Вздрогнув, тот распахнул глаза, проморгался, затем распрямился на подушках, чтобы оглядеть спальню. И застыл, как громом пораженный, узрев темный силуэт Плэгаса в том месте, куда не достигали лучи света.
– Кто?..
– Хего Дамаск, ваше величество. Эта маска – всего лишь плод стараний моих бывших врагов.
Глаза Веруны уже раскрылись шире некуда, челюсть отвисла, а пальцы машинально потянулись к панели охраны. Но когда он с силой вдавил кнопки, ничего не произошло.
– Я отключил панель, – пояснил Плэгас. – И камеры наблюдения тоже. Дабы мы с вами могли пообщаться без посторонних.
Бывший король сглотнул и обрел голос:
– Как вы прошли мимо охранников, Дамаск?
– Об этом я тоже расскажу, но чуть позже.
– Магне… – попытался выкрикнуть Веруна, но в долю секунды онемел и схватился руками за горло.
– Не делайте так больше, – предупредил муун.
– Что вам от меня нужно, Дамаск? – тяжело дыша, спросил Веруна, когда голос к нему вернулся.
– Чтобы все закончилось.
Веруна уставился на него в неверии:
– Вы получили, что хотели. Разве моего отречения недостаточно?
– Было бы достаточно, если бы вы не попытались меня убить.
Веруна стиснул зубы:
– У меня могли отобрать все – даже мой трон! Вы не оставили мне выбора!
Плэгас пересел на край кровати, словно священник, пришедший исповедать набуанца.
– Понимаю. Будь у меня схожий выбор, я поступил бы так же. Разница в том, что я бы своего добился, а вы потерпели неудачу.
– Я останусь здесь, – взмолился Веруна, хватаясь за последнюю соломинку. – Я не доставлю вам с Палпатином никаких неприятностей.
– Ну еще бы. – Помолчав, Плэгас добавил: – Возможно, мне следовало с самого начала быть с вами более откровенным. Я передал Торговую Федерацию вам в руки. Я усадил на трон Тапало, а потом и вас. По-вашему, откуда у меня такая власть?
Веруна провел дрожащей рукой по редеющим волосам:
– Вы – сын богатого мууна. Унаследовали его богатство и обрели власть с его помощью.
Плэгас разочарованно вздохнул:
– Вы так до сих пор и не поняли, что для того, чтобы подчинить себе Галактику, одних денег недостаточно?
Икнув, набуанец обрел голос:
– Как же вы обрели такую власть, Дамаск? – прошептал он с неподдельным интересом.
– Один бит по имени Руджесс Ном показал мне путь к могуществу.
– Мне знакомо это имя.
– Да, но его истинным именем было Дарт Тенебрус, и он носил титул темного владыки ситов. Я же когда-то был его учеником.
– Ситы, – повторил Веруна внезапно ослабшим голосом.
– Знай вы об этом, согласились бы на союз со мной?
Бывшему правителю едва хватило сил покачать головой:
– Политическая власть – это одно, но то, что вы олицетворяете…
Плэгас сжал губы в тонкую линию:
– Признателен вам за честность, Веруна. Еще не устали от моего присутствия?
– Нет… не от вас, – проговорил Веруна, полузакрыв глаза.
– Тогда позвольте объяснить, что именно с вами происходит, – сказал сит. – Клетки каждого живого существа содержат в себя органеллы, известные как мидихлорианы. Они не только основа жизни, но и позволяют таким, как я, воспринимать и использовать Силу. Я целую жизнь потратил на то, чтобы научиться манипулировать мидихлорианами. И я велел тем немногим органеллам, что есть у вас, вернуться к своим истокам. Говоря проще, Веруна, я вас убиваю.
Лицо бывшего короля бледнело, его дыхание замедлялось.
– Не… надо. Я все еще… могу… быть вам… полезен…
– И непременно будете, ваше величество. Один прославленный древний поэт сказал как-то, что с каждой смертью уходит и частица его самого, ибо он считал себя братом каждому живому существу. Я же, напротив, пришел к осознанию того, что каждая смерть от моей руки питает меня энергией и укрепляет мое могущество, ибо я – истинный сит.
– Ничем… не лучше… анцати.
– Этих пожирателей мозгов? Лучше или хуже – какое это имеет значение для тех из нас, кто давно перерос представления о добре и зле? Вот вы – вы лучше, чем Бон Тапало? Лучше, чем королева Падме Амидала? А я единственный, кто может ответить. Лучшие – это те, кто исполняет мою волю. – Плэгас обхватил ладонь Веруны. – Я останусь с вами какое-то время – пока вы будете таять в Силе. Но в определенный момент я буду вынужден оставить вас наедине с собой.
– Не делайте этого… Дамаск. Умоляю…
– Я – Дарт Плэгас, Веруна. Ваш пастырь.
