Мишка у Полакана никогда не видел. Парень подумал украдкой, когда он подбирал свой лук с земли: «Вот кому сегодня веселье, да раздолье». Ну, а пёс уже мчался рыча, подвывая, взрывая землю когтями, на выручку Кузьме, который не давал хазарину отворить засов и открыть ворота селения.
Степняк, оставшийся один, видя, что к нему приближается пёс, быстро развернулся к воротам спиной, чтоб не получить удар сзади и продолжил сражаться с Мишкиным отцом, не теряя надежды на победу. А кузнец уже изрядно устал, да и спина, повреждённая когда-то в бою, не давала ему рубится, как в минувшие времена. Но человекам Кузьма был настойчивым и трепливым, как и все Вятичи по природе и поэтому хазарину он несколько не уступал, и был уверен в своей победе, не меньше, а может и больше чем недруг. Мишка быстрым движением забросил свой щит снова на спину, топор сунул в кожаное кольцо на поясе, схватил сулицу и бросился было помочь отцу, но его остановил дед Матвей, тоже сжимающий тяжёлое копьё с крюком на наконечники.
– Тут мы, Миша, сами уже с ним сладим, а ты беги на частокол, ноги-та у тебя покрепче наших и себя береги. Понял?
Мишка только кивнул головой и побежал со всех ног на стену. А позади послышались редкие, но довольно звонкие удары. Парень улыбнулся сам себе, потому как наверняка знал, что это его отец прикладывается к хазарину крепким боевым топором и тому хазарину сейчас приходится ох как не сладко.
Молодой боец быстро взбежал по крутой лестнице на стену и увидел, что за время его отсутствия дела защитников Малых Врат ухудшились. Камни, запасённые впрок, коими было так удобно сбивать наступающих с приставленных к стене лестниц, почти закончились, а хазары всё взбирались на невысокий частокол, срывались с него и лезли опять, боясь своего атамана и чувствуя, что защитники уже выдыхаются. Мишка заметил, что один из юных защитников Малых Врат сложил свою голову. Меткая стрела степняка поразила одного из пастушков точно в сердце, пробив лёгкий доспех. Но горевать по погибшим было некогда.
Парень занял своё прежнее место у бойницы. Рядом с ним держали оборону сыновья Вита, они бились уже рядом друг с другом. Преграждая путь взбирающимся по лестницы хазарам. Генка надёжно зацепил крючковатым копьём руку недруга, лезшего на частокол, а Сашка методично дубасил по этой руке двуручным цепом. Правда у Генки из плеча торчал обломок стрелы, но он даже, вроде, и не замечал этого в горячке сражения. А налётчик, беспомощно повисший на стене, оглушительно орал, мешая в этом рёве мольбы и проклятия и хоть рука его уже была переломана неизвестно на сколько раз, Генка с Сашкой отпускать его не торопились. Мишка считал это правильным. Во-первых, чтоб другим сюда лезть не повадно было, сам то степняк уже вряд ли когда на грабёж пойдёт, конечно, а его товарищам глядя на такое штурмовать частокол вряд ли захочется. Во-вторых, воин, застрявший рукой в бойнице, блокировал лесину, приставленную к стене, чего защитникам и было нужно, потому лестниц у хазар было не так уж и много. Ну, а, в-третьих, нечего было сюда соваться, коли не звали. Так, что скорей всего этому бедолаге либо руку отрубят его же соратники, либо просто лестницу переставят на другое место, а его так и оставят весить там же.
Мишка метнул пару стрел во врагов, аккуратно выглянув из бойницы и глянул по другую сторону, где бился его друг Егор, к его позиции лестница приставлена не была, но вражескими стрелами она была утыкана изрядно. А парень то высовываясь, то опять прячась пытался выбивать наступающих, лезших на ограду. Дальше на мостках частокола хазар Мишка тоже пока не видел, но это только пока, потому как уже чувствовалась, что если враг выведет из боя ещё хотя бы одного защитника, то тогда он уже точно ворвётся на стену после чего конечно нужно будет отступать.
Мишка выглянул меж тёсанных зубьев собираясь метнуть в кого-нибудь из недругов сулицу. И в этот самый момент через бревенчатый забор перескочил хазарин. Видно его тоже забросили на стену при помощи длиной жерди. Степняк с ходу напал на Мишку и выбил у него из рук копьё. Парень едва уклонился от следующего выпада недруга, но сумел вынуть топор из кольца на поясе, отразив ещё одну атаку врага уже им. И после натренированным движением сдёрнул щит со спины в боевое положение. Хазарин и Вятич закружили в недобром хороводе слева направо. Степняк наносил удар за ударом, но Мишка ловко защищался своим круглым щитом то ли выжидая удачного момента для атаки, то ли просто не решаясь рубануть, ведь с врагом так близко, глаза в глаза парень сошёлся в первый раз в своей жизни. Мишка оценивающе глядел на противника. Вооружён хазарин был шитом, с криво намалёванным на нём всё тем же красным полумесяцем, и изогнутым изрядно источенным и поеденным ржой мечом, с обломанным острием. «Видать, нашёл он его где-то или с трупа снял», – подумал Мишка. Да и одет татарчонок был не лучше. Безрукавка с чужого плеча сшитая из шкур, поеденных молью, и широкие штаны из такой же шкуры только с дырами из которых выглядывали худые колени. Головной убор у него был из войлока, какой обычно подкладывают под седло лошади. Под глазом у налётчика виднелся синяк то ли полученный в бою, то ли выхваченный от своих же соратников. И лет этому хазарину скорее всего было примерно, как самому Мишке.
Молодой кочевник двигался легко, уверенно и быстро, пытаясь подловить соперника обманными движениями. Но и Мишка уже более-менее на-умелся как работать в ближнем бою и довольно легко отбивал его удары, смотря своему врагу прямо в глаза и при этом думая: «Но зачем ты пришёл сюда, ведь смерть ты тут только найдёшь и больше нечего. Жил бы у себя в степи трудился, скотину бы растил, коня б доброго купил». А хазарин всё яростнее и яростнее наносил удары, наверное, думая, что Славянин испугался его и остолбенел от страха. Мишка пока терпел, хоть и злость, перемешиваясь с ненавистью, уже начала поднимется к его груди. «Землю бы пахал, хлеб растил, как человек. Не уж то тебе жизнь мирная нелюба? – Продолжал мысленно увещевать недруга Мишка. – К нам бы приезжал с миром, чтоб поторговать, или хоть так в гости. Жену б себе под стать встретил, детей родил, да и жил бы в радости». Наскок, удар и на
