осколке некогда твердой земли.
– Как ты держишься? – вырвалось у меня.
– Не знаю, – закричал мне в ответ здоровяк.
Тут я почувствовала, как меня дернуло вниз. Шип, за который зацепилась Икстли, резко накренился.
– Первое испытание – это страхом, – крикнул болтающийся вниз башкой Урилл. – Хариш, вспомни, о чем ты подумал. Чего ты не боишься? Опора под твоими ногами – это отсутствие какого-то страха, который есть у остальных.
– Я не боюсь собственной смерти, – прокричал здоровяк, удерживая обеими руками Икстли и Гарда. – Перестал бояться, потому как довелось уже умирать.
Если бы не обстоятельства, я бы подробно расспросила громилу о таком бесценном опыте: как умереть и выжить. Оный мне был крайне необходим, особенно когда на горизонте маячил Верховный палач.
Но увы, окружающая обстановка пока не располагала к душевной беседе.
Донесшийся снизу крик Урилла заставил меня вовсе позабыть о примечательном случае из биографии Вронга.
– Ви, отпусти меня. Я знаю, где искать первое сердце стихии.
Не поверила своим ушам.
– Урилл, ты уверен?
– Да, – донеслось снизу.
Ну, я ведьма послушная. Хочет адепт умереть – мешать не буду. Урилл полетел в бездну без единого крика. Причем, как мне показалось, даже целенаправленно так, развернувшись лицом вниз. Словно силясь догнать что-то.
А потом следом за ним рухнули и мы с Йолой: шип, на котором держался ее аркан, обломился.
Самое поразительное, что мы не разбились. Ударились сильно, но остались почти целы, спружинив обо что-то. Обо что именно, я поняла, когда затеплила магический светлячок. Щупальца хаши, болотной нечисти, размерам которой мог позавидовать матерый дракон. Мягкие, водянистые, они погасили силу удара. Они были недвижимы, словно нечисть мертва.
Раздавшийся чуть с высоты голос Урилла заставил нас с Йолой вскинуть головы.
– Я все же успел. – И он весело подкинул на руке светящийся кристалл. – Он уже почти упал к ней в пасть, когда я его арканом зацепил.
Что именно успел и почему мы еще живы – объяснять не пришлось. Алхимик сумел взглянуть своему страху в глаза, отправиться к нему навстречу. Увидел цель и поверил в себя больше, чем в свою смерть.
Я пнула одно из щупалец: надо убедиться, что тварь все же дохлая. И тут нечисть начала осыпаться пеплом. Мы с Йолой упали на камни, благо твердь оказалась не так высоко.
Прочихались от пыли знатно.
– Ви, больше так не делай. Разве не знаешь, что, как только испытание пройдено, все препятствия истаивают.
Нам повезло: сначала нечисть сдохла, а потом обратилась прахом. Грохнись мы не на ее щупальца – было бы два отборных мешка костей. Один по фамилии Блеквуд, второй – Икстли.
– Дамы, я понимаю, отдых и все такое… – чуть паясничая, начал Урилл. – Но сдается, что и другие команды вскоре найдут свои сердца. Поэтому посоветовал бы все же подняться.
Алхимик как в воду глядел. Прошло совсем чуть-чуть времени, и загремели трубы, оповещая, что первый этап пройден. Реальность вновь начала меняться. Таяли стены каменного мешка, под ногами вновь оказался песок арены.
На поле отчего-то стояло всего три команды. Темные (кто бы сомневался!) и северяне. А вот южане… То место, где до этого стояла их команда, ныне окутал молочный туман. И сдается мне, в нем не было живых.
Такая мысль пришла от того, что слишком уж тихи стали зрительские трибуны. Это мы, отрезанные от всего, видели только то, что пожелала арена. А вот те, кто находились за кругом… Им были зримы все четыре команды.
Император смотрел на арену спокойно, впрочем, как и темный владыка. Зато болельщики, одетые в желто-фиолетовые цвета южан, все как один молчали.
В вышине разнесся голос глашатая:
– Команда Академии Южного Предела выбывает из турнира четырех стихий.
Я сглотнула и, повернув голову, уперлась в прямой как стрела и острый, как заточенный меч, взгляд Рашгарда. Он возвышался над остальными темными и безотрывно смотрел на меня. «Ты моя добыча», – прочитала я по губам. Сомнений не осталось, этот темный узнал меня под личиной.
В другой момент поспешила бы отойти в тень, желательно в тень надежного мужского плеча, но не сегодня. Нагло усмехнулась своему палачу.
Гонг возвестил о начале второго испытания.
С последним его ударом вокруг нас вспыхнула стена пламени. Испытание огня началось. Вокруг все запылало. Еще несколько мгновений, и мы просто бы сгорели.
– Единый щит! – заорал Гард.
Мои руки подчинились быстрее разума. Мы с Йолой и Вронгом за два удара сердца смогли создать купол, который отгородил нас от пылающей бездны. Вот только надолго ли? Огонь напирал, заставляя сферу постепенно сужаться.
Я увидела, как у Йолы из носа потекла кровь.
– Гард, я или ты? – Хейм кивнул дракону.
– Я не смогу, – мотнул головой пепельный, – но прикрыть – прикрою.
– Хорошо, – бросил Икстли, снимая с пальцев перстни. И протянул их Уриллу. – Подержи, жаль будет, если они пропадут.
– Смотри, перьев не опали, – бросила Йола.
К чему это она, ведь вроде как оба не унаследовали дара отца-феникса и были чистокровными магами? Хейм оттолкнулся ногами от земли и подпрыгнул. А через миг над нами простер свои крылья огненный феникс. Пока небольшой, с сову, но я поняла: это Икстли просто сдерживается.
– Размыкай щиты! – командовал дракон.
Едва наш заслон с Вронгом разошелся, как внутрь сферы хлынул нестерпимый жар. Тут же из рук Гарда полилась сила. Простейший вал. Зато какой мощи. Вот только одна маленькая неприятность: он был темный. Наичернейший, как – бездна его подери! – у Рашгарда.
Но удивляться было некогда. Феникс, возмущенно заклекотав, под прикрытием атакующего вала вылетел в пекло. А нам оставалось ждать во все сжимающемся круге. Когда же мы и вовсе оказались прижатыми спина к спине и в пяди от моего лица полыхало пламя, зазвучали трубы. Пламя схлынуло на миг раньше. Значит, Икстли все же успел, но чего же он так долго?
Огонь окончательно улегся, и мы увидели брюнета. Он лежал на песке нагой, обожженный, но сжимал в руке кристалл.
Йола первой подбежала к брату.
– Даже не рассчитывай, проныра, мою лабораторию не получишь. И гримуар прадеда тоже. Я еще собираюсь пожить… – съехидничал Икстли, глядя в перепуганное лицо сестры.
– Испытание огня не прошла команда Северной академии, – между тем возвестил глашатай.
Судя по тому, что болельщики северных гудели, на этот раз обошлось без трупов. Ну или без явных мертвецов. Я повернула голову, чтобы увидеть обгоревших северян. Но тут один из проигравших пошатнулся и упал. Замертво. А его душа, едва отлетевшая от тела, не успела шагнуть за грань. Ее поймал Рашгард и втянул в себя.
Трибуны ахнули. Похоже, до многих только сейчас дошло, что пожиратели душ – это не фигура речи. И они вправе сожрать дух умершего. Таким, как Рашгард, не может отказать даже сам темный