Когда жизнь покидала тело Веруны, тропа, которой следовали они с Плэгасом, резко повернула во тьму и пустоту. И тут Плэгас остановился, охваченный внезапным чувством, что уже видел эту тропу и следовал ею.
Так ли это, подумалось ему, когда Веруна испустил свой последний вздох.
Или Сила подарила ему видение будущего?
Глава 28
Цепь командования
Вернувшийся с Раллтиира Мол сидел, скрестив ноги, на полу завода «ЛайМердж» и отвечал на вопросы учителя. Последний разговор с неймодианцами вывел Сидиуса из душевного равновесия, и он был явно не в настроении играть в игры.
– Ты говоришь так, мой ученик, словно тебя оскорбляет то, что никто не пережил резню, чтобы рассказать о ней.
– Вы приказали не оставлять свидетелей, учитель.
– Да, – протянул Сидиус, продолжая ходить кругами. – И никто из них достойным бойцом не оказался?
– Нет, учитель.
– Даже Синья?
– Я обезглавил тви’леку.
– Даже Мигелла?
– Мой меч раскроил Ночную сестру надвое, когда она пыталась призвать молнию Силы.
Сидиус поколебался:
– И даже Гарин?
– Даже он.
Сидиус почувствовал нерешительность ученика:
– Даже он – что, Дарт Мол?
– Я утопил его.
Сидиус встал так, чтобы забрак мог его видеть, и потер подбородок:
– Но кто-то ведь должен был нанести тебе рану на левой руке. Если, конечно, ты не нанес ее сам.
Мол сжал в кулак руку, затянутую в черную перчатку:
– Нет боли там, где есть мощь.
– Я не спрашивал, больно ли тебе. Я спросил, кто нанес рану.
– Гарин, – тихо сказал Мол.
Сидиус притворился удивленным:
– Значит, он все-таки бился достойно. Слабо чувствительный к Силе воин.
– Он – ничто в сравнении с могуществом темной стороны.
Сидиус изучил его взглядом:
– Ты так и сказал ему, ученик? Отвечай честно.
– Он сам пришел к этому выводу.
– Он опознал в тебе сита. И предположил, что ты – темный владыка, верно?
Взгляд Мола уперся в пол.
– Я…
– Ты сказал ему, что отвечаешь перед учителем. Я прав?
Мол практически выдавил из себя ответ:
– Да, учитель.
– И предположу, ты даже заикнулся о грядущем возмездии. Так или нет?
– Так, учитель.
Сидиус навис над учеником, и его лицо исказилось от ярости:
– А если каким-то чудом Гарин сумел бы ускользнуть от тебя или – страшно подумать – одолеть эту ходячую армию под названием «Дарт Мол», какими последствиями это обернулось бы для нас?
– Я… прошу у вас прощения, учитель.
– Возможно, ты все-таки недостоин «лазутчика». Стоило тебе отвлечься всего на секунду, и главарь «Черного солнца» порезал тебе руку[53].
Мол хранил молчание.
– Надеюсь, ты отблагодарил его, прежде чем убить, – продолжал Сидиус, – потому что он преподал тебе бесценный урок. Когда твой противник могуч в Силе, ты должен оставаться сосредоточенным – даже если убежден, что враг уже повержен. Ты должен понимать, что еще не время купаться в лучах славы или разглагольствовать о своих тайнах. Ты должен нанести смертельный удар и покончить с врагом. Не похваляйся своей силой раньше времени, или пострадает не только твоя рука.
– Я запомню, учитель.
Повисла гнетущая тишина.
– Я хочу, чтобы ты на время покинул Корускант.
Мол встревоженно поднял взгляд.
– Возьми «лазутчик» и боевых дроидов и возвращайся в свой прежний дом. Тренируйся и медитируй – пока я тебя не вызову.
– Учитель, я прошу у вас…
Сидиус взметнул руки:
– Хватит! Ты хорошо выполнил задание, и я доволен. А теперь поучись на собственных ошибках.
Мол медленно встал, поклонился и зашагал в направлении ангара. Провожая ученика взглядом, Сидиус пытался понять природу его беспокойства.
Поддался бы он сам – в сходной ситуации – позыву позлорадствовать, показать свое истинное лицо?
Поступил ли так Плэгас, прежде чем убить Веруну? Чувствовал ли он потребность сбросить маску? Быть, наконец, честным?
Или то, что Мол открылся Гарину, – не более чем симптом растущего нетерпения темной стороны, ее призыв к полному раскрытию карт?
* * *
– «Черное солнце» в полном раздрае, – говорил Палпатин Хего Дамаску, когда они прогуливались по заполненной туристами площади Монументов. Сотни их толпились вокруг пика Умате, нависавшего над огромной чашей общественного парка, а разношерстные группы других посещали с экскурсиями старое здание Сената или Галактический музей. – Принц Ксизор и Сизе Фромм унаследуют останки.
