Под окнами забурлил котел и зашуршали шины. Мариус-Клешня, черный силуэт на фоне слегка подсвеченного окна, молча смотрел на графа де ла Коста. Заметь Артуро его взгляд, он бы содрогнулся. Так энтомолог смотрит на редкого жука, прежде чем проткнуть его панцирь булавкой.
— Пожалуй, я таки был прав, — невпопад сказал контрабандист. — А вот и ваша Джульетта. Моя роль брата Лоренцо наконец-то сыграна до конца. Только кольца на вас не надел, но это дело поправимое.
— Чего же мы ждем? — Артуро бросился к двери. — Идемте же!
Контрабандист не пошевелился.
— Дальше — сами, граф ла Коста. Морлочка не должна меня видеть. Кето — очень маленький остров, а Полис — вообще как будто круглый, угла не найти, если что. Я взялся за это дельце, выступил посредником — но только из уважения к вам. Спустись я сейчас к мобилю, из посредника вмиг превращусь в соучастника.
— Но… — будто в сильный дождь ветер вырвал зонт из рук, — но, Мариус, как же они поймут, что это я… Что это мне?…
Артуро взволновался не на шутку. Клешня был гарантом безопасности графа в Мертвом порту. И с самого начала «дельца» контрабандист держал в руках все нити, а теперь просто исчезал со сцены.
— Да не беспокойтесь, граф! Кто сейчас выйдет из этого дома, тому и приз. Как в сказках — первому встречному. Идите смело, лишних разговоров не будет. Или мне надо было приказать этим остолопам спросить ваше имя? Сделать вас мишенью совсем не безобидных сплетен?
Пену страха смыло волной мучительного стыда.
— Что вы! Это абсолютно исключено.
— Тогда — удачи, — Мариус шутовски помахал Артуро полумесяцем искалеченной руки. — Самое время пожинать плоды успеха.
Де ла Коста, не ответив, побежал вниз по лестнице. Начавшаяся столь непринужденно беседа приняла неожиданный и весьма неприятный оборот, но Артуро волновало не это. Клешня сказал что-то напоследок… Что-то такое…
Стремительно холодало, и по краям луж заискрились кристаллики льда. Мобиль стоял под парами в десяти шагах от крыльца. Трое незнакомцев переминались с ноги на ногу. Один из них, громила в стянутом узлом на затылке матросском платке, шагнул навстречу:
— Мое почтение!
— Добрый вечер! — холодно ответил де ла Коста.
— Товар доставлен в лучшем виде. Велено предъявить!
Здоровяк распахнул заднюю дверцу мобиля, и Артуро увидел ее. Девушка застыла на сиденье черным изваянием. Капюшон был убран с лица, и холодный свет ее взгляда обжег Артуро, как льдом.
— Это… она, — проглотив комок в горле, подтвердил молодой аристократ.
— Ну уж нет, — осклабился громила. — Что вы издалека в темноте разглядите? А то привезете ее к себе, плащик сымете, туда-сюда, а потом с претензиями, не та, мол…
— Заткнись, хам! — оборвал его де ла Коста.
— Помолчать — дело полезное, — совершенно не обиделся тот. — Однако ж попрошу удостовериться и подтвердить!
Артуро подошел к дверце мобиля, поставил одну ногу на порожек. Протянул руку и снял с морлочки капюшон. Взял пальцами за крохотный, неразвитый подбородок и повернул ее голову к себе, с жадностью заглядывая в неестественно огромные, мерцающие, как опалы, глаза. Не требовалось сличать клеймо на предплечье, чтобы убедиться — это именно она.
Его Джульетта.
— Я же сказал, — отчетливо и ядовито произнес он. — Это о…
Тупой и неимоверно сильный удар пришелся по затылку. Ослепнув от боли, Артуро рухнул головой вперед, в просторное нутро мобиля, едва не сломав нос о костлявую коленку морлочки. От ее одежды пахло чем-то незнакомым, возможно, землей.
Артуро показалось, что с момента падения не прошло и секунды. Радуги и фейерверки сплетались перед его сомкнутыми веками.
Горячая кровь многих поколений де ла Коста — свирепых идальго, кровожадных бретеров, воинственных солдат и бесшабашных авантюристов — хоть и была сильно разжижена за прошедшие века, но все же давала о себе знать. Шпага в трости, пистолет в кармане, он далеко не беспомощен перед сворой этих уличных шавок! И не позволит им…
Внезапно он понял, что что-то пропустил. Мобиль ощутимо потряхивало, лязгали передачи, гулко кипел котел. Артуро то ли стоял на коленях, то ли лежал лицом вниз. Левая рука оказалась заломленной вбок, и холодный металл впился в запястье.
На переднем сиденье разговаривали двое. На месте шофера сидел Клешня, а вот второй голос казался смутно знакомым, но де ла Коста никак не мог вспомнить, откуда бы он мог его знать.
— Я же сказал: прощелыгу какого-нибудь! — отчитывал Клешню незнакомец. — Никчемного аристо, нищеброда, плесень! А что ты мне подсунул? Кровь голубее, чем вода в море? Да один его мизинец больше целой улицы стоит, понимаешь ты?!
— Не кипятись, — безучастно ответил Клешня. — Теперь уже назад не отыграешь. И это подходящая плесень.
Артуро хотел пошевелиться, но боялся, что его возвращение к жизни не останется незамеченным. В затылок словно налили расплавленного свинца. Мельтешение цветных пятен понемногу прекратилось. Он осторожно приоткрыл глаза. Отсветы фонарей проползали по затертому кожаному сиденью. Щека вспотела и прилипла к обивке. Вдруг ожили колени — и сразу заныли от болезненной вибрации корпуса мобиля.
— Эт-точно, — мрачно подтвердил незнакомец. — Раз взялись, теперь надо до конца.
Разговоры эти не прибавили Артуро оптимизма. Стараясь подавить панику, он сосчитал до десяти по-италийски. Правой рукой дотянулся до кармана с пистолетом. Пистолета не было.
— А как иначе? — философствовал Клешня. — Порой приходится доказывать, что власти иногда все же чешутся. Или даже показывать, да? Демонстрировать. А надо, так и инсценировать.
— Он у тебя там еще не очухался?
— Это ты Максу под раздачу не попадал, — хмыкнул контрабандист. — У него из дельфиньей кожи колбаска сшитая, а внутри морской песок. Лучше любой дубины.
— Хорошему бойцу дело всегда найдется.
— Боец-то он хороший, да только характер неуемный, спалится скоро. Фигаро Кетополийский — заявился с утра, под морячка одетый, весь в одеколоне. Я ему: «Куда вырядился? У нас на вечер дело!» — А он так посмотрел свысока и говорит: «Вечер вечером будет, а день я проведу как хочу! Может, в театр соберусь». В театр, лопни китовье брюхо! Он бы еще дворницкий фартук напялил… Ну, говорю ему, успехов тебе!
«Самое время пожинать плоды успеха». Фраза всплыла в голове Артуро сама собой. Ночь, тихий плеск весел, россыпи звезд над головой. Лодка с мягким шуршанием втыкается в прибрежный песок, за кормой на леере тащится груз, высвобожденный из «сиамской рогатки». Самое время пожинать плоды успеха, говорит Клешня, и тут же с двух сторон режет воздух полицейская трель. Подо что же ты меня подвел, Мариус, — тогда и сейчас?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
