Хорошо, что Норвуд прекрасно понял ситуацию и лично проконтролировал обмен.
"А ты дура! И что собираешься делать дальше? Ведь теперь ты вне закона":Кёки хотелось плакать.
Глава 30
Геноске Току
Могучий, высокий и седовласый старик освещённый исчезающим за горизонт солнцем стоял словно статуя какому-то мифическому воину. Будто сигнальный столп на обочине дороги, которая вела от Стужеграда, Геноске провожал невидящим взглядом проносящие мимо него автомобили. Легковые, грузовые, фуры, автобусы и даже бронетранспортеры проносились с почти ощутимой аурой крыс бегущих с тонущего корабля. А если обладать феноменальным слухом, то можно услышать грохот составов убывающих с вокзала на другом конце города. Стужеград стремительно пустел, оставив в себе только магов и солдат, что служили Владистужевым и Нахтриттерам. Или сами были ими.
Только потомственного слугу Мейстеров мало волновала эта суета. Тем более именно его присутствие и спровоцировало эвакуацию. Старик в тысячный раз решал одни и те же вопросы.
Правильно ли он поступает? Не лучше ли бездействие чем действие? Не обернётся ли его поступок большими проблемами чем ожидание?
И в тысячный раз себе отвечал. Правильно. Ведь маленькая богиня взяла на себя ответственность и стала изгоем. Может это было не лучшим решением, но любое другое могло оказаться хуже. Переубедить просыпающегося демона снова утихнуть это неимоверно трудная задача. А переместить совсем не значило, что монстр не сможет телепортироваться обратно. С этой стороны он никогда не испытывал силу господина. Как бы не считал сам лорд, но Геноске был невероятно счастлив и горд тем, что именно он оказался его подопечным. Упрямый, любознательный, плюющий на все условности и правила. Способный прямо в лицо сказать правду и одновременно обмануть. Думающий на много ходов вперёд и поступающий согласно мимолётному импульсу. В общем, настоящий Дольмейстер. Честно говоря, более Кукловод чем многие до него. И главное, не видел он никого равному ему, кто сможет вернуть уходящее имя Мейстеров.
Поэтому сейчас он не видел лучшего выхода чем устранить проблему самому. Иначе Тим обязательно пошёл бы с ним, и совсем не факт, что вкусив крови, справился бы со своим внутренним зверем. Тем более господин уже полторы недели находится в коме, неустанно сражаясь за владение телом со своим демоном. И даже вид мерзавцев мог усилить чудище внутри. Значит поступок Геноске верен.
Последствия? Здесь Старик пасовал, как и предки. Слишком изменился мир за последние пятьдесят лет. Далёкое стало близким, а близкое далёким. Не важное вчера, стало мерилом успеха сегодня. Когда-то без сомнений лояльное большинство стало требовать прав и внимания. И те, кто защищал пожелало привилегий и почестей. Поэтому они не могли просчитать все факторы. Убоится или запаникует нынешнее поколение людей, наконец осознав какая сила живёт рядом с ними? Вызовет страх, опаску или наоборот, желание ограничить, уничтожить подобное явление. Не ступят ли нынешнее слабые одарённые на путь саморазрушения в поисках собственной силы. Не объединятся ли с простым людом против первых семей. Или потребуют изгнать тьму из дома, как многие другие государства.
