— Нам нужен небольшой комментарий, вот, встаньте, пожалуйста, здесь! Витя, потом фактурку доснимешь, быстрее иди сюда! Вот сюда, о, как раз кстати пар идет! Дима, тащи швабру!
— Кому кстати, а кому… — пробормотал Веров, порываясь устремиться к двери, откуда и впрямь повалили клубы пара, густеющие в холодных сумерках. Подсвеченные фарами авариек, они придавали местности абсолютно инфернальный вид.
— Ярослав, поговорите с прессой, — попросил глава кризисной бригады. — А то они сами всё придумают, и это будет намного хуже.
Штирлиц-Веров встал на фоне клубов пара, сделал зверское лицо и заговорил в подсунутый под нос микрофон:
— Хочу успокоить жителей района, ситуация сложная, но в ближайшем времени проблема будет ликвидирована.
— А что вы предполагаете сделать для решения проблемы нелегальных попаданцев в целом?
— Ее никогда не удастся решить целиком и полностью, как нельзя прекратить течение реки. Можно загнать реку в подземные трубы, можно построить плотину, можно выкопать новое русло, но отменить реку нельзя.
— А если ее засыпать?
— Могу назвать вам с десяток мест, где так и поступили. Поезжайте и лично посмотрите, как прорывается там вода.
— Но ведь попаданцы… мы их сюда не звали!
— Вы знаете, что на дороге бывают светофоры или просто «зебры», чтобы упорядочить переход? Так вот, между мирами, между временами тоже есть и светофоры, и зебры. Но можно перейти и там, где их нет. И тот, кто переходит не по зебре, тоже имеет право жить.
На самом деле, хотя информация о попаданцах официальными властями не комментировалась, о них знали все. Но без особой необходимости старались не упоминать — боялись, что при легализации попаданичества будет введен отдельный налог «на попаданцев». В смысле — на помощь им. И финансирование создания спецминистерства Попаданичества.
Предупреждение:
Не все попаданцы попадают в чужие Времена случайно. Иногда там требуются рабы. А порой массовка — как правило, со множеством летальных исходов и большим шансом если и выжить, то стать инвалидом. Ведь количество убитых и раненых в самых популярных битвах относительно темного Прошлого (Ледовое побоище, Куликовская битва) достаточно высоко. И тем более никто из вербовщиков вовсе не собирался озадачиваться и тратить средства на возвращение выживших обратно, в свое время. Помните — в те времена еще не существовало ни Пенсионного фонда, ни социальной защиты непривилегированного населения. Поэтому будьте осторожны, увидев объявления типа «Окунись в трясину Истории!».
Справочник попаданца
Полностью работа по ликвидации прорыва была закончена только к рассвету следующего дня. Веров мрачно констатировал, что отгул графиком не предусмотрен.
— В общем, у тебя два часа на сон и снова жду в конторе. У меня три.
— Это еще почему?
— Потому что я домой не поеду, в конторе посплю. Там как раз за шкафом несколько «тревожных» раскладушек.
— Пожалуй, я тоже так поступлю.
— Хорошо. И снова — трудиться. Слышал, что комендант сказал?
— Нет, что?
— Я его стал расспрашивать, каких придурков он гонял. Мало ли, кто шастает… Так вот там не только попаданцы лезли, там контактеры завелись.
Контактер — это человек, который идет к звездам. Чаще всего — по дороге в булочную.
Справочник аборигена
По дороге до конторы Веров успел рассказать, что контактеры пытались оборудовать на заброшенной фабрике не просто место для сборищ, но и приспособить один из цехов, где когда-то штамповали галоши, для осуществления своих инженерных задумок. Например, постройки машины времени по проекту художника Почечуева.
Вячеслав Почечуев, замечательный скульптор по дереву, автор многих известных работ, вошел и в историю отечественного кино — он был художником фильма «Руслан и Людмила», создавшим для него деревянные скульптуры, а также «машину времени» — для легендарной картины «Иван Васильевич меняет профессию», за что ему официально выписали премию с формулировкой — «за изобретение машины времени».
В помещении ЖЭКа Эрик даже сумел найти себе, можно сказать, отдельный номер — чуланчик, в котором стояли архивные шкафы. На свободной от них площади как раз поместилась раскладушка. То, что постельного белья к ней не прилагалось, Брегиса не слишком огорчило. Он приладил под голову вместо подушки свернутую куртку и провалился в сон.
