— Кстати об этом, — Хоук нахмурилась. — Из достоверного источника стало известно, что этот господин на свободе.
Глаза Резерфорда на мгновение расширились в неподдельном изумлении. В эту же секунду у него зазвонил мобильный.
— Простите меня, — мужчина взял трубку. — Детектив Резерфорд, слушаю.
Мариан осушила стаканчик с кофе залпом и нервно забарабанила пальцами по столу.
— Я выезжаю на место. Хорошо, — он посмотрел на наручные часы. — Да, буду. Так точно, капитан.
Он положил телефон на стол и перевел на Хоук встревоженный взгляд. Та прикусила губу.
— В госпитале пожар. Фенрис сбежал из больницы.
========== SPECIAL - V - ==========
What if I say Iʼm not like the others?
What if I say Iʼm not just another one of your plays
Youʼre the pretender
What if I say I will never surrender?
Уже забрезжил рассвет. Было прохладно и сыро, но темно-синее небо на горизонте стремительно светлело, обещая теплый, погожий день.
Который сейчас час? Семь? Половина восьмого?
В это время года светало примерно в семь.
Фенрис любил предутренние часы: солнце еще не поднялось из-за горизонта, облака становились нежно-розовыми, воздух казался свежим, а утренний город выглядел спокойным и умиротворенным. Ему нравилось гулять вдоль набережной, наблюдая, как волны бьются о каменные плиты и ступеньки, смотреть за тем, как ветер колышет верхушки деревьев в парке…
Он вдохнул полной грудью, снял перчатки и придирчиво осмотрел свою одежду. Удивительно, насколько невнимательными могут быть люди! Код от шкафчика врача состоял из четырех цифр, составляющих год его рождения! Фенрис давно приметил бедолагу, приезжавшего в госпиталь на мотоцикле.
Кожаная куртка и кроссовки пришлись впору. Со штанами пришлось хуже, и он остался в тренировочных. Впрочем, это не сильно мешало.
Он никогда не управлял автомобилем, однако мотоцикл понравился: всего лишь две ручки тормозов и регулировка скоростей… Это было проще простого.
Фенрис старался не думать о том, что случилось в больнице после его ухода. Надеялся, что эвакуацию начали вовремя и невинные люди не пострадали, ведь черный дым от пожара еще долго виднелся на горизонте.
Он и раньше коротал часы в изоляции, однако теперь стало гораздо легче вспомнить причины своего нахождения в четырех стенах.
А также тот факт, что он там был не один.
Ряды одиночных камер в подвалах клиники, лаборатории по производству препарата «Налкон», форменная одежда сотрудников, плакаты на стенах, — теперь он помнил всё.
Фенрис не знал, по какой причине его разум скрывал эту информацию то время, когда он был там с Хоук. Возможно виноват страх? Ведь до одури боялся быть найденным, — после побега остались лишь смутные обрывки, образы, так и не воплотившимися в чёткую картину перед глазами.
Он отдался ощущениям целиком: на душе в эту минуту было удивительно спокойно и хорошо, да и память услужливо подсказывала дорогу вперед. Хотелось навестить могилу мамы, но Фенрис был уверен, что не успеет сделать этого прежде, чем его отыщут полицейские или врачи.
Путь до клиники в которой проводили эксперименты с налконом был в два раза короче.
А ведь он действовал! Медленно, но неотвратимо — яд под его кожей возвращал утерянные воспоминания, лица и слова людей, что были с ним рядом в течении жизни. И Фенрис не думал, насколько серьезными окажутся последствия, ведь сейчас его память работала как надо, он впервые за долгое время чувствовал себя неразделимым целым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
У него была личность, и вместе с тем, он помнил, что другие хотели стереть эту личность в порошок. Так произошло не только с ним: многие погибли ради бессмысленного эксперимента и прихоти одного человека. Некому было оплакивать их могилы. Некому было отомстить за то, что сделали.
Не хотелось надеяться впустую, но Фенрис рассчитывал, что встретит их в клинике.
Таким ублюдкам всегда сходит с рук, возможно, у него получится исправить статистику? Судьба ведь подкинула ему этот шанс не просто так.
Покамест, всё складывалось на удивление гладко.
Он думал о Хоук… И понимал, что больше всего сейчас боялся не за свою, а за её безопасность. Всё, что Фенрис мог сделать — дать ей надежду на спокойное будущее, и ему было неважно, какой ценой это обернется.
Он хотел убить Данариуса. Хотел стереть это ублюдка с лица Земли навсегда.
В груди болело, едва он вспоминал о том, как прижимал хрупкое тело Мариан к своей груди.
Непозволительная слабость! Он не имел на это никакого права. Пока жив человек, сделавший его таким… Он не имел права ни на что!
Мотоцикл ревел, оставляя позади клубы пыли, Фенрис смотрел на горизонт впереди. Ему казалось, что он видит всю свою жизнь как на ладони.
Всё вело к тому, что происходит сейчас… Всё его прошлое, погрязшее в страхе и ненависти, вскормленной одним единственным человеком. Данариус хотел создать оружие: гибкое, податливое сознание, универсальную избирательную память, безоговорочное подчинение.
И ему правда удалось.
Воспоминания о людях, которых Фенрис убивал по его приказу сейчас вызывали лишь покалывание где-то в затылке, но вместе с тем, они же оставляли в его груди пустоту.
Себастьян бы сказал, что Фенрис больше не ведает раскаяния. Ну, а Хоук…
Хоук бы остановила его… предложила во всем разобраться. Она хотела помогать и быть рядом… Хотела понимать и чувствовать его.
Неужели такое создание как он заслуживает любви?
Потерял счет времени… Кажется, прошло уже три часа? В баке вдруг что-то защелкало, скорость начала стремительно падать. Он притормозил на обочине и растерянно уставился на блестящий в лучах утреннего солнца корпус мотоцикла.
Стрелка топлива была на нуле.
Мимо стремительно пронеслась стая каких-то птиц. Фенрис огляделся. Дорога была пустой, на горизонте позади едва различалась какая-то фура.
У него не было средств, чтобы заправиться. К тому же, даже если бы какой-нибудь сердобольный водитель решился залить в бак пару литров, этого все равно оказалось бы недостаточно, чтобы добраться до цели.
Фенрис откатил мотоцикл в придорожные кусты и встал возле обочины, выставив в сторону дороги руку с поднятым вверх большим пальцем.
Водителем остановившейся фуры оказался средних лет мужчина с густой темной бородой. Он был одет в клетчатую фланелевую рубашку с закатанными рукавами, на голове красовалась кепка с той же эмблемой, что и на его транспортном средстве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты что, с луны свалился? — усмехнулся бородач, высунув голову через ветровое стекло.
— Почти, — Фенрис попытался придать своему лицу доброжелательное выражение.
