Сесилии и ее матушке было направлено официальное извинение за скандальное происшествие на званом ужине, оно было принято в полном молчании, но это отнюдь не означало, что дамы, оскорбленные до глубины души и в лучших чувствах, будут держать языки за зубами. По всему Лондону разнесся слух о том, что подопечная герцога Уинтропа окончательно спятила, ведет себя дико и ее следовало бы упрятать в сумасшедший дом, пока никто не пострадал от ее выходок. Приглашения на бал, который намеревалась дать герцогиня, чтобы вывести Эмили в свет, ценились на вес золота: каждый стремился любым путем заполучить заветную карточку в надежде хоть глазком глянуть на девицу, о которой говорили все.
Однажды утром в морозный январский день дверь кабинета широко распахнулась и туда ворвалась Эмили. По пятам за ней следовал Пенфелд, а за его спиной галдела толпа слуг.
Джастин соблаговолил поднять глаза, оторвавшись от бумаг. Шум и гвалт перекрыл его густой голос:
— Доброе утро, Эмили.
С места в карьер Пенфелд принялся наводить порядок на столе, где все было разложено в образцовом порядке. Глаза Эмили метали громы и молнии, она держалась особняком, а слуги тараторили наперебой.
— Сэр, я вынужден настаивать, чтобы вы уделили мне минуту своего драгоценного времени...
— ...ваша светлость, нет больше моего терпения... еще один день, и я...
— Вам следует что-то предпринять, милорд, требуются самые срочные меры, иначе она подожжет дом и мы все сгорим.
Джастин поднял руку, призывая к молчанию.
— Пожалуйста, высказывайтесь по очереди, по одному.
Вперед выступила старшая повариха Грейси, остальные примолкли из уважения к ее возрасту и к тому, что она долгие годы провела в Гримуайлде, обслуживая семью Конноров.
— Вы знаете, ваша светлость, что я никогда не сую нос в дела семьи, признаю, что у девочки доброе сердце, и вообще... однако...
— Продолжай, Грейси, я тебя внимательно слушаю.
Повариха смачно высморкалась в передник и продолжила:
— Недавно я буквально на секунду оставила пирог с ревенем на подоконнике, сэр, и теперь мы остались на обед без пирога.
Из-за плеча Грейси показался длинный нос горничной с лошадиным лицом.
— Пирог, сэр, не понадобится. Его специально испекли к приходу священника, но, когда он пришел, мисс Эмили ему сказала, что он может засунуть свой молитвенник в...
Ябеду перебил молодой конюший, осуждающе зацокавший языком, горничная наклонилась и завершила свой рассказ шепотом на ухо герцогу, он взглянул на нее с живым интересом и задумчиво пробормотал:
— А я-то думал, что это невозможно.
Закатив глаза, Эмили притоптывала ногой, давая понять, что ей невыносимо скучно и противно. Мимо нее протиснулся слуга, обслуживающий Гарольда, Герберта и Гарви.
— Это все пустяки, ваша светлость. Посмотрите, что она сделала с цилиндром, который мой хозяин купил, чтобы надеть на балу на будущей неделе.
Он продемонстрировал головной убор, из недр которого слышались писк и мяуканье.
— Если не ошибаюсь, там котята? — с улыбкой спросил Джастин, взял цилиндр и заглянул вовнутрь. — Значит, мисс Эмили развела в цилиндре котят?
— Нет, сэр, она котят не разводила, а положила цилиндр на конюшне с таким расчетом, что его найдет беременная кошка. Так и случилось. Представляете, что будет, когда об этом узнает господин Гарольд? Да он с ума сойдет!
Джастин улыбнулся еще шире.
— Господин Гарольд, говоришь? — переспросил хозяин дома и вернул цилиндр слуге. — Положи назад в конюшню. Если господин Гарольд наконец догадается найти работу, у него появится возможность купить новый цилиндр. А теперь все свободны.
— Но, сэр...
— Ваша светлость, да ведь времени почти что не осталось. Если помните, бал намечен на пятницу...
— Милорд...
— Всего хорошего! — Тон Джастина не предвещал ничего хорошего.
Ропот моментально стих, и слуги потянулись из кабинета. Шествие замыкал Пенфелд, осуждающе покачивая головой и что-то недовольно бормоча под нос. Дверь тихо прикрыли, и Джастин остался наедине с мрачной Эмили. Герцог снял очки для чтения, откинулся в кресле и молча осмотрел подопечную с ног до головы. Если она пыталась выглядеть мальчишкой, то надо признать, что ничего у нее не вышло. Потрепанные брюки лишь подчеркивали тонкую талию и плотно облегали аппетитный зад. А пиджак для верховой езды, пошитый на фигуру Эдит, не учитывал высокой груди, и вытертую ткань распирало спереди, поскольку Эмили не носила корсета.
Девушка стояла с высоко поднятой головой, расправив плечи и гордо выпрямившись, только легкий румянец на щеках выдавал смущение под взглядом герцога. Да, приходилось с грустью признать, что Эмили очень гордая девушка, с обостренным чувством собственного достоинства, а поэтому легкоранимая и несговорчивая, на редкость строптивая.
— Ну, что ты можешь сказать в свое оправдание? — осведомился Джастин, положив подбородок на скрещенные руки.
Эмили скрестила руки на груди, сдунула упавший на глаз локон и отчеканила:
— Вруны и ябеды, будь они прокляты. Все врут.
— Священника не обижала?
— Какого черта? Конечно, нет.
— Пирог с ревенем вряд ли ты съела сама?
— Естественно. Отдала Пудингу. Бульдоги обожают пироги с ревенем.
— И новый цилиндр Гарольда оказался на конюшне, конечно, совершенно случайно? И кошка тоже совершенно случайно решила рожать именно там?
— Ну, кошки сами решают, где им удобнее рожать. Она не спрашивала у меня совета.
Джастин вздохнул, водрузил на нос очки и принялся что-то черкать в бумагах.
— Ладно, можешь идти, — сказал он.
Эмили хлопнула ладонями по столу и раздраженно спросила:
— Ты что, не собираешься меня наказывать?
— Наказывать? — удивленно переспросил герцог, снимая волосок с конца пера. — Если тебе так больше нравится, ужинать будешь не в столовой, а в своей комнате.
— Я завтракаю, обедаю и ужинаю в своей комнате, — процедила сквозь зубы Эмили.
— В таком случае в виде наказания на этот раз поужинаешь в столовой со всеми, — небрежно бросил Джастин и перевернул страницу.
— Будь ты проклят! — зло прошипела девушка, в горле у нее клокотало, глаза гневно сверкали. Джастин ухом не повел.
Эмили круто развернулась и направилась к двери.
— Эмили, — позвал герцог, не поднимая головы.
Она повернулась к нему лицом, держась за дверную ручку. Тишину нарушал лишь мерный скрип пера по бумаге.
— Что бы ты ни делала, что бы ни придумывала и как бы ни старалась шокировать всех своим поведением, мое отношение к тебе не изменится. — Рука с пером замерла на месте, Джастин посмотрел на девушку поверх очков. — Еще запомни: я не свободен в своих чувствах, не имею права поддаваться эмоциям.
