а Астрид — маленькой. До самого вечера она топила своих питомцев и ревела, ревела и топила.
Но она убила не всех. Вода заполнила все уровни террариума, кроме самого верхнего. Именно там располагался последний город астридианцев, самый отдаленный и астридобоязненный. Особенно после того, что началось.
Там разумные хомунции выжили. Их ужасно фрустрировало случившееся, а потом они еще несколько дней жили над океаном, страдая от невероятной влажности и нехватки пищи. К тому времени, как Астрид смилостивилась и спустила воду, от ее народа осталась жалкая горстка.
Плесень вообще-то любит влажность. Но именно влажность, а не воду. Кроме того, они так испоганили все соединениями ртути, что вода стала ядовитой, так что террариум долго пришлось еще и промывать.
Но Астрид снова смилостивилась. Она решила не добивать выживших и позволила им существовать. Воду полностью спускать не стала, террариум превратился в лягушатник. Она снова подкормила астридианцев дрожжами и даровала им чайный гриб.
— Он тут сдохнет, — прокомментировала мама.
— Может, не сдохнет, — упрямо сказала Астрид.
Она решила больше не баловать астридианцев. Никаких им больше крошек, колбасы и даже невкусного желтка. Только то, что надо вырастить и добыть самостоятельно.
К тому же началась весна, так что Астрид подпустила в террариум немного микроскопической живности. Совсем малюсеньких жучков-паучков-червячков… и тлю в горшке с поздникой.
Да, обязательно тлю. Пусть разводят гигантских коров и спасаются от гигантских хищников. Пусть выживают в суровой природе.
Пусть становятся настоящими мужиками.
— Сальванские кущи закончились, — сказала она, кидая в люк новых личинок. — Теперь выживайте сами.
Глава 17
В саду пели птицы и пахло пробудившимися от сна деревьями. С кухни доносился аромат зеленого борща и жареной картошки. Сегодня день Ледяного Тигра, и на Парифате отмечают праздник Калидис. Все чествуют приход теплого времени и окончание холодного, а на стол подают исключительно горячие блюда. Есть холодное в Калидис запретно.
Конечно, севигистов в этой семье не водилось. В Мистерии они вообще редки. Однако традиции здесь соблюдают те же самые, да еще и с апломбом, с выкрутасами. Енот подчеркнуто испек сегодня хлеб не только утром, но и в обед — чтобы он каждый раз был горячим, только что из печи.
Но Лахджа пока не спешила к столу. Она медитировала на террасе. Сидела в позе лотоса, баюкая живот и считая дни до родов.
Все сдавил, паскудник… или паскудница. Какой-то крупный ребенок. Если б Лахджа была смертной, у нее бы начались проблемы.
Ну ничего, пусть высасывает из мамы все соки… пока может. К счастью, волосы и зубы у нее от этого не полезут.
Астрид так сильно не вырастала… правда, у нее были хвост и крылья…
— Мам-мам, смотри, я лечу!.. — пролетела мимо дочь.
— Ой, молодец, — лениво похвалила Лахджа. — Красотка.
Развивается. Уже не перепархивает, а именно летит. Не слишком хорошо пока, но уж лучше какого-нибудь фазана или павлина.
— Смотри, Совнар, Астрид летает, — сказала демоница.
— Вижу, — сухо ответил сидящий рядом рыжий кот. — А знаешь, где еще лучше летается, дитя мое? В Паргороне.
— Совнар, не отпущу я ее одну жить в Паргорон, — сказала Лахджа. — Даже к тебе.
— Пусть живет тут, — сказал Совнар. — Но чему она тут научится? Фокусам смертных? Ты знаешь, что Джулдабедан о ней намедни спрашивал? Как растет, мол, не хочет ли в Школу Молодых поступить.
— Он туда берет с двадцати лет. И фархерримов не принимает.
— Начал принимать.
— Серьезно?!
— Сам в шоке. Гипотетически пока, конечно. Все равно пока нет ни желающих, ни подходящих по возрасту.
Лахджа задумчиво кивнула. Ну да, смертнорожденные-то вряд ли сильно перевоспитаются. Хитрый старый дед…
Совнар умывался лапкой. Совсем как настоящий кот. Лахджу это немного раздражало — ведь если посмотреть истинным зрением и проникнуть сквозь эту личину… сидит тут скрюченный рогатый карлик и слюни развозит по телу.
— Совнар, ну хорош, — сказал Майно, выходя на крыльцо. — Ты вообще помнишь, что ты не кот?
Он уже спокойно относился к тому, что к жене иногда заходит знакомый бушук. Благо Совнар не палился, ауру скрывал, к соседям носа не совал и ничем не вредил. Просто, кажется, считал Лахджу все еще своим клиентом и периодически навещал.
Особенно он зачастил в последнее время, каждый раз осведомляясь, скоро ли пополнение в семье, да не надо ли чего.
— Через несколько дней, наверное, — пожала плечами Лахджа. — И… возможно, пригодится повитуха. Паргоронская.
— Есть у меня одна на примете, — кивнул Совнар. — А в остальном как у вас дела? Астрид, дитя мое, как у тебя дела?
Астрид неуклюже приземлилась, едва не вспахав носом землю, но тут же вскочила и утерлась. С приземлениями у нее пока была беда.
— Мне поклоняются, между прочим, — сказала она, чтобы сгладить позор. — Я богиня.
— Что?.. — не понял Совнар.
— Астрид!.. — шипнула Лахджа.
Но Совнар уже почуял… что-то. Он поводил усами и сказал:
— А я вот давно что-то у вас чувствую. Думал — ай, молодец, Лахджа, наконец-то за ум взялась.
— Это не то, что ты думаешь… забудь.
Лахдже почему-то стало страшно за кастрюльный народец.
Но Совнар не собирался просто взять и забыть. Он настоял на том, чтобы ему все рассказали. Быстро стало понятно, что если отказаться, он вынюхает все сам. Так что ему показали террариум, в котором за минувшую луну снова расплодились астридианцы.
Пока их было далеко не так много, как в допотопные времена, но они уже справились с последствиями катастрофы и вновь начали развиваться. Только теперь иначе. Они стали более живучими, более энергичными, более самостоятельными. Астрид их практически не подкармливала. Лишь редко-редко кидала какое-нибудь угощение, если они ее чем-то радовали. Городов теперь было много, но маленьких.
И в каждом высились храмы в ее честь.
— О Древнейший… — пробормотал Совнар, ненадолго вернувшись в истинный облик и поглядев сквозь монокль. — Да тут условок… сто… это твоя копилочка, детонька? Какая ты молодец! Такая маленькая, а уже такая предприимчивая! Даже здесь, в мире смертных, сумела создать актив! Такая изобретательность. Надо племяннику показать.
— Показать что? — спросила Лахджа. — Террариум или Астрид?
— Их надо раскормить, — сказал Совнар, не отвечая на вопрос. — Расплодить как следует. А потом, когда подрастешь — собрать жатву.
— Я
