По мере того как свет мерк, сгущались сумерки и синева превращалась в черноту. Джулиан двинулся вперед, вытянув одну руку перед собой, а другой вцепившись в перила. Снизу донесся стук каблуков по каменным ступеням. Вздрогнув от неожиданности, Джулиан ступил мимо первой ступени, споткнулся и вывихнул себе локоть.
– Кто здесь? – крикнул он, морщась от боли.
Покинув гостиную, Нина отправилась в ностальгическое путешествие по Кастель. Считая, что беспрепятственно может бродить по дому, она смело двинулась к парадной лестнице. Из полумрака тотчас выступил громила Томпсон.
– Мэм, прошу меня извинить, но мистер Медина приказал туда никого не пропускать.
– Распоряжение мистера Медины вряд ли относится ко мне. Я сестра мисс де Луна, и мне нужно кое-что взять из своей спальни. Я живу в красной комнате в конце западного коридора.
Убедившись, что Нина правильно указала расположение комнаты, тем более что Филипп предупреждал охрану о присутствии на приеме членов семьи, Томпсон капитулировал. Оказавшись вне поля зрения охранника, Нина прошмыгнула в боковую дверь, чтобы побывать в тех уголках дома, которые были связаны с канувшими в прошлое счастливыми временами.
Вид спальни Флоры расстроил ее. Нина открыла дверь, ожидая, что в глаза ей ударит яркий свет, отраженный в витражах и рассыпавшийся по комнате сотнями светлячков. Однако здесь царил скорбный полумрак. Остановившись в дверях, как перед алтарем, опустив голову и сцепив руки, Нина прочла молитву.
Оказавшись в соседней комнате, Нина в благоговейном восторге вышла на середину. Прикрыв глаза, Нина вспомнила то благословенное время, когда ночевала здесь: кофе на серебряном подносе, горячая ванна… Теперь, судя по пеньюару, брошенному на кровати, здесь остановилась Скай. Они с Сэмом – наиболее почитаемые гости в этом доме, а вот она – на вторых ролях, если не в массовке.
Вконец расстроившись, Нина вышла из комнаты и плотно притворила за собой дверь. Чтобы не встречаться с Томпсоном, она спустилась по одной из боковых лестниц. Оказавшись на задней половине дома, Нина удивилась тому, насколько здесь тихо и пустынно. Странно, а ведь в северном крыле дома шумное веселье!
Изабель буквально наткнулась на Джулиана, растянувшегося на верхней площадке лестницы.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты не поверишь, но я искал ванную. Следует поблагодарить твоего идиота лакея за то, что он отправил меня блуждать по этим джунглям.
– Если хочешь, я покажу тебе дорогу.
Она развернулась, но Джулиан только бросил ей вдогонку:
– Ты умеешь привнести живительную струю в тухлую вечеринку, Изабель. Твое сообщение о покупке «Дрэгон текстайлз» за обедом было очень эффектным.
– Я рада, что тебе понравилось.
– Судя по всему, сюрпризы на этом не закончены, – усмехнулся Джулиан. – Ты сердишься потому, что я не рассказал тебе о своем знакомстве с твоей матерью?
– Это большая оплошность с твоей стороны, не находишь?
– Я не придал большого значения нашей с ней встрече.
– Нет, Джулиан, все было совсем не так, – с усмешкой отозвалась Изабель, еле сдерживая клокотавшую в ее груди ярость.
Разговор с ним наедине вовсе не входил в ее планы. Она собиралась бросить ему вызов публично, чувствуя себя в полной безопасности, но эмоции возобладали и подчинили себе ее разум.
– Увидев твое интервью по телевизору, я позвонила Диего Кадису и Рафаэлю Авде. Мы обсудили твой визит в Барселону. Оказалось, они плохо тебя помнят, потому что ты ни на кого толком не произвел впечатления. Однако после того как мы переговорили, они пришли к единому мнению, что им следовало бы отнестись к тебе тогда повнимательнее.
– Я не понимаю, на что ты намекаешь.
– Оказывается, ты влюбился в мою мать и преследовал ее, как сексуальный маньяк. Используя свое знакомство с Рафаэлем и семьей Гаспар, ты добивался ее расположения. Уговорил отвести тебя на фабрику и сфотографировался с ней. А затем стал нападать на отца, неправильно истолковав ее великодушие. Ты пригласил ее на обед. Она отказалась. Ты настаивал. Когда она попросила тебя оставить ее в покое, ты оскорбился. Не стоит и говорить о том, что за этим последовало. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Каждый, кто тебя знает, может подтвердить, что ты не переносишь отказов от женщин.
Он рассмеялся, но как-то растерянно.
