нечто невозможное.
Я шагал, пытаясь думать и в то же время не думать. Думать о своем выступлении в “Мельнице”. Не думать о Хлое. Думать, какую выбрать песню. Не думать о Хлое. Думать о том, чтобы сохранять спокойствие. Не думать о Хлое. И так дом за домом, улица за улицей. Я шел, пока не уловил какой-то звук. Необычный в ночную пору.
Уже пару улиц я слышал у себя за спиной торопливые шаги, сопровождаемые стуком палки.
Ночь может стать вдруг опасной и жестокой. Особенно в городе. Я сунул руку в карман и сжал рукоятку ножа. Я был в нескольких метрах от своего подъезда. Я мог бы прибавить ходу, чтобы скорее оказаться дома в безопасности, но поступил наоборот. Я замедлился и ждал, чтобы преследовавшие меня шаги раздались совсем рядом. Тогда я резко развернулся, выхватил нож Сидящего Быка и впечатал противника в стену:
– Что вам нужно?
– Не-е-е… Отпусти меня, будь добр, – прохрипел тот, поскольку я придавил ему шею. Палка полетела на мостовую.
Еще секунда – и прощай, Эммет-ростовщик. Я знал, что от него не стоит ждать хороших новостей. Но он был слабым стариком, хотя и не беспомощным, и выглядел хуже, чем мне помнилось. Я отпустил его. Пока Эммет откашливался, я наклонился, поднял палку и подал ему.
– Я предупреждал, чтобы вы не смели к нам приближаться.
– И я слушался, правда?
– До этого момента.
– Сейчас, раньше, потом… Есть элементы, которым суждено в финале встретиться. Таков порядок вещей. – Он улыбнулся: – Ты вырос. Не узнал бы тебя с бородой.
– Что вам нужно?
– Поговорить, только поговорить.
С удивлением я отметил, что старик кажется искренним и беззащитным. Два качества, которые я в жизни не приписал бы ему. Способен ли человек измениться?
Улица была пустой и темной, лишь старый фонарь тускло мерцал.
– Не бойся. Я один. Клянусь.
– Ничто из того, что вы можете сказать мне, не интересует меня ни в малейшей степени.
– Она по-прежнему у тебя? Неужели тебе неинтересна ее история? Происхождение?
– Ах вот оно что… Значит, вы узнали.
– Не-е-е, я давно узнал. Гораздо раньше, чем звякнул колокольчик и ты переступил мой порог. Даже раньше, чем ты родился.
– Так. И что изменилось за это время?
– Ничего. Всё.
Эммет расправил свой старый плащ и стал шарить по карманам. Если он сейчас достанет пистолет, я покойник. Я был полным идиотом, дав себя обмануть. Без сомнения, все будет выглядеть как ограбление. Наконец Эммет достал крохотную записную книжку и протянул мне дрожащими руками. Дрожащими от старости, не от страха.
– Что это?
– Ответы.
– Зачем они мне?
– Ты хранитель. А я слишком стар, чтобы пускаться в новые приключения. Здесь ты найдешь ответы на некоторые вопросы. Но не на все.
– Что вы хотите взамен? – спросил я, беря книжку из его скрюченных пальцев.
– Только одно. Скажи мне, где ты нашел ее.
Его взгляд проникал сквозь мою рубашку. Глаза смотрели прямо на монету-медальон. А я уже устал от этих игр.
– В пещере. – Я вздохнул. – Далеко отсюда. В горах. Но это не моя вещь. Это подарок. Временный.
– Должно быть, эта монета много для тебя значит.
– Значила когда-то. Откуда такая одержимость этим медальоном?
– А кто тебе сказал, что это медальон?
Старик ткнул пальцем в записную книжку и испарился, оставив за собой лишь стук палки по мостовой среди ночных теней и докучливый кашель.
Я пришел домой, открыл полученную от Эммета записную книжку и сел на диван. На секунду я представил себе отца. Как он до рассвета сидит в своем кресле с книгой на коленях под настольной лампой, свет которой ложится ему на грудь, оставляя в тени лицо. Я никогда не знал, читает он или спит.
Я провел рукой по коричневой обложке. Она была кожаная, сильно растрескавшаяся по вертикали. Страницы исписаны от руки. Почерк красивый. Ясный, твердый, аккуратный. Похоже было, что это дневник.
Вздохнув, я захватил пальцами все страницы разом и стал быстро листать, пока не наткнулся на… Не может быть. Почти целую страницу занимал подробнейший рисунок моего медальона. Я снял его с шеи и положил рядом. Каждая линия, каждый изгиб, каждая выпуклость были отображены на бумаге.
Тогда я вернулся к началу. И читал всю ночь до рассвета. А когда день стал все настойчивее рваться в комнату, я опустил жалюзи, закрыл дверь и продолжил чтение.
История повествовала о правителе, о целой цивилизации, об иноземце и о драгоценном наряде, украшенном ста восьмьюдесятью тремя золотыми монетами, который носила юная принцесса страны под названием Акрам. В тексте не указывалось в точности, где располагалась эта страна, но можно было предположить, что где-то в районе современной Мексики, ближе к северу. Вся жизнь в Акраме вращалась вокруг золота. Все, абсолютно все было построено и изготовлено из золота. Золото было для них тем же, чем для нас в разное время были дерево, железо, цемент. Основной материал, из которого состояла вся их цивилизация.
Но все изменилось с приходом белого человека. Четверо первопроходцев родом из Старого света случайно набрели на Акрам. Это были отец и три сына. Их приняли радушно и учтиво – скорее из любопытства, чем из природного гостеприимства. Позволили свободно ходить, гулять, общаться, изучать все что им заблагорассудится. При одном условии: все, что есть в Акраме, должно там и остаться.
Не жадностью был продиктован этот закон, но древними верованиями. Пророчеством предков, к которому люди прислушивались со страхом и почтением, – в день, когда золото Акрама покинет его пределы, их цивилизация погибнет. Тот же, кто вынесет золото Акрама в мир, никогда не узнает покоя.
Эти четыре слова стучали в моей голове: “Никогда не узнает покоя, никогда не узнает покоя…” Я снова погрузился в чтение.
Больше трех месяцев прожили отец с сыновьями в Акраме. Но постепенно золото разъедало их сердца. Подсказывало планы, искало выхода к морю. Жадность завладела ими, сокровища ослепили… В своем мире они были никем, Старый свет оставили без сожаления и тем не менее могли вернуться богачами.
Это стремление охватило всех, кроме Филиппа, младшего сына, ему было всего семнадцать, и он полюбил эту древнюю культуру. А также принцессу по имени Юби, младшую дочь правителя Акрама.
Если история нас чему-то и научила, так это тому, что есть всего две вещи в мире, от которых человек может насовсем потерять голову, – золото и любовь. А в Акраме было и то и другое. И тем и другим обладала принцесса Юби. Потому что она была необычайно красивой, а на ее платье позвякивали сто восемьдесят три золотые монеты. Сокровище уникальное и несравненное.
