важнейших заблуждений нашего времени». В их число вошли пантеизм и рационализм, социализм и индифферентизм, критическая и агностическая философии, а также социализм, коммунизм, тайные общества, библейские общества (они ставят целью перевод и распространение Священного Писания), принципы свободы совести и отделения церкви от государства. Подобный антилиберальный пафос вызвал резкое неприятие не только в протестантских странах, но и в союзной Риму Франции, где правительство пыталось запретить распространение папского документа.
В конце XIX столетия оплотом историко-критического изучения Библии стал Католический институт в Париже, где преподавал Альфред Луази (1857–1940). Папская булла «Providentissimus Deus» (1893) признавала ценность научного рассмотрения Библии, но не ее историческую критику. Луази был уволен из института и в 1902 г. выступил с книгой «Евангелие и церковь», где, защищая церковь и ее догматы, пытался показать, что их невозможно вывести из Евангелия. В 1908 г. Луази был отлучен от церкви.
В поисках цельной и непротиворечивой основы своей теологии католическая церковь обращается к наследию Фомы Аквинского, т. е. по сути к христианскому прочтению философии Аристотеля. Неотомизм, признающий ценность человеческого разума, объективное существование материального и духовного мира, развитие Вселенной по определенным законам (Бог воспринимается как первопричина этого развития), стал официальной доктриной Церкви в энциклике Льва XIII «Aeterni Patris» (1879).
Протестантизм в XIX в. переживал время активного умножения течений, направлений и обществ. Для них были характерны в той или иной степени эсхатологические настроения, широкий поиск новых сторонников. Массовые религиозные движения под лозунгами духовного обновления и очищения общества, достижения личного спасения через веру наиболее часто охватывали в XIX столетии США, испытавшие в первой половине столетия так называемое «Второе великое пробуждение». Среди наиболее активных и крупных новых протестантских движений следует отметить адвентистов седьмого дня (начало их деятельности — 1840-1860-е годы); «Армию спасения» (1860-е годы). К числу «парахристианских» организаций относят «Христианскую науку» (1879), свидетелей Иеговы (1870-1880-е годы), мормонов или святых последних дней (1830).
Протестантская теология также переживает в XIX в. бурное развитие. В ее рамках одно за другим возникают такие течения, как евангеликанизм (в широком смысле — преданность Евангелию Иисуса Христа, принятие Библии как непогрешимого Откровения), либеральная теология (рационально-моралистическое и историко-критическое прочтение христианства), фундаментализм (буквальное принятие и истолкование положений веры).
Говоря об исламе в XIX в., следует прежде всего отметить, что значительная часть исламского мира была политически и идейно консолидирована вокруг халифата. Османский султан признавался мусульманами-суннитами в качестве халифа — абсолютного духовного и светского повелителя правоверных, преемника пророка Мухаммеда. Однако военно-политические поражения и экономический упадок Османской империи не способствовали упрочению авторитета теократической власти. К концу XIX в. в исламе наметились две тенденции — консервативная и модернистская. Консерваторы (фундаменталисты) призывали возвратить ислам к его исходному основанию, вернуться к буквальному пониманию священных текстов и завещанной пророком теократической власти. Модернисты стремились приблизить отдельные положения ислама к реалиям современного им мира. Однако в практике реальной идейно-политической борьбы эти две тенденции причудливо переплетались.
Попыткой вдохнуть новую жизнь в идеологию халифата и одновременно одним из первых опытов политического ислама стало выдвижение в начале 1870-х годов доктрины панисламизма. В основе данной идеологии лежат представления о вненациональном и внеклассовом единстве мусульман, обусловленном их равенством перед лицом Аллаха. Халиф рассматривался как руководитель мусульман всего мира, одинаково близкий любому эмиру и нищему. Панисламизм пыталось использовать в качестве государственной идеологии правительство Османской империи при султане Абдул-Хамиде (1876–1909). Эгалитаристские идеи панисламизма развил Джамал ад-Дин аль-Афгани (1839–1897), сторонник создания союза мусульманских народов, направленного против империалистов и угнетателей. Аль-Афгани называют и одним из родоначальников исламского социализма.
В конце XIX в. в русле попыток дать «исламский ответ» на вызовы времени, найти «исламский путь развития» нарастают тенденции политизации ислама. Почти все идеологи «исламского возрождения» придерживались принципа «врата иджтихада (независимого суждения) открыты», но этот богословский принцип применялся не к теологическим, а к социальным и политическим вопросам и трактовался порой диаметрально противоположным образом. Мусульманское реформаторство могло принимать технологические, административные и другие достижения Запада, выступать под знаменем просвещения или же отвергать любые «бида» (нововведения), пропагандируя альтернативу безбожному Западу на основе «чистого ислама».
В России исламское возрождение также принимало различные формы. На Северном Кавказе получил распространение мюридизм — основанное на идеях багдадских и бухарских суфиев XII–XIV вв. мистико-аскетическое учение, в центре которого находится идея соединения человека с Богом через абсолютное подчинение духовному наставнику (шейху, муршиду). Послушник-мюрид призван вести постоянный внутренний и внешний джихад — борьбу с грехом и невежеством в своем сердце, войну с неверием на земле. В 1830-1850-е годы мюридизм стал знаменем борьбы горцев Дагестана и Чечни под руководством имама Шамиля против имперской российской власти.
В регионах Поволжья и Средней Азии в конце XIX в. приобрел влияние джадидизм — либерально-прогрессистское движение, последователи которого выступали за модернизацию ислама на рационалистической основе (в противоположность традиционалистам-кадимистам), введение светского образования, освоение достижений западной науки и техники. В политическом плане джадиды блокировались с пантюркистами и последователями зарождающихся националистических идеологий, они стремились дать исламское осмысление прогресса — не только технического, но и политико-социального.
В другой части исламского мира — шиитском Иране — возникло течение, которое позднее вышло за рамки мусульманства как такового. Начало ему положил Али Мухаммед Ширази (1819–1850), в 1844 г. провозгласивший себя «Бабом» — «вратами Мессии», а затем — мессией-махди, открывающим эпоху справедливости и равенства на земле и несущим учение, призванное заменить Коран и шариат. Баб был казнен как еретик. Один из его последователей — Хусейн Али Нури (1817–1892), эмигрировавший на территорию Османской империи, в 1863 г. объявил себя Баха-уллой — последним в череде пророков, призванным установить всеобщее братство людей и народов. Бахаизм провозглашает себя учением, пришедшим на смену всем прежним религиям. Ни мусульманские богословы, ни сами бахай не признают его частью ислама. С конца XIX в. Всемирный центр бахай располагается в Хайфе (современный Израиль), где находится и мавзолей Баба.
В иудаизме в рассматриваемую нами эпоху также шли разнонаправленные процессы, связанные с модернизационными изменениями в мире. С 1770-х годов в Центральной и Западной Европе развивается еврейское Просвещение — «таскала», у истоков которой стоял философ Мозес Мендельсон (1729–1786). Его участники — «маскилим» — выступали против культурно-религиозной обособленности еврейства и видели в усвоении светского европейского образования залог улучшения положения еврейского народа. Концепции гаскалы стимулировали как реформизм в иудаизме, так и реакцию в виде неоортодоксии и галахического ригоризма (требование строго и неукоснительно соблюдать все обрядовые и бытовые предписания еврейского закона).
Французская революция и последовавшая за ней наполеоновская эпоха открывают в истории европейского еврейства эру эмансипации — постепенного освобождения от неравноправия (в пределах Российской империи многие ограничения для
