зловещем камфорном лавре.
– В любом случае нельзя писать книгу о загадке, пока нет разгадки!
– Для этого и нужна литература. Человеческая жизнь полна непростых загадок. Среди них есть множество действительно неразрешимых – ведь люди, погрязшие в самолюбовании, в большинстве своем слепы! Они будто загипнотизированы предшественниками, в своих книгах рассуждавшими о жизни, как о чем-то непостижимом. Если ты напишешь книгу, где все тайны будут раскрыты, то тебя попросту поднимут на смех, а роман окрестят дешевым детективом или детским комиксом.
Теперь я на собственном опыте убедился в правоте Митараи, но в восемьдесят четвертом году был возмущен его заявлением. Его слова вызвали у меня отторжение.
– О чем ты говоришь? Что за тайны без разгадки? Раскрой мне хоть одну. И я смогу приступить к рукописи.
– Исиока-кун, тебе не следует публиковать ее какое-то время. Влияние на выживших членов семьи будет слишком велико. Нужно подождать минимум пять лет. Все остынут и смогут объективно взглянуть на произошедшее. Просто любопытствующие устанут ждать, а непосредственные участники начнут новую жизнь, повзрослеют и станут независимыми.
В то время я не обладал достаточной проницательностью, чтобы понять истинный смысл его слов. Дело было таким странным и увлекательным, что я потерял голову от желания наконец докопаться до истины.
– Расскажи хотя бы о Таку. Почему он оказался на крыше и как именно погиб?
– Ага! Об этом я предпочту не говорить. Лучше пусть останется тайной. Если мы раскроем истинную причину, то люди, посмеявшись, все равно нам не поверят и не оценят наши усилия. Могу поспорить, Исиока-кун, некоторые даже назовут нас мошенниками! Давай лучше послушаем «Патетическую симфонию» Чайковского в интерпретации фон Караяна[98], она очень забавная! – закончил Митараи.
В конце года детективы Тангэ и Татэмацу нанесли нам неожиданный визит. Вместе усевшись на диван, они попросили Митараи поделиться своими мыслями о том деле. По всей видимости, его сложность завела их в тупик.
– Дело закрыто, – хмуро ответил Митараи.
– Закрыто? Вы уверены? – выразил свои сомнения Тангэ.
– Разве нет? – спросил мой друг.
Тангэ долгое время молчал, тщательно подбирая слова, а затем заговорил медленно и тихо. Его поведение стало скромнее и лишилось прежнего высокомерия.
– Вы упоминали о необходимости осмотреть ротовую полость Юдзуру Фудзинами, и мы это сделали. Обнаружили незначительные повреждения мягких тканей и кровоточивость десен.
– Отчего же они возникли?
– По словам экспертов, велика вероятность, что это последствия инъекции между зубами и деснами.
– Но это не так, – возразил Митараи. – Он сам случайно нанес себе повреждения зубочисткой.
Он говорил так уверенно, что детективы растерялись. Я был удивлен. Впервые я видел откровенно лгущего Митараи.
– Что вы имеете в виду? – после паузы переспросил Тангэ. – У меня все же остались вопросы. Разве Таку, Юдзуру и госпожа Ятиё не были убиты?
– Почему вы спрашиваете об этом меня – абсолютно постороннего человека?
Я не верил своим ушам! Не думал, что Митараи скажет что-то подобное.
– У вас не осталось гордости? Я – всего лишь любитель. Откуда мне знать что-то, не известное вам, профессионалам…
– Митараи-сан, – Тангэ прервал его, решительно выставив руку вперед, – я хочу принести извинения, если наше прежнее отношение показалось вам неприятным или как-то обидело вас. Но поймите и нашу позицию! В нашей работе мы часто встречаем дилетантов, которые притворяются великими сыщиками, чтобы вмешаться в ход расследования. Малейшее промедление с нашей стороны – и они поднимут такой шум!.. Мы не можем позволить себе выслушивать аргументы каждого. Это тоже часть нашей работы.
– Прекрасная мысль! Так почему бы вам не довести дело до конца? Я тоже простой дилетант.
Тангэ, тяжело вздохнув, посмотрел на напарника.
– Митараи-сан, в чем в действительности дело? Вы же так смело выступали против нас… Если вы были уверены, что так легко раскроете это дело, то вы, приятель, просто самоуверенный хвастун!
Митараи медленно кивнул. Затем уверенно ответил:
– Вы правы. Тогда я попросту красовался.
Тангэ словно ударили под дых.
– Нет, нет. Это не про вас. Вы что-то знаете, знаете и скрываете! Сохраните лицо. Что на самом деле случилось? Кто убил этих людей столь ужасным способом? Это же убийства, верно?
– А сами как думаете?
– Спрашиваю, потому что не знаю!
– Да, их убили.
– Кто?
– Камфорный лавр.
Тангэ молча уставился на Митараи.
– Больше не буду спрашивать! – возмущенно сказал он и встал.
Мой друг продолжил сидеть нога на ногу и не двигаясь, наблюдая за уходом двух детективов. Проводив их, я сел на диван, с которого они только что встали, и спросил:
– Что происходит? О чем ты только думаешь, Митараи?
Тот повернулся ко мне боком и произнес:
– С меня хватит.
– Что?
– Почему я должен делиться ответами с полицией? Они сами не справятся? Я вечно им помогаю, но что они сделали для меня? Поймав виновного, даже письма с благодарностью не отправят! Я ничего не получаю взамен. – Он поднялся.
– С каких пор тебя это волнует? Я думал, ты всегда делал свою работу, не требуя вознаграждения…
Митараи ничего не ответил и скрылся у себя в комнате. Я услышал, как он принялся играть на гитаре. Детективы Тангэ и Татэмацу больше никогда не появлялись в нашей квартире на Басямити.
Мир был взбудоражен. Знаменитости, писатели и ищейки-любители выдвигали множество различных догадок. Некоторые мужские журналы даже выпустили специальные номера, посвященные их версиям. Это напомнило мне дело «Токийского зодиака», которое мы раскрыли когда-то давно.
Дело само по себе было весьма интригующее, но тот факт, что все это произошло с семьей знаменитости, Леоны Мацудзаки, волновал людей не меньше, чем красная тряпка – быка. Возникло множество бредовых теорий, которые я не стану здесь приводить – среди них не было ничего, достойного внимания.
Леона, кажется, сбежала от всей этой суеты в конце 1984 года, уехав в Америку. К счастью, не было ни единой статьи с упоминанием «Дома великанов» в Шотландии – японские журналисты не смогли разузнать о загадочной постройке в далекой стране.
Два года пролетели как один миг, и к 1986 году общественность начала наконец забывать о случившемся.
Тинацу, любовница Юдзуру, после получения приличной суммы отступных переехала из квартиры в доме Фудзинами и начала работать в Гиндзе. Тэруо и его дочь, лишившись крова, переселились в их опустевшую квартиру. Икуко, похоже, по-прежнему жила одна.
Леона тем временем стала еще популярнее, снявшись в совместном японо-американском фильме «Ойран», вышедшем на широкие экраны в 1986 году. Картина рассказывала о романтических отношениях между американским офицером, посетившим Японию в конце периода Эдо, и ойран[99] из Йокогамы, и имела огромный успех. Улыбающееся лицо Леоны смотрело на нас с обложек журналов и экранов телевизоров.
В марте того же года Леона триумфально вернулась на экраны в программе о своей жизни – она приобрела особняк с бассейном в Беверли-Хиллз, в Голливуде, и была выше облаков, недосягаема для простых людей вроде меня.
В этой программе Леона рассказала о родном
