доме на склоне Темного холма Кураями. Она планировала вернуться в Японию и, расчистив участок, построить на месте дома в Йокогаме студию кино и музыки.
Когда я рассказал об этом Митараи, выражение его лица меня смутило.
Было прекрасное воскресное утро 11 мая 1986 года. Мы поздно встали и закончили свой завтрак с тостами. Раздался нетерпеливый стук в дверь. Я по привычке предоставил Митараи шанс ответить, ведь такой стук – обычное дело для иностранцев.
– Войдите, – сухо ответил мой друг, переворачивая страницы журнала.
Дверь открылась.
– Hi! It's been a long time![100]
Услышав английскую речь, я встал и готов был уйти, чтобы заняться мытьем посуды. Но, повернувшись к двери, тут же застыл на месте.
В дверном проеме стояла прекрасная женщина, будто явившаяся из другого мира, прямо с рекламного плаката. Женщина с безупречным стилем и широкой уверенной улыбкой. На ней была зеленая блузка и коричневая юбка, облегавшая ее прекрасные ноги. Она направилась прямиком к нам. Я не мог поверить в реальность происходящего – казалось, я очутился в сцене из фильма.
– Ничего себе, сколько лет, сколько зим! Прошу, присаживайтесь. Есть еще какое-то дело для нас? – сказал Митараи.
Леона опустилась на диван, закинув ногу на ногу. Сумку она поставила на пол, а солнцезащитные очки подняла на голову. Она даже вела себя как кинозвезда. Потрясающее зрелище! Девушка совсем повзрослела: ее юношеская хрупкость, заметная два года назад, окончательно исчезла, а на смену ей пришли жесткость и динамичность уверенной в себе женщины.
– Небольшой сувенир из Америки. Надеюсь, придется вам по вкусу. – Леона достала из сумки бумажный пакет и положила его на стол. – Исиока-сан, прошу, не стесняйтесь. Присаживайтесь рядом.
– Да, спасибо, – ответил я, польщенный тем, что она помнит мое имя. Но сперва я заварил чай.
– Митараи-сан, – заговорила Леона совершенно незнакомым голосом, – вы были холодны со мной по телефону, я злилась на вас за это и все такое, но… Я была всего лишь ребенком. Не могла в полной мере оценить ваши старания и глубокие мысли. В конкурентном мире Америки я повзрослела, стала сильнее и теперь лучше понимаю этот мир. Я вам очень благодарна!
Митараи демонстративно закатил глаза. Даже мне ее слова показались преувеличенными и крайне неуместными.
– Вы меня переоцениваете. Только ваши способности позволили вам сняться в «Ойран».
Леона выразительно покачала головой из стороны в сторону.
– Я столкнулась с множеством отказов. Думайте, что хотите, но я не создана для шоу-бизнеса! Если мне предложат уволиться, сделаю это прямо завтра.
Митараи рассмеялся.
– И кто же вам это предложит?
Леона молча смотрела прямо в глаза Митараи – ее прекрасные глаза были наполнены грустью. Я вздрогнул, хотя она смотрела не на меня. Я, кажется, наконец понял слова мистера Пэйна, которыми он восхвалял красоту Клары.
– Может, вы?
– Нет, не предложу, – мягко ответил Митараи.
– А если я скажу, что выхожу замуж и хочу завести детей?
Митараи молча кивнул, затем медленно произнес:
– Решать только вам.
Леона вздохнула. Я поставил пустые чашки на поднос и унес их на кухню.
– Спасибо, Исиока-сан, – поблагодарила Леона, а затем продолжила, не обращаясь ни к кому из нас – ни ко мне, ни к Митараи: – Я была глупым ребенком, не переставала думать о произошедшем и наконец поняла, насколько ужасным было то, что случилось с моей семьей. Я осознала, насколько продуманными были ваши действия, и была готова признать свою слабость. Но все изменилось. В двадцать три года я уже преуспевающая актриса, уважаемый человек. Ради своего будущего я хочу навсегда покончить с этим инцидентом. Иначе не смогу полностью посвятить себя работе.
