– Я скучала по тебе, я начала тосковать сразу, как только ты уехал. Мне казалось, что я и дышать не могу, когда тебя нет рядом. Я так часто думала о тебе, что это уже стало похоже на одержимость. – Я провела застывшими пальцами по его лицу. – Я люблю тебя, так люблю!
Келлан судорожно сглотнул, его подбородок дрожал. Не в силах что-либо ответить, он лишь кивнул мне.
Забрав его сумку, оставленную под дубом, мы пошли к папиной машине. Мы включили обогреватель на полную мощность и медленно поехали к дому моих родителей. Келлан откинулся на спинку сиденья и блаженно улыбался, держа мою руку. А меня куда сильнее печки согревала мысль о том, что это я дала ему повод для радости. Он наконец понял, каково это – быть любимым, понял, что это такое – когда о тебе заботятся, когда о тебе грустят. Мы принимаем эти простые вещи как должное, а Келлан наслаждался каждым мгновением, поскольку прежде у него ничего такого не было.
Мы остановились на подъездной дорожке куда позже, чем я рассчитывала. Окинув взглядом скромный двухэтажный дом, в котором я выросла, я посмотрела на окна спальни моих родителей. В них не было света. Хороший знак. Папа, наверное, собирался хоть всю ночь ждать моего возвращения, опасаясь дурного влияния, которое мог оказать на меня новый друг, но мама, должно быть, этого не допустила. Или Анна. Она не слишком-то боялась родителей и вполне могла сказать папе, что он настоящий козел, если того требовала ситуация. Не удивлюсь, если сестра силой затолкала отца в его спальню и приказала ему оставаться там, как будто он был ребенком, а она – взрослой.
Обожаю Анну.
Заглушив мотор, я, посмеиваясь, повернулась к Келлану. Он тоже посмотрел на дом, а потом на меня.
– Хочешь увидеть мою комнату?
Я покраснела, снова чувствуя себя шестнадцатилетней, хотя прежде я никогда тайком не приводила парней в свою спальню.
– С удовольствием, – улыбнулся Келлан, вскинув голову.
Он достал из багажника свою сумку, и мы тихо вошли в дом, обманчиво выглядевший совсем пустым. Я предупредила Келлана, что мы должны держаться как можно тише. Он лишь улыбался, кивая и с трудом сдерживая смех. Наверное, ему казалось забавным, что его первый визит в дом моих родных выглядит так, словно мы собираемся их ограбить, но он бы прекрасно понял все предосторожности, если бы мы нечаянно разбудили моего папочку. В этом случае Келлан подвергся бы допросу на всю ночь.
К счастью, мои родители рано ложились спать и рано вставали. Когда я остановилась на мгновение-другое, прислушиваясь к звукам, сверху до меня донесся папин храп, достойный лесоруба. Я представила, как он заснул в любимом кресле, с книгой в руке, не дождавшись меня. Наверняка потом он будет ругать себя за то, что не выполнил родительский долг. Я улыбнулась, гадая, не Анна ли прокралась в его комнату, чтобы выключить свет, когда папа уснул, – она вполне могла это сделать, подавая мне знак, что все в порядке, что я могу воссоединиться со своим возлюбленным.
Показав на диван, я шепотом велела Келлану оставить возле него сумку, потому что предполагалось, что он будет ночевать здесь. Он приподнял одну бровь, а потом слегка нахмурился, явно недовольный тем, что ему придется укладываться вдали от меня. Я чмокнула его в щеку, прежде чем взбить подушку и развернуть шерстяной плед, оставленные здесь мамой. Келлан покачал головой при виде этого ложа и сбросил ботинки. Снимая куртку, он выглядел так, словно и в самом деле был готов забраться в постель, предназначенную для него моими родителями.
Когда Келлан уже собирался сесть на диван, я дернула его за руку.
– Глупый, на самом деле ты здесь спать не будешь, – прошептала я ему на ухо.
Келлан расплылся в коварной улыбке, бросив взгляд на лестницу:
– Ты уверена? Мне бы не хотелось, чтобы у тебя были неприятности.
– Да… – кивнула я, потащив его от мнимой постели. – Ты будешь со мной.
Он ухмыльнулся шире, стремительно обхватил ладонями мое лицо и жарко поцеловал меня. Зацепившись каблуком за ступеньку, я чуть не упала, но Келлан подхватил меня и ухмыльнулся, когда я вцепилась в него.
– Тише! – шепнул он.
Я кивнула, чуть слышно хихикая и ища губами его губы. Каким-то образом мы умудрились подняться по лестнице, никого не разбудив. Мы оба дышали тяжело и быстро. Я ощущала каждый изгиб губ Келлана, тепло его языка. Несколько недель я представляла себе этот поцелуй, но мои фантазии не шли ни в какое сравнение с реальностью. Если и было что-то положительное в бурной юности Келлана, так это то, что он набрался опыта. Он был просто изумителен. Когда я открыла дверь своей комнаты, каждая клеточка моего тела уже пылала.
Келлан еще на лестнице снял с меня куртку и теперь, не глядя, забросил ее в спальню. Я бесшумно закрыла за нами дверь, заодно на мгновение прижав к ней Келлана. Он резко вздохнул, когда мое тело прильнуло к нему.
– Как я соскучился… – прошептал он.
Путаясь пальцами в его волосах, я простонала нечто вроде ответа. Ладони Келлана скользили по моей спине, по ягодицам… Чуть присев, он подхватил меня под бедра и поднял, делая шаг от двери.
Наши губы не размыкались ни на мгновение, пока Келлан нес меня к кровати. По моим венам бежала нервная энергия. Я никогда так откровенно не выказывала неповиновения отцу. Он взбесился бы, если бы узнал, что Келлан здесь, в моей спальне, вот-вот сделает меня женщиной – в папиных глазах я, вероятно, до сих пор оставалась девственницей.
Когда Келлан добрался до моей кровати, он наклонился и опустил меня на нее. Не размыкая объятий, я передвинулась глубже, чтобы освободить место и для него. Келлан на четвереньках пополз за мной к середине постели, а потом с удовлетворенным вздохом улегся на меня. И тут же мы оба резко отодвинулись друг от друга, сдерживая дыхание.
Сильно нахмурившись, Келлан окинул взглядом кровать. Потом, оперевшись на руки, он с силой толкнул пружинный матрас. Тот громко скрипнул! Я прикусила губы. Прежде я и не замечала, что кровать скрипит. Я ведь никогда не приводила сюда парней, учитывая, что за стенкой находилась спальня родителей. Келлан сосредоточенно повторил движение. Скрип прорезал ночную тишину. Да уж, такое не скроешь. Кровать практически визжала: «Эй, послушайте-ка, мы тут сексом занялись!»
Вскинув брови, Келлан посмотрел на меня:
– Твой папа нарочно выбрал для тебя самую скрипучую кровать в мире?
– Наверное… – с усмешкой вздохнула я.
Черт бы побрал слишком заботливых отцов! Конечно, раз уж папа не мог постоянно наблюдать за мной, он хотя бы нашел способ уберечь свою доченьку другими методами.
Я осторожно придвинула свои бедра к бедрам Келлана, желая большего, но даже это легкое движение вызвало резкий скрип. Теперь, начав соображать, я поняла, что мы уже немало нашумели, и застыла, испугавшись, что мы могли давным-давно разбудить папу.
