— Кедры один, два, три, я Кедр, даю указание по моему разрыву. Рябко, целевой заряжай! Леха, короткая! Огонь!
Тоже новинка — снаряд как ОФ, но при взрыве дает хорошо заметную цветную вспышку, как от магния. Для целеуказания гораздо лучше трассера — своего места не выдает. Разрыв чуть левее, но зенитка не танк, расчету должно достаться. Прицел влево, вот еще один — короткая, огонь!
В общем, запинали мы их в минуту. «Носорогов» оказалось всего две штуки, ну а ОФ нашего калибра, из двадцати стволов — это страшно, там все смешало с землей. Теперь можно и теми, кто в лесу спрятался, заняться — и основательно, не спеша. Судя по огневой мощи, там десяток танков, и не «тигры» — что-то помельче, «пантеры» или «четверки». Эх, ребята, что в дозоре, сами сгорели, но нас всех спасли, успев заметить и предупредить — ведь диспозиция была такая, что «носороги» стреляли бы почти вдоль нашей колонны, а «пантеры» из леса в борта. С семисот-восьмисот метров это и для Т-54 опасно, так что если атакуем одних, то подставляем борт другим. Ну, а когда зенитки вынесли, лоб в лоб десяток «пантер» против полусотни Т-54 и двадцати самоходов никак не играет.
Немцы тоже дураками не были: оттянулись в лес, оставив девять костров, шесть танков и три бронетранспортера. Еще нам достался один полугусеничный тягач от зенитки, слегка побитый осколками, но на ходу, второй такой же раздолбали. А «носороги» — это страшные звери, гораздо опаснее «тигров», вот только зенитка брони не имеет и менять позицию в бою не может, если засекли, то все. И громоздки очень, маскировать трудно, оттого дозорные их и заметили. А что будет, когда у немцев танки с этим калибром появятся — нет, размеры прикинул, не встанет это даже на «тигр». Ну, если только из него самоходку сделать, вроде наших СУ-122. У нас один танк, это который в дозорном взводе был, сгорел вместе с экипажем, еще подбитых есть пять или шесть, но с надеждой восстановить. А на самоходах ни царапины, ну точно — небесный покровитель бережет!
Пусть поможет острый меч да скакун крылатый,Не скорбите ни о чем в этот светлый час:С нами Бог, за нами Русь, наше дело свято!Кто останется в живых, тот помянет нас!
Что польское это поле, а не русское, и бой уже не у нашей последней черты — ведь, наверное, самому тупому фрицу уже ясно, что не видать ему поместья с русскими рабами как своих ушей? А плевать — по сути, война эта идет за то, кому жить в этом мире, не уживемся мы с фашистами никак — или мы, или они. И их людоедскому порядку, что есть высшая раса и прочие недочеловеки, мы свой, справедливый, противопоставим. Что мы, русские, всем народам, которые в СССР вошли, как старший брат. Вот отчего русской автономии быть не может, в отличие от какой-нибудь, например, эстонской? Потому что наш порядок, наш закон, наша правда по всему Союзу, а все прочие могут существовать лишь в той мере, в какой нашей не противоречат. И кто по-нашему живет — тот наш, русский, советский человек, будь он по крови хоть армянин, хоть таджик.
Так замполит наш сказал. А ему, получается, кто-то свыше, линия Партии такая. И нам, выходит, задача поставлена проведение ее обеспечить, на все земли и народы, которые товарищ Сталин решит в эту линию включить.
Мурманск, британская военная миссия.
20 августа 1943
— Итак, Дженкинс, что вышло из вашей очередной «гениальной» идеи? Не делайте оскорбленного лица, я отлично знаю, с чьей подачи кое-кто наверху решил форсировать события. Вот только вы забыли, что отвечать по итогам придется мне. Так что я должен написать в докладе?
— Но, сэр, согласитесь, что при прежней тактике мы могли бы собирать информацию, как русские говорят, «пока рак на горе свиснет»!
— А над чем, черт возьми, работали наши аналитики, едва ли не круглые сутки?
— Сэр, информации много, но в то же время она неполная, сомнительной достоверности и часто противоречивая. На ее основании нельзя было составить определенной картины. И смею заверить, у кого-то наверху тоже лопнуло терпение. Не скрою, мое мнение имело некоторый вес, но решал не я…
— То есть вы действительно посылали в Лондон доно… доклады, которых я не только не читал, но даже не знал об их существовании? С вашими приятелями из экипажей транспортов, а иногда внаглую злоупотребляя своими служебными полномочиями? Надеясь при успехе все приписать себе, а неудачу свалить на меня? Что ж, я постараюсь, чтобы вас законопатили в такую дыру, что русский Молотовск покажется светочем цивилизации. Например, Мадагаскар или остров Святой Елены — и будет это ваше назначение пожизненным, как для того корсиканца. У вас есть что сказать в свое оправдание — выслушаю вас, в самый последний раз!