Митараи пристально всматривался в выражение лица Леоны, словно пытаясь оценить ее прогресс.
– Сегодня воскресенье. Снос бани Фудзидана-ю пока приостановлен. Простите за прямоту, но сегодня – мой единственный выходной, – сказала Леона.
– Завтра приступаете к новому проекту? Сможете ли справиться с сильнейшим потрясением, полученным сегодня?
– Два года назад я, скорее всего, не справилась бы. Но сейчас все изменилось. Я готова к любым потрясениям. Мир, в котором я теперь живу, куда сложнее, чем вы думаете.
– Хорошо. Исиока-кун, мне нужны все свечи, которые ты сможешь найти, большой фонарь и пара сапог, – сказал Митараи, повернувшись ко мне.
– Свечи и сапоги?! – воскликнул я.
XX. Музей редкостей
Стоял невыносимо жаркий солнечный день. На небе не было ни облачка, и только приятный приморский воздух обдувал улицы у станции Басямити.
По указанию Митараи я надел свои самые старые джинсы, которые давно собирался выбросить, и резиновые сапоги – наряд, больше подходивший для похода на рыбный рынок Цукидзи[101]. Митараи был одет так же, поэтому мы, в компании всемирно известной актрисы, были едва ли не самой заметной троицей на улицах современного города Йокогамы. Мы быстрым шагом направились к «Мерседесу» Леоны, припаркованному недалеко от станции. В наплечной сумке я нес большой фонарь, свечи и еще одну пару обуви – предметы, о которых попросил Митараи.
Еще в лифте Леона надела солнцезащитные очки и, сев на водительское сиденье, не стала их снимать. Как только она начала движение, к машине, показывая пальцем, направились несколько молодых мужчин и женщин.
– Ох, как жаль, нам даже в кафе не посидеть спокойно, – холодно заметил Митараи, глядя через окно автомобиля на собравшуюся группу людей. – Может, они решили, что идут съемки фильма? Исиока-кун, похоже, можно больше не утруждаться написанием книг.
– Не шути так! Чем мне тогда зарабатывать на жизнь? – возразил я.
– Лишь бы на еду хватало.
– Леона-сан, а чем знаменитости занимаются в свободное время? – спросил я.
– Вечеринки и встречи с друзьями, – не отрываясь от руля, ответила девушка. – Строят отношения и проводят время вместе.
– Ха-ха, вы делаете так же? – спросил я.
Леона недовольно помотала головой.
– Ни за что! Ненавижу вечеринки. Жизнь и так слишком коротка, хочу проводить время со смыслом. И отношения я заведу только с тем, кто сможет сделать меня лучше! – твердо заявила девушка.
Тем временем мы свернули к Сакураги-тё.
– Я часто вспоминаю, как мы путешествовали по Шотландии…
– Да, я тоже, – ответил я.
– Прошло два, нет, полтора года? Столько всего произошло после этого, что кажется, будто это произошло когда-то очень давно… На дорогах Японии так много машин, ездить совсем невесело!
– А что стало с вашим «Порше»?
– В моем новом контракте был пункт, запрещающий мне водить спортивную машину. Поэтому пришлось пересесть на эту.
– Невыносимо! Я бы уволился на третий день, – заметил Митараи.
– Вы правы. Каждый раз на Новый год я даю себе обещание уйти через двенадцать месяцев, но все равно продолжаю работать.
– Чем хотите заняться, когда уволитесь? – спросил я.
– Собираюсь написать книгу. Стихи или, может, рассказы для детей. А еще сочинять музыку, снимать кино… да много чем хочу заниматься. И, конечно же, стать женщиной-детективом!
– Ах да, точно…
Управляемый Леоной «Мерседес-Бенц E300» проехал мимо станции «Тобэ»; в окне промелькнуло здание полицейского участка. В
