Попытки маневрировать особого успеха не принесли — всё-таки машины на реактивной тяге, делались не для сложных кульбитов в атмосфере, а для быстрого пути из одной точки в другую. Пулемёты продолжали палить по корпусу. Мысль, что преследователь промахнулся первой очередью, отпала. Он пытался срезать оперение, что бы машина утратила высоту и скорость. Если многочисленные и небольшие крылья реактивного авто, здорово напоминающие встопорщенные перья птицы, разрушить, он быстро потеряет способность удерживаться в воздухе и станет нырять, а то и закрутится вокруг себя. Сбив оперение, преследователь вынудит машину сесть, не причинив никакого вреда пассажирам. К сожалению этого неизвестного, мой форд был бронирован не только по внутренней части корпуса. Внешняя, из которой и выходило всё оперение, так же имела слой брони. Правда, на оперении он был очень тонким и несколько незначительных сегментов оперения, ему удалось повредить.
Из оружия, увы, у нас были только полицейские шоковые парализаторы, бесполезные на таком расстоянии. Но Вася всё же высунулся в окно и пару раз пальнул. Невидимый в дневном свете луч не попал в машину стрелка, а Васе пулями чуть не сбрило причёску вместе с черепом.
— Второй! — Воскликнул Андрей, указывая в окно нашей машины.
Нам наперерез неслась ещё одна машина. Я попытался уйти немного выше, но чёртов стрелок, повредил крылья сильнее, чем показалось сначала. Подняться выше мы не могли. Но, этого и не потребовалось. Вторая машина резко повернула — гораздо резче, чем могли машины на реактивной тяге, и, сделав такой же нереальный нырок, вышла в хвост стрелку. И у этой машины имелось вооружение. Я не увидел деталей, но наш чёрный преследователь клюнул носом, будто запнувшись о нечто не видимое, кувыркнулся в воздухе и, продолжая вертеться, понёсся вниз. Так и не долетев до снега, машина взорвалась.
Мы не знали, кем был наш спаситель, но были ему очень благодарны. Пока он не выстрелил и в нас. Чем и как никто из нас не понял. Машина, просто перестала слушаться. Все электронные системы отказали. Работали только двигатель и рулевая часть. Казалось, ничего страшного, да вот двигатель начал кашлять. Машину кинуло вниз, двигатель заработал, мы вернулись на прежнюю высоту и опять стопак, опять бросает, теперь в бок, потому что вырубился только правый двигатель. Выбора не было, либо сажать тачку, либо ждать пока она сама рухнет. На высоте пяти метров двигатели совсем потухли и мы таки рухнули днищем в снег.
Вооружившись парализаторами, мы ждали. Выходить сейчас, в глубокий снег, где ни одного укрытия, не было смысла. Перебьют как куропаток. Если хотят убить — в машине или на улице, всё равно убьют, но если хотят взять живыми, мы сможем ещё ответить, оставаясь до поры до времени внутри. По крайней мере, нас не оглушат ударом с высоты, на вроде того, каким меня отключил Андрей в отеле.
— Брат, извиняй, ты давно не был под пулями, оружие возьмём мы. — Сказал брат, имея в виду, что парализаторов только три, нас четверо, а свой станнер с милым названием Ваня-5 он где-то посеял в процессе отмечания массового увольнения сотрудников «Кондора». В ответ я помахал перед его носом рукоятью светового меча. — О, что за хрень?
— Увидишь. — Ответил я, поглядывая в окна. Ребята занимались тем же, не выказывая ни тени беспокойства. Переделки, где смерть на расстоянии вытянутой руки от тебя, а порой и ближе, давно стали привычны и для них и для меня.
Наш бешенный спаситель, куда-то пропал. Из наших окон его видно не было. Наверное, с минуту ничего не происходило. За это время друзья успели мне задать несколько щекотливых вопросов. Андрей вообще, сказал, что как только мы доберёмся до моей хвалёной (своим домом за время этой весьма продолжительной пьянки, я хвастался не раз и даже не два) крепости, мне придётся им всё рассказать на чистоту и без бреда насчёт профессоров и научной еб…и.
Машина, способная вертеться в атмосфере так, будто гравитации для неё не существовало, вскоре появилась в поле нашего зрения — объятая огнём она с оглушительным воем неслась к земле. Водитель попытался смягчить падение и выправил машину в последнюю секунду. Они рухнули на дно, но с такой силой, что взметнули столб снежной пыли метров на восемь вверх. Мы тогда решили, что там вряд ли кто-то смог выжить. А спустя несколько секунд, возле нас опустились две хищно выглядевшие машинки. Этих моделей я тоже никогда не видел.
Одна с иголочки, даже блестела, а вторая опускалась с трудом и под конец завалилась на бок — эту будто прожевал и выплюнул гигант какой. Похоже, пока мы сидели в своей тачке, в небе шёл отчаянный бой между этими двумя и нашим бешенным спасителем.
Двери машин открылись и на снег выпрыгнули личности в кожаных костюмах и плащах. Куртки бугрились металлическими пластинами, которые вряд ли были просто украшением имиджа сих господ. И все вооружены псионическими винтовками.
— Мля… — Андрей с таким выражением абсолютного презрения посмотрел на свой полицейский пистолет, что я его до сих пор в деталях помню.
И было от чего. Псионические пукалки не убивали. Пуля такой винтовки могла попасть в глаз, в бедро, да даже просто черкануть по кончику уха и всё, человек падал, завывая от боли. Пуля взрывалась от контакта с плотным объектом и любая высокоорганизованная нервная система в радиусе пяти метров, получала ионный разряд, нарушавший её работу. Физиологически никаких неприятностей это не несло, просто импульсы мозга шли не туда, либо вообще никуда. Человека могло бить в припадке, он испытывал адскую боль, все нервные синапсы сходили с ума, но основные функции, самой древней части нервной сети не затрагивались — дыхание и сердцебиение сохранялись. Жертве псионической винтовки оставалось лишь ввести снотворное, и можно было паковать.
Машину окружили восемь человек. У нас ни единого шанса не было.
Только вот ребята просчитались, как и мы. Не знаю, что за начинка была в той тачке, но вопреки законам физики, её пассажиры погибли не все. Мы вышли наружу, решив ждать подходящего момента. Наши новые знакомые опустили оружие, едва парни побросали парализаторы. Мой меч за оружие никто не принял, в неактивном состоянии он ничем особым не выделялся, просто металлическая трубка, с единственной кнопкой, которую не сразу и увидишь.
Не знаю, что было бы дальше с нами, но на сцене появился пассажир упавшей машины.
Внутри авто парней с винтовками, кто-то сдавленно вскрикнул. Двое крайних повернулись туда, но было поздно. У носа машины стоял молодой человек в плотно облегавшей фигуру одежде. Её покрой поразил меня некоторыми особенностями — руки и ноги, оставались свободны, несмотря на то, что складывалось впечатление, что парень прочно упакован в свой костюмчик. Казалось, стоит ему двинуться и его модный пиджачок лопнет по швам, на мощном, мускулистом торсе. Дальнейшие события показали, что его одежда нисколько не стесняла движений.
