к тому месту от куда стрелять из лука было бы удобней всего. К тому времени степняк уже выдернул крепко засаженное копьё из щита и хотел было тоже бросится на Кузьму, как в его голень вцепился Полакан. Пёс яростно терзал ногу воина, норовя свалить его на землю, но тот на ногах стоял твёрдо и пытался рубануть собаку своим кривым мечом. Видно сапоги у степняка были крепкими, впрочем, как и всё снаряжение. Для того, чтоб выстрелить сейчас из лука, был прекрасный момент, и Мишка не преминул им воспользоваться. Парень воткнул рядом с собой в землю копьё и вынул из колчана стрелу, тяжёлую, с гранёным узким наконечником, для пробивания доспехов. Быстро наложив хвостовик стрелы на тетиву и натянув её до боли в пальцах, прицелился посередь его спины, защищённой надёжным кожаным доспехам и отпустил тетиву, на выдохе, как учил его дядька Василь. Стрела ушла в цель, но видно из-за волнения молодого война она попала не туда, куда метел парень, а чуть выше, как раз в правую лопатку, её острый наконечник пробил доспех, и впился плоть ворога. Хазарин подпрыгнул на месте, будто его ужалила пчела, и тут же крутнулся вокруг своей оси, огрев по хребту Полакана щитом. Пёс чуть взвизгнул и отскочил в сторону, опасаясь острого меча. Всё это произошло так быстро, что Мишка хоть и успел наложить вторую стрелу на излучину лука, но пустить её не сумел. Теперь вражеский воин стоял к Мишке лицом, держа чёрный щит с изображенным на нём ярко-красным полумесяцам и изогнутый, отточенный меч наготове. Тёмное опалённое степным солнцем и жаркими кострами его лицо было перекошено злобой и узкие щёлки глаз хищно смотрели на молодого парня. Стрела ранила хазарина серьёзно, но он был опытным воином и умел сдерживать боль. Прикрывшись щитом, он медленно пошёл к Мишке, не давая псу опять вцепится в его ноги. Парень попытался метнуть стрелу во второго степняка, что рубился с его отцом, он и это у него не вышло, расстояние было велико, а тщательно приметется времени не было. А хазарин всё надвигался и надвигался на Мишку, тот же отходил назад и судорожно думал, что предпринять в такой ситуации, пуская в недруга стрелу за стрелой, которые степной воин без труда отбивал щитом. Сейчас пара хазар была сильнее, чем Мишка с отцом и даже псом. Из лука степняка было уже не подстрелить, уж больно ловко тот защищался, а если сойтись с ним в ближнем бою, тогда он Мишку за два удара одолеет, несмотря на свою рану, потому как он боец бывалый. А как разберётся он с Мишкой, так и Кузьме, прижатому к воротам, уже не выстоять. Он и от одного-то на силу отбивался, того и гляди зарубит его хазарин. А коли уж ворота селения отворятся, то всё, Малые Врата падут.
Вдруг на верху, там, где был настил над воротами, Мишка увидел бородатую седую голову в волчьей шапке, это был дед Матвей. Глаза его были зло прищурены, лоб оцарапан, а в руках он держал увесистый булыжник. Дед кивнул парню, и Мишка понял всё без слов. Он, не глядя на деда, сделал пару шагов назад, картинно отбросил лук в сторону, после чего поманил печенега пальцем, снимая со спины щит и беря с пояса топорик, как бы приглашая хазарина на бой. Враг, наверное, даже не поверил своему счастью, для него расправится с безусым пареньком, который перестал пятится, было легче простого. Ну, а после они вдвоём уже без труда одолеют хромого охранника с собакой и отворят ворота. И тогда победа будет ихней, победа, которая одарит его трофеями, скотом и рабами. Хазарин плотоядно улыбнулся своим мечтам и решительно пошёл на парня. Но только когда он поравнялся с дедом, ждавшим своего момента на верху, как камень, выпущенный из его рук, точно огрел степняка прямо по голове. Крепкий шлем защитил его голову, и хазарин даже не упал наземь. Но на несколько секунд ноги его подкосились, заплелись, а руки опустились. Мишка молнией бросился на врага замахиваясь топором, пока тот не пришёл в себя, но не успел…
Полакан, старый и верный защитник Мишкиной семьи, словно бестия пронёсся мимо печенега, ударив его в ноги и хватанув уже не за сапог, а под колена, вонзив свои всё ещё острые зубы прямо в сустав. Печенег охнул и, неловко взмахнув руками, повалился на землю, а щит и меч его отлетели в сторону. Несмотря на то, что пёс жадно рвал его тело, степняк начал приходить в себя. Быстрым движением он вынул нож из поясных ножен и уже замахнулся, чтоб вонзить его в широкую грудь могучего, свирепо рычащего животного, подбирающегося к горлу степняка. И воткнул бы, если б Полакан не перехватил его руку за запястья и не начал его терзать, разрывая сухожилья, с треском ломая кости мощными челюстями пока остро отточенная железка не выпала из изувеченной руки хазарского бойца. После чего, видно осознав приход неминуемой смерти, степной воин закричал так громко, что даже оглушил сам себя, и в этом крике порой срывающимся на визг было столько боли и страха, что Мишка даже поёжился. А Полакан тем временем добрался так и до горла жертвы, и без всякой жалости вонзил в её живую, податливую мякоть свои смертоносные клыки, не обращая на удары голых, изувеченных рук по его сильному телу. Крик хазарина быстро перешёл в утробное бульканье и через несколько мгновений стих. Всё было кончено. Некогда крепкое жилистое тело степного воина безвольно лежало на мгновение назад пыльной, сейчас же пропитанной кровью, земле, слегка подёргивая ногами. А Полакан, жадно дыша, высунув перемазанный кровью врага язык, лишь мимоходом глянул на Мишку, таким взглядом который парень, наверное, не забудет никогда. Потому как от пса, любившего в мирной жизни лениво дремать на пороге дома, который и гавкнуть лишний раз не желал, а охотой и вообще не интересовался, от этого пса не осталась и следа. Полакан преобразился, теперь это был истинный воин, видевший своё счастье только в битве рядом со своим другом и хозяином. Почувствовав вкус крови недруга, боевой пёс выл от азарта, не в силах стоять на месте и рвался дальше в бой. Мышцы зверя напряглись и чётче прорисовались под шкурой, уши стояли торчком, а из зубастой пасти свешивался алый язык, с которого стекала слюна в пересмешку с кровью. Но самое главное – глаза пса были переполнены неистовой радостью, такой, какую
