на несколько метров от входа, чтобы перекурить без замечаний от усталых докторов.
Раз Валов не назвал мне ни имени, ни номера кабинета своего лепилы то, наверное, я должен был обойтись без них. Вместе с ещё парой хмурых людей я протиснулся в двери и оказался в наполненном людьми вестибюле.
Два быка довольно умного для животных вида поднялись с диванов и приблизились ко мне.
– Вы, наверное, сучки Валова? – вежливо поинтересовался я.
У одного из бритых черепов в пиджаках и водолазках дернулась рука. Въебать мне хотел, еле удержался.
Он наклонился ко мне и тихо сказал:
– Пизди чё хочешь. Через пару часов посмотрим, кто тут сучка.
Его напарник оттянул его назад.
– Нас ждёт шеф! Пойдём.
– Кто пассив, кто актив? – поинтересовался я им в спины.
Их затылки напряглись, но они даже не обернулись, зная, что я всё равно пойду за ними.
Мы прошли к лифтам. Я думал, что мы отправимся наверх, но тот, что оттянул своего напарника (я про себя нарёк его Актив), нажал на кнопку парковки.
– Сразу поедем? А как же визит к докторёнку?
Они снова не ответили.
Створки лифта раздвинулись, и они повели меня куда-то в дальний конец парковки. Дверь черного микроавтобуса с тонированными стеклами отъехала и изнутри выпрыгнули человек в черной рубашке и немецкая овчарка.
– Условие шефа, – сказал Актив.
– Он велел, чтобы никакой наркоты на тебе не было, – добавил Пассив.
– А не параноик ли ваш босс часом? – спокойно спросил я.
– Передать ему, что ты не согласен? – уточнил Актив.
Я послал его взглядом куда подальше. Этой фишке я научился у Киры. Она умела движением бровей, слегка опущенными ресницами и жестким взглядом заставить человека уехать в далекое путешествие с генитальной точкой назначения.
– Похуй, – сказал я.
Система почти сразу заставила моё тело начать издавать неприятный запах, чтобы перебить аромат травы, но овчарка уже начала рычать на меня, ещё даже не приблизившись. Актив протянул ладонь.
– Ах да! Совсем забыл про косячки в сижках.
Я перебросил пачку Активу в ладонь.
Овчарка подошла ко мне и залаяла. Вот сучка! Не такая, как эти два бритоголовых экспоната, но всё же сучка.
– Совсем забыл про заначку, – хлопнул я себя по лбу и вытащил из трусов затаренные там пузырьки и свёртки.
Неженка Пассив вытащил платок и принял у меня всё это добро на него.
Овчарка продолжала лаять. Ты не собака, мля, ты свинья!
Кинолог, Актив и Пассив тяжело смотрели на меня. Я развёл руками в стороны:
– Да суки вы все! Понятно вам?
Подкладка на джинсах обиженно хрустнула, когда я дернул её, чтобы извлечь наружу свой последний схрон.
Овчарка перестала лаять и облизнулась. Кинолог швырнул ей какую-то закусь в знак награды, и они вместе исчезли в недрах микроавтобуса, когда за ними захлопнулась дверь.
Актив и Пассив повели меня обратно к лифтам.
Маленький доктор с усталым взглядом под очками и остроконечной седоватой бородкой вместе со своей медсестрой ждали нас в кабинете.
– Здрасьте-здрасьте, – дружелюбно поприветствовал он меня. – Что, перегуляли?
– А? – не понял я.
– Вагит мне сообщил, что у вас завтра соревнования какие-то с допинг-контролем, а вы приняли чего-то лишнее сегодня.
– А, ну да, – согласился я. – Именно соревнования и именно с допинг-контролем.
Система подсказала мне, что докторёнок и его медсестричка часто слышат от Валова странные объяснения о странных присланных ему людях, нуждающихся в странных процедурах. Наверняка докторёнок уже вытаскивал из кого-то пули и приговаривал: «Ну, что же вы так? И друг ваш тоже хорош! Это же надо на охоте перепутать товарища с кабаном!».
Под внимательными взглядами Пассива и Актива медсестра уложила меня в кушетку. Вену ей даже искать не пришлось. На моем жилистом теле они выделялись, как границы на заполненных контурных картах.
– Что завтра вечером делаешь? – поинтересовался я у медсестры, пока она возилась с капельницей.
Девушка даже не изменилась в лице. Весь поток дерзких ребят, приходящих от Валова, выработал в ней иммунитет к тупым подкатам. Ладно, я все равно просто забавляюсь. Хотел бы правда затащить её на свидание – действовал бы по-другому. Более тонко, хитрей, изысканнее. С подключенной и расширенной фантазией.
Доктор переговаривался с Пассивом. Вроде бы первый спрашивал у второго прошла ли какая-то сыпь. А я смотрел, как мне по трубке в организм проникает какое-то вещество.
«До встречи, сэр. Удаащщыыы… ваа-а-а-ам»
Конец прощания системы был не только смазанным, но и прозвучал, как будто мы в аквариуме. Пропали индикаторы ХП, маны, силы, ловкости, скорости. Пропало всё: я перестал видеть ситуацию на три шага вперёд, перестал считывать скрытые желания людей и стал чувствовать себя одноруким. С этого момента я мог рассчитывать только на свой собственный опыт. В том числе и тот, что я получил благодаря всем моментам, когда Дурь присутствовала в моём организме.
Голова слегка кружилась, когда я поднялся с кушетки. Меня качнуло, и я ухватился за шкаф с медицинскими книгами, свалив оттуда парочку из них.
– Это нормально, – засуетился докторёнок. – Светочка, помогите.
Медсестра ставила книги на место, а я, пошатываясь, двинул к выходу. Актив с Пассивом подхватили меня, но я вырвался.
– Пошли на хуй, долбоёбы! Сам пойду.
Мы вновь попали на парковку. Я думал, что мы двинемся к микроавтобусу, где сидела немецкая овчарка со своим человеком, но актив с пассивом подвели меня к машине скорой помощи.
– Так-с, – сказал я. – Это чё ещё за номер?
– Проблемы? – поинтересовался Пассив, сбрасывая с себя пиджак и надевая вытащенную с переднего сидения синюю форменную куртку фельдшера. –Это на случай, если ты пришёл не один.
– Можем набрать шефу и сказать, что ты ломаешься, – сказал Актив, проводя те же операции, что его партнёр.
Я всё раздумывал, как я из кузова скорой подам Альке сигнал, что я именно в этом автомобиле. Вот пидорасина же Валов! Всё мразь просчитал! Недаром его так боятся конкуренты и он рулит городом.
– Ломаться будет твой дружок, когда ты ему предложишь вазэктомию сделать, чтобы ты не залетела, – огрызнулся я.
Пассив распахнул дверцы кареты скорой. Внутри сидело ещё три хмурых бычины, мрачно смотрящих на меня. Эти были менее опытные, чем