И очнулся, не проспав, по собственным ощущениям, и пяти минут. Где-то совсем рядом кричала техник-смотритель:
— Штирлиц! В шестом доме толпой полезли! И залив!
— Вот ведь многоухи восьмирукие!.. — сердито рокотал в ответ Веров. — Отдохнуть спокойно не дадут рабочему человеку. Тань, а там что, точно много их лезет?
— Да до фига, иди давай быстро! И Бормана своего не забудь, там тебе одному не справиться!
— Эх-х-х, — Веров нехотя поднялся, потянулся. — А может, это дед Митяй опять до чертей допился? Или у бабки Кудимовны технические глюки?
— Да, у Кудимовны! Только не глюки, уже и ее соседи снизу звонили. Быстрей!
— Да идем мы уже, идем, не ори!.. Борман, поскакали. Слышь, Времена прорвало…
Расстояние до шестого дома, обшарпанной одноподъездной башни позднебрежневских времен преодолели быстро. Но Веров успел рассказать Эрику о бабке Кудимовне, считавшей себя Гомером, законным автором «Илиады» и «Одиссеи», заброшенным теперь в шумную и не знающую истинно высокой культуры современность, где она и стала суперуспешной авторшей детективных романов («И один в поле воет», «Два трупа хорошо — а третий лучше»). При случае бабка любила демонстрировать некий потертый манускрипт на оберточной бумаге, называя его письмом самого Одиссея с хвалебным отзывом о ее, Гомер-Кудимовны, поэтическом творчестве. Свой досуг она заполняла переводами неизвестно чьих стихов с несуществующих языков. Особо Кудимовна благоволила к тем, кого именовала Дикорастущими Бардами.
Дикие Барды-Прорицатели — не то чтобы очень запрещенные, но и не пускаемые в приличные концертные залы. Концерты, посвященные их памяти и несгораемому культурному наследию, организовывались только после двадцати лет завершения трудовой и жизненной деятельности. Это было время, необходимое для так называемой идеологической выдержки, — нечто подобное тому, как выдерживают вино. Официальная цена невоскрешенных покойников всегда выше, чем живых…
Их основной жанр — Этническая Лирика, в которой рассказывалось о том, чего нет, но что было, — например о легендарной рыбе «таранке», когда-то вольно бороздившей просторы Космоса и таранившей китобойные крейсера, пытавшиеся ее загарпунить. Если им улыбалась Удача, то эту таранку засовывали в специальные круглые ящики, называемые «консервами», и отправляли в таком виде в места поклонения Древнему Богу Еды, Охоты и Шопинга — в Храм-Супермаркет…
— И давно ее покусали? — поинтересовался Эрик, вспомнив рассказ о временных паразитах и последствиях близкого общения с ними.
— Да уже года три с половиной назад, — отозвался Веров. — Там вечно что-то подобное случается.
По его словам, шестой дом был спешно возведен силами стройбата в последний год жизни одного из поздних легендарных Ильичей и заселен в равных пропорциях научными работниками, представителями силовых структур и обслугой из ближайшего пансионата N-го управления, что находился на окраине лесопарка. Любой из этих контингентов считался в попаданческих кругах группой риска, как в смысле собственного попадания, так и по части привлечения попаданцев.
Лженаучные теории
Существует мнение, что попаданцы возникли в результате искусственного разделения времени на зоны и столетия, путем систематического применения пилорамы времени. Согласно мнению лжеученых, время раньше было непрерывно и по нему можно было ходить в любом направлении.
Одно время для сверки миров использовались стихи Пушкина, но потом в связи с запретом вышеуказанного поэта (мат, случайные сексуальные связи, контакты с иностранцами, дуэли) в части параллельностей этот тест был отменен.
Существует теория лайт-попаданцев, согласно которой попаданцами становятся недоперерожденные субъекты, попавшие в нужный мир, но при этом не облеченные в надлежащую новую форму.
Лжепопаданцы
Прикидываются попаданцами, но ими не являются.
Известна русская секта попадань. Члены ее совершают паломничества по сортирам, чердакам, лифтам, аркам и другим местам, где, по их представлениям, можно совершить попаданство.