— Сэр, замечу, что основная вина лежит на парнях из УСО, которые привыкли всюду действовать, как на вражеской территории. Они же понесли все потери, предотвратить которые мы никак не могли. Кто же знал, что к борту этой русской «моржихи» даже подплывать опасно? Я не прошу ничего для себя, но настаиваю на посмертном награждении лейтенанта Вэнса, который все же достиг цели и вернулся с удачей, даже ценой собственной жизни.
— С ним действительно было так, как вы написали?
— Точно так, сэр. Обваренный, обожженный кислотой, отравленный ею, он почти вернулся назад, с взятыми пробами! Это какой-то ужас — в лаборатории сказали, что там даже не раствор плавиковой кислоты в воде, а вода, примешанная к кислоте. Можно предположить, что нашим парням удалось подобраться к самому борту русской подлодки, причем непосредственно к кингстонам забортной арматуры — и попасть под концентрированный выброс отходов. Под большими давлением — у Вэнса разорваны барабанные перепонки и травмы, как при подводном взрыве. А кислота в контакте с водой мгновенно вскипает, с большим тепловыделением. О судьбе двоих страшно и думать, надеюсь, они умерли быстро, Вэнс же нашел в себе силы взять пробы и плыть назад, при том что и дыхательный аппарат его был поврежден, ему не хватило совсем немного.
— А это не могло быть игрой русских?
— Конечно, может. С допущениями, что их разведка полностью в курсе наших дел, что точно знали, когда и куда отправятся наши ребята. Что у них есть профессиональные подводные бойцы, на голову превосходящие наших. Что им зачем-то потребовалось разрабатывать настолько сложный и ненадёжный способ подсунуть нам что-то, на чём мы не сможем сделать предсказуемых выводов. Дальше продолжать?
— Продолжайте, продолжайте. Посмотрим на вашу убедительность.
— Хорошо, сэр. По поводу разведки, вы согласны с наличием русского шпиона в нашей команде?
— Почему б не рассмотреть вашу кандидатуру? Разом объяснит все вещи.
— Со всем моим к вам уважением, сэр, я не давал повода усомниться в моей верности империи!
— Спокойно, Дженкинс. Если вы подозреваете кого-то в измене, то будьте готовы к аналогичному отношению в свой адрес.
— В том то и дело, что я утверждаю, что это просто бессмысленно в данной ситуации! Людей, которые знали точное время операции, совсем немного, но если среди них был агент, то подставлять его ради не пойми чего? Да он им в сто раз был бы полезнее на своём посту, периодически передавая наши секреты.
— Ну, можно проверить, лишним не будет. Вдруг из-за их глупости как раз и подставили?
— Ваше право, сэр. Дальше. По поводу водолазов. Я ни за что не поверю, что борьба с подводными пловцами успела стать в русском флоте уставной задачей с отработанной тактикой — а иначе, как бы они могли так быстро и легко перехватить сначала одного разведчика, затем сразу троих? И время — тело несчастного Вэнса было обнаружено примерно в то время, когда группа и должна была бы вернуться. А как возможно перехватить пловцов под водой и захватить кого-то живым? Теоретически можно представить, что десяток так же экипированных боевых водолазов могли бы справиться с нашими тремя — но на теле Вэнса нет следов от холодного оружия, применение которого в бою под водой было бы обязательным, а его нож в ножнах на своем месте.
— Русские преподнесли немало сюрпризов. И нам, и особенно немцам. Те тоже не могли поверить, откуда у русских взялось столько танков, по сравнению с которыми немецкие выглядят ещё хуже английских. Не при наших инженерах будет сказано. Думаю, может, их к Сталину на курортное лечение в ГУЛаг отправить? Мигом работать научатся. Это так, лирическое. Почему же русские не могут преподнести такого же сюрприза с водолазами?
— Потому что невозможно вдруг прыгнуть через голову. Сюрприз с танками наступил только потому, что их достижения упорно не хотели замечать. Ретроспективный взгляд показывает, что они были более чем очевидны по предыдущим конфликтам. В русско-финскую войну к примеру. Просто этой информации не придали значения. За что и поплатились.
