не сможешь. Ты просто обманываешь себя. Ллеирт не смогут долго быть друг без друга после того, как хоть раз увиделись.
— Откуда ты знаешь?
— У меня была ллеирт.
Я вздрогнула и приподнялась на локте, чтобы взглянуть на него. Оказывается, Лианат была не просто его женой. Но он всё так же бесстрастно смотрел в потолок.
— Я сожалею. — Не понятно, как давно это было, если Гайл так невозмутимо держится, работает, дышит.
— Триста пятьдесят лет назад. Её не стало триста пятьдесят лет назад. Ахвишемы. Они взорвали нашу планету пока я был на задании.
— Как ты можешь после этого…? — Я запнулась, не понимая как определить то, что Гайл чувствует по отношению ко мне.
Он, наконец, обратил на меня своё внимание.
— Как я могу что? Полюбить тебя? Обычную любовь ещё никто не отменял. И страсть тоже. Я отпустил Ллианат. Мне понадобилось на это около трёх веков. И всё-таки отпустил. А потом вдруг узнал тебя.
— Я похожа на неё? — Вдруг осенило меня.
— Нет. Совсем нет. Лианат была тихой, мягкой и податливой как нежные воды Арнийского моря. А ты — такая оторва, каких я ещё очень мало встречал среди женщин, если честно. — Он улыбнулся, но потом вдруг посерьёзнел. Притянул меня к себе и поцеловал. Как будто бы хотел стереть поцелуй Терона. Я не сопротивлялась, всё ещё находясь под впечатлением. Я знала, что сейчас он прощается со своей страстью ко мне и больше никогда не поднимет эту тему. Знала как то, что Космос — чёрный.
Гайл отстранился, вглядываясь и изучая мою реакцию. Когда его последняя надежда угасла, он, наконец, изрёк:
— Твой Терон убьёт меня за это.
— Мы ему не скажем. — Я улыбнулась.
— Это помогло тебе сделать окончательный выбор?
— Кажется, да. — Гайл встал.
— Тогда остаётся просто ждать, когда он признается тебе в любви, а ты соизволишь его простить. Я пойду.
Он вышел, не оглядываясь, а я улеглась на кровать прямо в одежде. Я так и не сомкнула глаза всю ночь и даже не поменяла положения. Мыслей не было. Просто ощущение бесконечной пустоты внутри. Такой же, как снаружи этого корабля. Я сбежала уже второй раз, потому что мне нужно было что-то большее. Но не много ли я прошу у мира? Может, достаточно было просто того, что я нашла того, кого действительно люблю, и того, что он был не против официально меня признать? Наверное, я горделивая и высокомерная дура. С другой стороны, я, кажется, была счастлива все эти месяцы на Зеваоне.
Утром опять зашёл Гайл.
— Может, выйдешь уже, наконец?
— Что? — Я очнулась от своего анабиоза.
— Ты не выходишь уже два дня.
— Два? Мы уже на Зеваоне, и мне никто не сказал?
— Физическое состояние я мониторил, однако решил дать твоей психике придти в себя. Но, похоже, сама ты не справляешься. Кстати, у тебя гости.
Из-за спины Гайла выплыла зеленокожая фигура.
— Туан?
— Да, дарака.
— Что ты? Ты здесь одна? — Я мгновенно села,
— Айко поразмыслил около получаса и выслал меня за тобой. Чтобы я присматривала за тем, как Гайл присматривает за тобой.
— Куда они держит курс?
— Идут к точке сбора Второго фронта. Это полномасштабная война, Сиф. В секторе 345 внезапно открылась незакрывающаяся червоточина, которая ведет почти прямо к Тиграру. Ахви мы отшвырнули, но червоточина не закрывается, они всё равно стягивают туда свой флот.
— А Первый фронт? Это где?
— Теперь статус Первого фронта присвоен границе с браной между Вселенными возле Гайи.
— Что? — Я взвилась до потолка.
— Новости приходят не утешительные. Еще пятьдесят лет и Серые сделают постоянной дыру между бранами. Тогда их будет уже не остановить. Но это не самое страшное, хотя, скорее всего, твою планету уничтожат первым делом. Самое страшное — что это разбалансирует все равновесие вещества и энергий в Третьей Вселенной. Никто не может предсказать, что из этого выйдет, но ничего хорошего — точно.
— Чёрт, мир сходит с ума, а я тут лежу со своими сердечными проблемами и не знаю, кто кого пересидит. Значит, у Земли есть еще лет пятьдесят в запасе?
Туан кивнула.
Еще минуту пометавшись по каюте, я поняла, что сердце ноет в предчувствии того, что Тер движется на войну прямо сейчас. Настоящую космическую войну. Я видела это в паре местных фантастических фильмов. Но это были только красочные картинки. Я никогда не могла подумать, что всё это вдруг станет моей реальностью. Конечно, вся его жизнь — одна сплошная война. Но до этого момента с ним всё было хорошо. А теперь. Оказывается, его можно взять в плен, заточить в камере, взорвать. Он оказался не таким неуязвимым, каким представлялся в начале. Если с ним что-то случится, я, наверное, точно не выдержу. Я не такая сильная как Гайл. Дурная — может быть. Но его силы духа во мне точно нет.
— Не волнуйся. — Туан прервала метания моих мыслей. — Айко и Терон сами по себе одно из самых грозных оружий нашей империи. Айко, пожалуй, даже круче в плане войны.
— Да, я уже видела. Раньше я думала, Терон — самый одарённый.
— В политике и стратегии — да. Но Айко — живая машина для уничтожения. Как ты уже видела, он в одиночку может спалить весь Даро или запустить механизмы ядерного распада в недрах любой планеты.
— Как такое возможно?
— Айко сын ахрагитской женщины и раата. Это адская смесь, поверь. Но он — не императорских кровей. Просто случайное и абсолютно совершенное сочетание генов двух великих рас. Но именно его способности — уникальны. Слава Космосу, что его почтение к Терону граничит с обожанием. Хотя, наверное, это у всех нас в крови. Айко всегда устраивала должность генерала. К тому же, как ты понимаешь, такое оружие как он — это лакомый кусочек для многих радикальных кланов. Кто-то считает, что человека с такими способностями вообще не должно существовать. Другие хотят заполучить его себе.
Прочие ахрагиты тоже обладают многими способностями. Телекинетикой в основном. Могут повреждать компьютеры кораблей, на которых оказываются. Обезоруживать противников. Однако все стали умные в последнее время. С тех пор, как гароты совершили удачную вылазку на Кэос, убили около сотни каонов и выбросили на черный рынок их сердца, блокирующих ментальные способности наших.
— Туан, а как ахвишемы это делают? Как открывают порталы?
— Помнишь, мы спускались на Дехра-Тау?
— Конечно, помню. Такое вряд ли забудешь.
— Одному из наших генералов — Дехраит, — оказался знаком этот язык. Она, скажем так, помнит все свои предыдущие воплощения. Впервые она ощутила себя
