. Таких здоровых я раньше не видывал и не обнюхивал. Психологически гибкие, причём оба. И оба же непрошибаемые.
[* — жаргон: "ящик" — репликатор, иначе искусственная матка, сложное и дорогостоящее техническое устройство (услуги суррогатной матери почти всегда обходятся дешевле). На практике целые тела в ящиках почти никогда не выращивают, только отдельные органы или клеточные культуры. И даже в том редком случае, когда из ящика достают уже сформировавшийся организм, это организм не взрослого, а младенца. Иное следует списать на местный фольклор.]
— Почему ты полагаешь, что нашарил "дичь полную"?
— Нестыковки потому что. Сплошняком. Даже у самых убеждённых натуралов должны быть при себе какие-никакие чипы. Кредитный хотя бы, если брать по минимуму. Но у Иглы и Клина — пусто. То есть они не просто такие себе натуралы, а натуралы без грамма нала. Бред. Вон, гляньте, расплачиваются за напитки. Чем, спрашивается? Или Старик наливает им за счёт заведения?
Тёртый поморщился, словно острый перец раскусил.
— У Иглы здесь длинный кредит. Только не спрашивай, откуда. Потом. Продолжай.
— Ого. Ну, взять хотя бы ту голографическую цыпу, которой Клин хвастал. Если у него нет имплантатов, как он это сделал? Силой воли, что ли?! И откуда Игла знает, что за хард у меня в голове? А ведь знает. И сомневаюсь, что по наводке: имея источник таких наводок, не обязательно ходить в "Сумерки" на деловые встречи, можно через инфосети дела обделывать. Да полно нестыковок! Я даже не могу найти адрес портала, через который они попали в наш объём!
— И не ищи. Покруче тебя искали, ни у кого не вышло.
— Ладно, шеф. Могу не искать. А только всё равно: кто это такие?
— Зараза это ходячая, — отрезал Тёртый. — У меня глаз намётанный без всяких имплантатов, вы знаете. Я разного народа на своём веку повидал просто море. Так вот, хрен их знает, с какой они планеты, но только что у Иглы, что у муженька её манера двигаться одна. У него даже чуть порезче смотрится, порельефнее.
— Какая?
— Особая. Ближе всего к ней даже не манера гардов высшей лиги, а та, которой щеголяют матёрые киллхантеры[**]. Игла и Клин ходят без вживлённых примочек, как ты или Клешня, но примочки этим двоим без надобности. У них и так ушки на макушке, глазки на затылке и мгновенная готовность к чему угодно, от разгерметизации до террор-атаки. Кто с этими двумя свяжется, тому не повезло. И вы не связывайтесь. Считайте, что это приказ.
[** — снова жаргон: "гард" — сокращение от "бодигард", т. е. телохранитель. Киллхантер — "охотник на убийц", перехватчик, способный одержать верх над профессиональным бойцом. То есть профи в квадрате.]
За стойкой бара в "Сумерках" хозяйничал странноватый субъект. Тощий, как беженец из засушливой провинции, бледный в синеву, как свежий зомби в исполнении некроманта-недоучки и лысый, как Шар… или даже, скорее, как жертва массированной химиотерапии. Морщин у него было не больше, чем у пятнадцатилетнего подростка, правда, давно и основательно загулявшего подростка. Но взгляд очень тёмных глаз, начисто лишённых белков, поражал своей запредельной пустотой. Так могла бы смотреть черепаха, прожившая лет примерно полтораста и неторопливо обдумывающая, не пора ли уже перестать дышать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
