совершенно не готово к подобному, а кровь буквально похолодела. Я инстинктивно замотала головой и ответила:
— Нет. Я не хочу.
— Розмайн? — с вопросом посмотрел на меня Фердинанд, хмуря брови. Все в комнате посмотрели на меня, и я не раздумывая, шагнула назад.
— Я не хочу снова отстать. Я не хочу проснуться и обнаружить, что все выглядят старше меня. А если пройдет еще два года, то т-ты… может быть тебя уже не будет, Фердинанд. Однажды я уже прошла через чувства Урасима Таро, и мне не хочется проходить через это снова. Наконец-то у меня появилась выносливость, а это скорее всего вернет меня к исходной точке.
— Ты пробудешь там всего несколько дней, — заверил меня Фердинанд. — Такого, как в прошлый раз, не повторится.
— Но… я боюсь.
В прошлый раз мне сказали, что я буду спать только один сезон, а в итоге мое пребывание в юреве растянулось на целых два года. Может быть, это было из-за яда, но все же. У меня не было никакой возможности чтобы получить гарантии того, что в этот раз это действительно будет лишь несколько дней.
— Розмайн, я хочу убедиться, что все твои сгустки маны растворятся. И я хочу убедиться в этом до своего отъезда, пока я еще могу выполнять обязанности твоего врача. Только в этой ситуации тебя можно будет доверить другим врачам. Кроме того, разве ты не хочешь начать расти?
— Да, но это может подождать до тех пор, пока ты не уедешь в Аренсбах. Я не хочу проснуться и обнаружить, что тебя уже нет.
— Розмайн… Я согласен с тем, что ты должна использовать юреве до возвращения в Королевскую Академию, — после некоторого размышления сказал Корнелиус. Он говорил прямо, как мой брат, а не вежливо, как мой рыцарь-страж.
— Почему? — спросила я, глядя на него.
— Лорд Фердинанд сказал, что ты падаешь в обморок от волнения, потому что сгустки маны в твоем теле мешают мане течь равномерно. Если ты растворишь их, то разве это не избавит тебя от твоей проблемы? — мягко спросил он, глядя на меня сверху вниз и мягко гладя по голове. — Когда я вижу, как ты теряешь сознание, я вспоминаю тот день, когда тебя отравили. Это очень плохо для моего сердца. И теперь, когда я выпустился, я больше не смогу присматривать за тобой в Академии. Поэтому я хочу, чтобы ты была в максимальной безопасности. Лорд Фердинанд хочет сделать для тебя все, что может перед своим отъездом… и я хорошо понимаю его чувства.
Единственным, кто действительно видел, как я потеряла сознание в тот день, были Бонифаций, Корнелиус и Фердинанд. Мое сердце сжалось, когда я поняла, как они беспокоятся обо мне, и, держа это новоприобретенное понимание в мыслях, я протянула руку и схватила Фердинанда за рукав.
— Ты уверен, что я буду в юреве лишь несколько дней? Я не проснусь и не обнаружу, что все стали еще старше, я снова потеряла контроль над своим телом, а ты уехал? Правда?
— Я не уеду, пока ты не проснешься, — пообещал он, глядя на меня в упор своими светло-золотыми глазами. — Обещаю.
Я кивнула, а затем развернулась и сказала.
— Пойду переоденусь.
Я вышла из мастерской и попросила Монику помочь мне переодеться в тонкую белую одежду. Мне нужно было так же снять носки, чтобы линии маны, которые появятся на моих ногах, были хорошо видны. Так много времени прошло с тех пор, как я в последний раз носила обувь без носков, что это ощущение даже немного сбило меня с толку.
Когда я была готова, я вернулась в мастерскую, где уже закончили со всеми остальными необходимыми приготовлениями. Большая белая емкость была наполнена полупрозрачным синим юреве, и Фран стоял рядом с ней, чтобы положить туда фей-камни. Также возле белой емкости стояла скамейка, на которую мне указал Фердинанд. Я села, как было велено, и взяла поданную чашу обеими руками. Внутри было более концентрированное юреве. Я выпила, а потом Фран снял с меня туфли.
— Розмайн, — сказал Фердинанд. Он поднял меня, как в тот первый раз и усадил внутрь емкости. В одно мгновение на моей коже проявились ярко-красные линии маны. — Процесс займет три-четыре дня. Ты проснешься как раз к церемонии совершеннолетия. Он провел пальцами по линиям на моих руках и затылке, пока он проводил осмотр, я почувствовала, как мои веки тяжелеют.
— Фердинанд… Лучше не уходи, чтобы не случилось…
— Перестань уже, — с полуулыбкой ответил Фердинанд и своей большой ладонью закрыл мне глаза. — Спи.
Я чувствовала, как мое тело плавно погружается в юреве… и достаточно скоро мир вокруг меня потерял свои очертания и перестал существовать.
***
— Как вижу, ты проснулась.
Как только до меня дошел этот знакомый голос, меня потянули прочь из юреве. На мгновение я опешила, но мое удивление сменилось облегченным вздохом, когда я поняла, что передо мной стоит Фердинанд.
— Сколько времени прошло? — спросила я.
— Четыре дня, как я и планировал.
Фран, Моника и другие мои слуги тоже были здесь. Конечно, все они выглядели такими же, как и до моего погружения в юреве.
Фердинанд проверил ток маны в моих руках, ногах и шее.
— Кажется они растворились без проблем. Теперь… ванна готова. Как только ты помоешься, остаток дня тебе лучше поспать. С завтрашнего дня ты будешь снова занята.
Фран отнес меня в ванную, а там Николь и Моника помогли мне сделать пару шагов.
— Вы все еще можете сидеть и стоять, — заметила Николь. — Так что должно быть, на этот раз это было не так тяжело для вашего тела, леди Розмайн.
— Мы очень волновались, так как в прошлый раз вы совсем не могли двигаться, — добавила Моника.
Я с улыбкой кивнула. Очевидно, что теперь, когда сгустки маны растворились, я буду меньше падать в обморок, но мне все