Даже Геноске не мог предсказать ответы. Он всегда был в основном сосредоточен на внутренних делах семьи, а не политике. Родители Тимора и погибшие в войне родственники, намного лучше него знающие сегодняшнюю обстановку, не смогли стать защитниками Рода. Отправившись на перерождение или ещё куда. Несмотря на то, что на Пратерре не сомневались в наличии души, но про происходящее с душами после смерти тоже не ведали. Духи не распространялись ни о своей жизни, ни о том, что происходит ещё дальше за кромкой. Небытие, перерождение, рай…
Геноске быстро моргнул, будто стирая непрошенные мысли. Совсем постарел, раз задумался о смерти. Излишние переживания тоже не добавляли настроения. Но Старик знал, что дело не в приближающейся дряхлости или кончине. Нет, все его переживания и самоедство это грусть от будущего расставания с воспитанником. Он просто привязался к этому непоседливому, любопытному и целеустремлённому мальчику с демоном в душе. Который походя ломает привычные шаблоны и встряхивает застоявшееся болото(вынужден признать) древних магов. Нынешний лорд воплощает собой лучшие черты Мейстеров. К сожалению, прошлое поколение, включая его самого, оказалось провальным, ни одного защитника Рода. Только старики вроде него встали в один строй с предками. Духи тоже гордились мальчиком, как потомком, который подарил им надежду на возрождение. Сам Геноске осознал, что просто любил своего подопечного, безо всяких ожиданий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К одиноко стоящему старику подъехал бронированный, но роскошный лимузин. Из машины упругим прыжком выскочил высокий, стройный мужчина примечательной внешности даже для многовидовой Рассветной Империи. Смуглый, с алой радужкой и белоснежными волосами, что распустились свободной гривой, ограниченной лишь золотым обручем-короной.
Геноске улыбнулся, потому что вспомнил, как назвал императора его воспитанник впервые увидев портрет самодержца: "Клятъ, это настоящий дроу!"
После подопечный объяснил своё восклицание, рассказав о тёмных эльфах. Что вызвало у него улыбку. Одни из самых известных и сильных магов света выглядели, как последователи тьмы. А затем о светлых, что заставило Старика рассмеяться, потому что Риттеры, которых называли Рыцарями Смерти, были внешне очень похожи на сидов. Та же светлая кожа и волосы, большие и яркие глаза, прекрасные черты и эмоциональная отстранённость.
— Чуешь кровь, Старик? — Заметил улыбку Геноске мужчина.
Он с малых лет знал слугу Мейстеров. Именно у него он проходил учился противостоять тьме. И впервые видел столь тёплую улыбку. Обычно огромный человек лишь кривил губы, обещая детям императора, очередное жестокое испытание.
— Да, принц, — ровно произнёс Геноске, избавляясь от ностальгии. — Вы исполнили мою просьбу?
— Даже перевыполнили, господин Току, — так же ровно ответил Влад Святозарич.
Словно вернувшись в те времена, когда этот могучий седовласый мужчина, гонял принцов и принцесс, показывая им, что они не всевластны и не далеко бессмертны. Его ровный и внушительный голос не раз заставлял отступить шёпот. Который заставляет сомневаться, бояться, не верить и не слышать.
— Я не смог оставить детей, — твёрдо, с еле заметным вызовом ответил Влад Святозарич на не заданный вопрос. — Не сейчас, — снова сказал раньше, чем собеседник спросил. — У меня неделю назад родился первый ребёнок. Сын.
Старик кивнул. Не имело значение сколько принц забрал детей у Владистужевых и Нахтриттеров. Главное, что оба виновника в руках Святозаричей.
— Не важно. Просто не забудьте потом отдать пленных лорду Дольмейстеру, принц.
— Конечно, господин Току. Но… вы уверены в своём решении?
— Да, принц. Не ради крови, — позволил Геноске себе лёгкую паузу, — мести, слова или репутации. Ради Империи. Ибо какие мы защитники Пратерры, если не можем хотя бы заплатить по счетам?
— Разговора про безнаказанность не было, Старик, — в запале Влад забыл о "вколоченном" почтении. Он принц, а значит Империя его ответственность. — У нас сейчас хватает войск, чтобы самим вынести и исполнить приговор. Это куда лучше твоей личной вендетты.
"И менее разрушительно":добавил принц про себя.
— Возможно, — не стал спорить Геноске. — Но это война Мейстеров. И Мейстеры вынесли приговор и сами исполнят его. Так было, так и будет! — Он скорее играл гонор, чем чувствовал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Просто отдать Императору свою войну, это словно признать свою слабость. Одно, когда говорят окружающие, даже с фактами. Совсем другое признать свою никчёмность вслух. Потому Геноске и не думал о подобном варианте.
— Как скажешь, Старик, — согласился Влад, остыв ещё после первой вырвавшейся фразы. — Тебе виднее. Но в городе осталось немало людей, что не поверили нам.
