приезжают, и им честь бывает такова, как чужеземским нарочитым[68] людям; а ежели б им воли своей не было, и они б на Дону служить и послушны быть не учали, и толко б не они донские казаки, не укрепилось бы и не были б в подданстве давно за Московским царем Казанское и Астараханское царства, с городами и с землями, во владетельстве[69]. А посылается к ним на Дон царское жалованье, денежное, не гораздо помногу и не всегда; а добываются те казаки на Дону на всяких воинских промыслах от турских людей, горою и водою, также и от персидских людей, и от татар и от калмыков, и что кто где на воинском промыслу ни добудут, делят все меж собою по частям, хотя кто и не был. Да к ним же Донским казаком из Казани и из Астарахани посылается хлебное жалованье, чем им мочно сытым быть; а иные сами на себя промышляют[70].
8. Всем тем ратным людям денежное, годовое и месячное жалованье собирают со всего Московского государства, с посадских торговых и ремесленных людей, и царских сел, и волостей, и со властелинских, и боярских, и помещиковых, и вотчинниковых крестьян, и с бобылей[71], по указу, против торговли и промыслу, по чему положат и по чему сами меж себя изверстают (разложат подать на всех членов общины. — Д. В.), сколько с кого что взять с торговли и з земли.
А для нынешних Польской и Свейской войны збирано со всего ж Московского государства, со всяких торговых людей, и с вотчинниковых и помещиковых крестьян и бобылей, сперва двадцатую деньгу, потом десятую деньгу[72], не по один год; а в 1662-м и 3-м годах собирали со всякого чину людей, которые писаны выше сего, пятую деньгу[73] серебряными деньгами. А чего сборных денег на жалованье ратным людям не достает, и то дают из царских приказных и из городовых доходов.
Таким же обычаем, и в прежние воинские времена, десятая деньга збирана ж со всего Московского государства с таких же чинов людей. А как ту десятую деньгу, или 20-ю и 5-ю, на них положат, а они кто хочет быть богобоязлив и души своей повредити не похочет, скажет по святой непорочной Евангелской заповеди Христовой вправду, что ему доведется от промыслов и от животов, или от земли, дать 20 или 10-е или пятые деньги столько и столько, и положит число: и ведаючи таких людей по их торговле и промыслом, что он сказал правду… столько с него и возьмут. А которой человек, не боясь Бога и указу царского ослушався, скажет неправду, утаит многое, что ему доведется дать столько и столько, и положит малое число не против торговли своей и промыслов, а товарищи его торговые люди или крестьяне, ведая его торговлю и промыслы, скажут и положат на него что доведется с него взять… и по тому их приговору с него и возьмут. А что он неправду скажет, по душе своей утаит многое, и тому не верят.
Да для войны ж ратным людям собирают с патриарших, и властелинских, и монастырских, и с боярских, и всяких вотчинников и помещиков с крестьянских дворов служилые хлебные запасы: рожь, муку, сухари, толокно, крупы… А собрав те запасы, велят везти в порубежные города, где прилучится быть войне, тем же помещиковым и вотчинниковым крестьянам… а с самых дальних мест за запасы и за провоз берут деньгами, по расчоту, сметясь против иных людей, кому во что запас и провоз станет. А мясо, и соль, и вино посылается с Москвы с царского двора на подводах.
И те хлебные запасы, рожь и муку, и сухари, и толокно, и крупы, и мясо, и соль, и вино, будучи на службе в городах и в полках раздают стрельцам, и солдатам, и драгуном помесячно, по указу, чем кому в месяц мочно прожить…
9. А бояре и воеводы, и стольники, и стряпчие, и дворяне, и жильцы, и начальные люди, и рейтары, и казаки, запасаются на службу всякий своими домовыми запасами, у кого что прилучилось; а царских запасов им на службе никому не дают, разве когда бывает великая нужда и голод, и им из царской казны даются небогатым людям запасы в долг, по небольшому. А рейтарам и казаком бывает нужда и голод, им для нужного времени (времени нужды. — Д. В.) прибавливают денежного жалованья…
10. А когда случится царю идти самому в войну, и бывает с ним в его полку всякого чину людей с 30 000 человек; да в полках у разных бояр и воевод бывает тысяч по 20 и по 15 и по 10 и по 7 в полку.
Да для войны ж и приступов бывают с царем и с боярами в полках пушки, проломные и полковые, и гранатные со всякими… запасами: в царском полку с 200 пушек всяких, в боярских по 50 и по 80 пушек всяких, которые в стрелецких и в солдатских и в драгунских полках. А возят те пушки и всякие пушечные запасы, и запасное всякое воинское оружие на царских домовых лошадях; да для приступов же и подкопов и осадного времени, за пехотою возят топоры, заступы, кирки и иные угодья, которые к воинским промыслам годятся.
Да в полки ж берут на Москве и из городов хлебников, пирожников, мясников, квасоваров, со всякими их запасы, для продажи и поживления войск, человек по 50 и по 70 в полк; а жалованье им не дается никакое. А велят им, будучи на службе, те свои московские товары, и которые купят и даром добудут в войне, продавать всякого чину служивым людям не гораздо дорогою ценою, чтоб им от того было самим поживление, а воинским людям не истратно[74].
11. А когда от войны бывает престатие[75], и тогда ратным людям, рейтарам, солдатам, драгунам, казакам и атаманам, мордве, черемисе, бывает роспуск всем по домом, кто где преж сего жил. А которые люди иманы в рейтары и в солдаты и в драгуны, люди боярские, и слуги монастырские, и всяких чинов людей крестьяне, а служили они царскую службу и нужду всякую терпели многие годы, также кто и одного году не служил, а взят в полон и был в полону хотя бы год… за многую их службу и за терпение, всякому воля где кто жить похочет, а старым боярам по холопстве и по вечности крестьянской дела до них нет, разве они сами к ним по прежнему идти похотят; а иных, по их челобитью, верстают в казаки и в драгуны, и дают