– Когда я отказалась спать с тобой, ты это так не оставил. Я думала, что твоя гордость не позволяет тебе спокойно сносить слово «нет» в ответ на предложение любви или секса. К сожалению, все совсем не так. Ты был движим извращенной потребностью, Джулиан. Не сумев заполучить мать, ты должен был взять реванш над дочерью! – В ее глазах сверкнула ненависть. – Напрасно я подпустила тебя к себе! Воспоминание об одном только твоем прикосновении внушает мне ужас!
– Когда мы спали, тебе вовсе не было страшно, – ответил Джулиан. – Напротив, тебе это нравилось.
– Ошибаешься! – В мозгу Изабель вспыхнуло воспоминание о той ночи отвратительной животной любви. – Я всегда чувствовала, что с тобой что-то не то. Не пойму отчего, но я всегда это знала. – Она понизила голос до шепота: – Я всегда знала правду, Джулиан.
– Я всегда считал тебя талантливым художником. Оказалось, ты не менее талантливая рассказчица, – отозвался он, глядя на нее как на душевнобольную. – Но если честно, твоя сказка начинает меня раздражать.
Его реплика не остановила Изабель. Слова хлынули из самого ее сердца. Этого разговора она ждала много лет.
– Грета говорила, что после возвращения из Европы в то лето тебя словно подменили. – Даже в кромешной тьме Изабель ощущала пламя его ненависти к себе. – С тех пор ты уже никогда не был собой, прежним. Полагаю, что именно таким образом убийство влияет на человека.
Джулиан тяжело дышал, ноздри его с шумом раздувались, как у рассвирепевшего быка.
– С Греты станется сказать такую чушь. С тех пор как ее сестра повесилась, она всегда видела во мне кровожадного убийцу. – Его голубые глаза потемнели, на лицо упала мрачная тень. – Я действительно находил твою мать привлекательной. Она не ответила мне взаимностью. Но это еще не значит, что убил ее я.
– Нет, ты. У меня есть доказательство.
– Интересно знать, какое?
– С чего бы начать? – Голос Изабель даже не дрогнул. – Одна из горничных развозила в ту ночь свечи по комнатам, потому что электричество отключили. Она видела, как ты выходил из номера моей матери. Ты накричал на нее, а затем набросился, чтобы отобрать фонарь. Завязалась борьба, и в руке у нее осталось твое кольцо. Это было твое обручальное кольцо, Джулиан, точную копию которого сейчас носит Грета. Представь себе!
– Да, я был там, ну и что? – На лбу Джулиана выступил пот. – Я остановился в отеле, как десятки других постояльцев. И зашел к ней в комнату, чтобы обсудить вопрос о своей галерее.
– Ты забываешь, что твоему нападению была свидетельница. – Изабель трясло от волнения и ярости. – И свидетельницей была я, Джулиан. Я была там, в той самой комнате. Я видела тебя.
Остолбенев, Джулиан вытаращил на нее глаза.
– Я видела тебя, – зловеще повторила Изабель.
– Нет, – прошептал он, недоверчиво качая головой. – Ты не посмеешь.
– Посмею, Джулиан. Я собираюсь добиться твоего ареста и привлечения к суду, на котором выступлю свидетелем. Я расскажу им все, что видела!
– Тебе никто не поверит.
– У меня есть кольцо с твоими инициалами, а горничная повторит свой рассказ. Более того, у меня есть свидетельство Греты о твоем необычном поведении, заявление Ксавьера и наброски, которые я передала в полицию.
Джулиан расхохотался. От его смеха Изабель бросило в дрожь.
– Психолог, служанка, которая видела неизвестно кого в темноте двадцать семь лет назад, и моя полоумная жена, которая настаивает на разводе, свидетелями являться не могут. Твой рассказ очень убедителен, Изабель, но кто ему поверит?
– Все поверят, потому что признание вины написано на твоем лице.
– А на твоем лице уже много лет написан страх. И что с того?
С этими словами Джулиан надвинулся на нее, схватил за руку и вывернул ее. Изабель ощутила его горячее зловонное дыхание. Главное теперь – сохранять спокойствие. Более того, ей удалось вывернуться. Джулиан тотчас снова бросился на нее, но она резко отступила и закричала. Впрочем, тут же поняв, что никто не придет ей на помощь, она не разбирая дороги бросилась вниз по лестнице. Джулиану удалось-таки схватить ее за руку. Изабель споткнулась, к тому же он наступил на длинный шлейф ее платья, и рухнула на холодный каменный пол.
Убийца матери склонился над ней и зажал ей рот рукой, но она все-таки успела крикнуть.
Нина отчетливо слышала крик. Замерев возле лестницы, она прислушалась. Второй раз крик раздался со стороны старой башни. Любопытство вынудило ее направиться туда; главное – держаться в тени и идти на цыпочках.
