Вскоре, 15 июля 1841 года поэт и на самом деле оказался с свинцом в груди в долине Дагестана… И уже погибшему герою стихотворения снился вечерний пир в родимой стороне. На пиру одна душа младая, в разговор веселый не вступая, сама погрузилась в грустный сон:
И снилась ей долина Дагестана;Знакомый труп лежал в долине той;В его груди, дымясь, чернела рана,И кровь лилась хладеющей струей [47].
Такой ужасающий сон во сне притягивает своей фантасмагорией. Лермонтов, как бы пролетая в небесах над Россией, сбрасывает нам свои моменты истины, изумительные мгновения.
…Но, увы, как всё в России, так и творения Михаила Лермонтова не были завершены. Впрочем, он это предвидел еще в своей "Русской мелодии" 1829 года: "И слышится начало песни! — но напрасно! / — Никто конца ее не допоет!.."
Его любят изображать многие исследователи падшим ангелом, но даже сама история написания поэмы "Демон" очень ясно показывает любому внимательному читателю, как демоническое начало в его поэзии постепенно смирялось перед душой его ангела-хранителя.
"Ее душа была из тех, / Которых жизнь — одно мгновенье / Невыносимого мученья, / Недосягаемых утех…" — это же ангел не только Демону говорит, и не только о душе героини поэмы Тамары. Думаю, так же унесена была на небо и душа самого поэта, как бы ни боролись за нее демоны: "И рай открылся для любви…"
Начинает свою великую поэму Михаил Лермонтов с рассказа о судьбе Демона, о тех временах, когда "блистал он, чистый херувим", когда на небе он "верил и любил".
Печальный Демон, дух изгнанья,Летал над грешною землей,И лучших дней воспоминаньяПред ним теснилися толпой;Тех дней, когда в жилище светаБлистал он, чистый херувим,Когда бегущая кометаУлыбкой ласковой приветаЛюбила поменяться с ним,Когда сквозь вечные туманы,Познанья жадный, он следилКочующие караваныВ пространстве брошенных светил;Когда он верил и любил,Счастливый первенец творенья!
Он был чистым ангелом и не знал ни злобы, ни сомнения. Но всё прошло… он стал Демоном, падшим ангелом.
Ничтожной властвуя землей,Он сеял зло без наслажденья.Нигде искусству своемуОн не встречал сопротивленья —И зло наскучило ему.
История написания "Демона" — это история взросления, мужания и озарения самого поэта. Отношение к Демону менялось у Лермонтова, спор шел в нем самом. Разные редакции поэмы, разные посвящения и финалы как бы оспаривают друг друга. Не надо привязывать поэму ни к возлюбленной поэта Варваре Лопухиной, хотя существует посвящение ко второму варианту поэмы 1831 года "Прими мой дар, моя мадонна!..", ни к членам императорской семьи, в том числе и к загадочной великой княжне Марии Николаевне, дочери императора Николая I, со всем ее сложным отношением к творчеству поэта.
Да, был условно называемый, а ныне многими отвергаемый лопухинский вариант поэмы "Демон", был и так называемый придворный, последний вариант 1839 года. Но я вообще немного скептически отношусь к влиянию женщин на творчество Михаила Лермонтова.
Ни "Валерик", ни "Я, Матерь Божия…", ни "Нищий" я бы не отнес к любовным творениям поэта. Кому бы он ни посвящал свои стихи, стоило ему чуть углубиться в саму поэзию, и от его милых граций ничего не остается, любовная тема уходит на второе или третье место. Даже в простых альбомных стишатах. А уж тем более в поэме "Демон". Кстати, и начинал он ее в 1829 году еще задолго до всех своих пылких романов. Нередки у него были и перепосвящения тех же самых стихов из альбома в альбом, но об этом позже. Конечно, и во всех первых редакциях поэмы можно найти бытовую основу. Лермонтов встречается с возлюбленной, увлекается ею, но при ней кто-то другой или она выходит замуж. И он с гневом обрекает былую возлюбленную на мистическую гибель, посмеиваясь над тем или иным ангелом. О романтических увлечениях поэта я расскажу в другом месте, но сверх всех земных историй, без которых и нет самой литературы, царят уже грандиозные мистические символы и космические образы. После возвращения с Кавказа он не то что вписывает в поэму "Демон" какие-то этнографические наблюдения и пейзажные зарисовки, а избавляется от автобиографических следов и личных историй. Чем достовернее становится историческая основа поэмы, реальнее грузинская природа, тем более мощным и властным, обаятельным и легендарным видится образ Демона. Впрочем, укрупняется и образ Тамары. Если уж сравнивать этих героев, то разве что с шекспировскими.
Я с большим интересом прочитал книгу Д. А. Алексеева "Тайна кода Лермонтова". Допускаю, что в разных поздних вариантах поэмы он отталкивался от реальной помолвки великой княжны Марии Николаевны и герцога Лейхтенбергского, состоявшейся как раз 4 декабря 1838 года, и не случайно этим днем помечен так называемый "придворный вариант поэмы". Могут пригодиться и все подробности их великосветской жизни. Но, честно говоря, для понимания самой поэмы "Демон" ни великая княжна Мария Николаевна, ни ее будущий супруг, герцог Лейхтенбергский, не так уж долго и проживший в нелюбимой им России, ничего не дают.
И развивалось действие поэмы от первого варианта 1829 года до последнего восьмого варианта декабря 1839 года отнюдь не в зависимости от любовных увлечений поэта или от его придворных интриг. Все эти посвящения и сюжетные подробности лишь обрамляют главный замысел поэмы, служат малозначащими декорациями. Посвящать всю книгу поискам второстепенных прототипов и ничего не говорить о сокровенном и сложнейшем замысле поэмы, на мой взгляд, мелковато для такого мощного творения.
"Демон" — самое загадочное произведение в русской поэзии, но не потому, что столь трудно угадываемы женщины-адресаты. Так ли волнуют всех любителей поэзии Михаила Лермонтова тайны его любовных похождений? Читая разные варианты "Демона", скорее, видишь развитие его характера, его отношение к добру и злу, его понимание мира.
Еще в 15 лет, студентом Московского университета, Михаил Лермонтов пишет стихотворение "Мой демон" (1829). Это для начала некое олицетворение зла, которое поэт ощущает и в себе самом. "Собранье зол его стихия…" Он равнодушен и к природе, и к людям. "Он чужд любви и сожаленья". Лишен жалости и сострадания. Поэт как бы предвидит всю свою дальнейшую жизнь, как борьбу с этим демоном.
И гордый демон не отстанет,Пока живу я, от меня,И ум мой озарять он станетЛучом чудесного огня;Покажет образ совершенстваИ вдруг отнимет навсегдаИ, дав предчувствие блаженства,Не даст мне счастья никогда [48].
Этим стихотворением Лермонтов уже на всю будущую жизнь четко отделил себя от демона зла, как бы потом он в разговорах или в стихах и не надевал на себя порой его маску, не говорил о демоне своей поэзии. Конечно, демон уже до конца дней не отставал от поэта и даже озарял его лучом чудесного огня, но он же поступал с ним, как в поэме с Тамарой, не дав ему достигнуть совершенства, лишив его и в жизни, и в поэзии счастья. Так и оставив его несовершенным, недооцененным гением. Совершенствуя образ Демона, поэт в то же время и боролся с ним, преодолевал его. Путь постижения демона и в себе и в мире у Лермонтова продолжался от "Моего демона" до незавершенной "Сказки для детей".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
