На сем сеанс был внезапно прерван.
Последнее, что он понял, так это что у шамана есть сей момент насущные какие-то дела и ему нужно их все переделать, дабы потом он мог опять, не отвлекаясь, послужить посредником в общении, которого собеседник будет нетерпеливо ждать.
Занятно, что про многие беды, которые он, Сашка, кому-то сулит было как-то незаметно забыто. Впрочем, вполне возможно, что к этому вопросу морской бог (или морской рыжий водоглаз?) еще вернется в самый неподходящий момент.
С одной стороны общение хотелось продолжить, а с другой, пауза была как раз кстати, потому что непросто все это было и утомительно.
— Сказка про белого бычка, — пробормотал Сашка, поматывая головой, как теленок в стойле.
Общение оглушило его несколько. Мышцы шеи затекли со страшной силой, будто голова сделалась на время «разговора» тяжкой как котел.
Ему передали в ответ на эти слова, что про бычка вовсе не сказка, а самая насущная реальность, с которой надо что-то делать. Этого он не понял до конца. По крайней мере не сразу.
«Большой белый зверь пришел! — Сашка понял, что это уже сам шаман ему говорит. — Большой зверь хочет умирать. Надо помогать. Мясо будет. Теплая шкура будет. Пошли со мной. Помогать зверю умирать будем».
Почему-то ментальный посыл шамана Сашка, видимо, в силу игры ассоциаций, переводил для себя в речь, напоминающую немного манеру выражаться чукчи из анекдота.
«Помогать умирать вместе хорошо!» — настаивал шаман.
И в сознании возник образ мультяшного какого-то белого бычка. Лохматого и толстого. Аппетитного. Смешного, как наивный наскальный рисунок древнего человека. Шаман не мог мысленно передать образ подлинного животного. А представлял себе его забавно.
Вышли «помогать умирать».
Сашка и Джой выпростались из квазичума на воздух. Небо прояснело. Светило солнце, перебивавшее колючий морозец. С той стороны, где грело, было тепло, а в тенечке — морозно.
Несильный ветер нес впереди поземку.
Джою не понравилось, что ветер задувает сзади и ерошит шерсть. Он же все-таки не лайка, а колли. И песя шел как-то смешно, бочком, занося задницу вбок против ветра, будто бы заднее передаточное число было у него больше, чем переднее.
Приладили к ногам «дощечки», на лыжи встали то бишь, да и покатили потихоньку.
— Что же мы на охоту и с наветренной стороны? — удивился Сашка вполголоса.
«Белый зверь нас услышит и пойдет навстречу!» — пояснил ментально шаман, вслух же промяукав что-то невразумительное.
Сашка вспомнил вновь тот же анекдот про медведя.
И вскоре впереди замаячил активный такой, подвижный сугроб, который действительно шел навстречу.
Но шел, как Сашке показалось, задом наперед.
Реальность снова подкинула сюрприз.
Белый бычок или, вернее, плотоядный козлище, действительно был крупной тварью.
Встретился он довольно быстро.
Похоже, шел на запах чума. Или действительно на запах охотников. Не то на легкую добычу позарился, не то и вправду собирался добычей стать, как это понимал себе шаман.
Тут Сашка не разобрался.
Зверюга был размером с матерого белого медведя. Косматый. Именно такой твари принадлежали гривастые бело-пепельные шкуры. Только вот голова у твари была голой, морщинистой и покрытой пупырчатой красной кожей. Она, как у черепахи из панциря, выдвигалась из гривы на красной же голой шее с обвислой складчатой кожей. Рыло песье, длинное. На макушке кривые, загнутые назад козьи рога.
Вот с этой головой вышло нехорошо. И смех и грех, как говорится.
Сашка действительно сначала не мог понять, то ли они с шаманом догоняют существо, то ли оно само идет к ним задницей вперед, потому что видел он только воронку в шерсти, куда прячется от холода голова.
Когда очутились на опасном расстоянии, то шаман передал, сопровождая мяуканьем: «Сейчас помогать умирать будем». Но при всей бодрости этого заявления тревога чувствовалась в нем нешуточная. Зверюга ростом с лошадь. И Сашка почувствовал, что у шамана адреналин зашкаливает. Так, что даже малость передалось и ему.
И тут Джой, великий представитель первопредка, поломал всю тактику и стратегию. Он в несколько лихих, каких-то мячиковых прыжка наскочил на зверюгу и залаял. Причем не столько злобно, сколько озорно. Будучи еще щенком, он так приветствовал велосипедистов.
Эта неуместная шалость первопредка совершенно выбила почву из-под ног у шамана. Он растерялся…
И тут из того места, которое Сашка воспринимал как задницу зверя, по-научному — анус, а в просторечии — срака, высунулась эта самая омерзительная морковная морда с рогами и, щелкнув челюстями, атаковала Джоя, выстрелив в его сторону молниеносно на длинной и гибкой шее.
Когда же попытка схватить Джоя не удалась, зверюга выставил в сторону собаки козьи рога, намереваясь так держать его на дистанции.
Шаман ахал в полном непонимании, как теперь вести охоту.
Но сердиться на прародителя не позволял себе даже в глубине сознания.
Только Сашка не усомнился в том, что ему делать.
«Мангуст», очутившийся в руке, рявкнул. Гулкое эхо разнеслось по заснеженной пустыне.
Кровь с клочками мозга брызнула из черепа чудовища на пепельно-белую шкуру, на снег, туша пошатнулась и завалилась на бок.
Тройные, похожие на лист клевера копыта заскребли по насту.
— Хана белому бычку, — констатировал Сашка.
Джой скакал возле ног хозяина и передавал что-то в духе: «Классно, хозяин! Если бы я его не отвлек, то хрен бы ты его убил! Будем держаться вместе и дальше и победим всех!»
Только шаман несколько оцепенел и переводил взгляд то на Воронкова, то на убиенного неведомым способом «белого бычка», а то с подозрением на первопредка.
Ему еще следовало обдумать и понять, как все это произошло.
Да еще и историю доподлинную надо сложить об уникальной охоте с первопредком.
Воронков подумал грешным делом, что в этом мире они с Джоем оставят самый заметный след. В основном, разумеется, Джой.
Шаман между тем воткнул свою костяную секиру рукояткой в наст и в несколько приемов протолкнул ее поглубже. После этого достал из-за пазухи какую-то колотушку и начал лупить ею по боковой поверхности челюсти, из которой была сделана рубящая часть секиры.
Сашка подумал было, что это какой-то ритуал над убиенным животным, но вскоре обнаружилось, что это всего лишь эффективное средство ближней связи. Он даже вообразил себе, как шаманиха после их ухода замерла, прижав ухо к теплым каменным плитам, которыми вымощен пол в жилище. Вскоре шаманиха появилась на лыжах и с большими санями, да еще с набором ножей для разделки туши.
— А быт у них налажен, — отметил Сашка.
— Мы помогаем, — услышал он ответ на незаданный вопрос, который мощно прозвучал прямо в его голове.
— Как? — удивился он.
В ответ ему передали несколько образов, из которых следовало, что в какой-то момент «морские» дезориентируют одного из «плотоядных козлищ» и направляют к людям. О чем им сообщается.
Впрочем, люди и сами иногда охотятся, без помощи морских покровителей. С переменным успехом, правда.
— Мы даем людям только то, что они сами хотят, а берем лишь то, что они могут дать, — подытожил собеседник.
Тут Сашка вспомнил разговор с Альбой. И в связи с ним строки из Элиота:
Искуситель:Лишь то сулю, чего ты хочешь сам.Прошу лишь то, что можешь дать. Чрезмерна льЗа грезу величавую цена?[10]
Киты хоть ничего не предлагали ему. И ничего не требовали взамен. Хотя что им может быть нужно?
Сашка отвлекся и забыл поинтересоваться тем, что же берут морские такого от людей, что те сами могут дать…
Он двинулся в сторону, откуда исходил псевдоголос собеседника. Это было нетрудно определить. Стоило отклониться от пути, как голос слабел и уходил в сторону. Так, по пеленгу Сашка и двигался, рассудив, что шаману с шаманихой он сейчас не нужен.
Вскоре стало ясно, что разговор с Альбой Сашка вспомнил не случайно.
Между тем морской обитатель вещал почти непрерывно.
Поначалу Воронкову был показан ментальный «рекламный ролик», который он мысленно обозвал: «Прогулки с монстрами глубин». Занимательные твари населяли пучины моря. И встречаться с ними не хотелось ни под каким предлогом. Купаться запрещено, короче. Вот только самого собеседника среди этих монстров не было показано. Просто между делом продвигалась так и напитанная самодовольством мысль, что он есть существо окончательно прекрасное, монстрам морским не чета и ему самим Провидением предписано все на свете разруливать и гармонизировать.
Пропаганда как она есть. Даже несколько прямолинейная и наивная. Для неокрепших умов.
Среди того, что он сообщил, была дежурная мысль, что великие и ужасные МОРСКИЕ не враги, а, скорее, друзья. Сашка дежурно не поверил, хотя признаваться в этом не спешил.
