Нахмурившись, Вольф Рамм стремительно приблизился к Найту и сказал:
— Вот, что тебе на самом деле нужно…
С этими словами он поцеловал молодого киборга в губы так крепко, что тот еле вырвался.
Найт задохнулся от возмущения. Он собрался высказать кое-что нелицеприятное, но вдруг заметил, как легко колышется полог балдахина, а под ним никого нет.
— Куда она убежала? — возмущение сменилось волнением.
— Не беспокойся. Самка не стоит внимания.
Найт не слушал художника. Он совсем невежливо повернулся к нему спиной и бросился бегом из зала, крича:
— Юки!
Он заметил её у дверей студии. Её заплаканные глаза стали ещё краснее, кончик носа порозовел, дрожащие и мокрые от слёз губы казались больше и ярче.
— Юки… — Найт улыбнулся и протянул ей руку.
Девушка шагнула к нему, улыбаясь с отчаянием и надеждой, но заметила приближающегося Рамма и отпрянула, судорожно вздохнув.
— Прекрати капризничать! — строго рявкнул художник. — Ты же не хочешь испортить праздник своему хозяину и его гостю?
Юки замотала головой, а потом вдруг кинулась к Найту, схватила его за руку, упав перед ним на колени, и что-то отрывисто и невнятно мяукнула. При этом она потёрлась щекой о тыльную сторону ладони молодого киборга.
Господин Рамм сжал челюсти и прорычал:
— Я не продам тебя ему. И не подарю. И ни на что не променяю. Ты моя. Я купил тебя для моих картин.
Юки вскочила и помчалась стремглав через всю студию и быстрее, чем мужчины успели отреагировать, набрала код открытия вакуумных засовов одного из окон во всю стену высотой.
— Что ты делаешь?! — заорал Вольф Рамм. — Это опасно!
Они с Найтом бежали к Юки как будто наперегонки. Но оба думали вовсе не о соревновании, а о том, чтобы остановить её.
Толстое стекло поднималось медленно, но ветер чудовищной силы уже ворвался в помещение, снося мебель, световое оборудование, декорации, сбивая с ног. Искусственные части белого сказочного леса носились в воздухе, грозя покалечить.
Прикрывая голову одной рукой, едва преодолевая силу ветра, Вольф Рамм попытался схватить девушку, которая уже выбралась на широкий парапет. Промахнулся. Но её успел схватить Найт. Он крепко вцепился в тоненькое запястье. Ветер со страшной силой рванул Юки. Найта потащило следом, но в локоть его второй руки клещами вцепились пальцы Рамма. Найт смотрел в глаза альбиноски, крича изо всех сил:
— Держись! Я тебя вытащу!
В конце концов, когда-то он спас Биффанта Худжина, оказавшегося в похожей ситуации.
Да, сейчас намного больше высота и сила ветра. Но и Найт давно не тщедушный подросток. Он аккуратно перенёс вес с одной ноги на другую и стал двигаться назад. В этом помогал и Рамм.
Юки вдруг нежно улыбнулась Найту и, посмотрев на хозяина с настоящей ненавистью, крикнула:
— Вот тебе твоя лучшая картина!
С этими словами она ловко выпростала руку из хватки Найта. Миг — и она исчезла в сизоватой пелене метели.
Найт ещё кричал, когда Вольфу Рамму удалось втащить его в студию и закрыть окно.
Он крепко сжал плечи парня и хорошенько встряхнул:
— Тихо! Прекрати! Она может быть ещё жива. Я посмотрю сам…
Он исчез куда-то и через некоторое время вернулся в комбинезоне и кислородной маске для выхода из помещения на больших высотах.
Размотав страховочный трос, художник защёлкнул карабин на надёжной петле рядом с окном и вышел на парапет. Обычно этим занимаются ремонтники или чистильщики, но он держал пару комплектов высотного снаряжения на всякий случай.
К своему удивлению, Юки он обнаружил сразу. Она лежала ниже на пару этажей, прибитая к карнизу ветром, зацепившаяся за него платьем. Без всякого сомнения — мертва.
Сглотнув, Вольф Рамм в ярости взмахнул руками.
— Чёртова глупая самка!
Прошёлся туда-сюда, как взбешённый тигр по клетке.
Потом вдруг вернулся к окну, отпер его снаружи и, схватив первый подвернувшийся под руку полуавтоматический фотоаппарат, выбрался на парапет снова.
— Ты прекрасна, Снежная Принцесса! — выкрикнул он раздражённо и принялся щёлкать кнопкой. — Ты, чёрт побери, прекрасна!
Он снимал маленький трогательный труп с разных ракурсов до тех пор, пока тело Юки не оторвала от карниза метель и не унесла с собой, словно расшалившийся ребёнок тряпичную куклу.
Художник вернулся в студию и, швырнув фотоаппарат куда попало, прошагал к выходу мимо Найта. Тот стоял, словно обратившись в соляной столп.
— Нам лучше больше никогда не видеться, Эдельвейс, — хрипло проговорил Вольф Рамм.
До Найта не сразу дошёл смысл его слов. А когда молодой киборг очнулся от оцепенения, в студии никого не было.
Он вернулся домой как во сне. Кругом переливались и сверкали чужие счастье и радость.
Скоро на летающих тут и там гигантских панелях замигают цифры 0:00, и следом за ними в чёрном небе над мегаполисом расцветут охапки огненных цветов и причудливые фигуры, на стенах домов вспыхнут фантасмагорические световые полотна, а голограммы всех видов будут удивлять приезжих и жителей города. Люди будут кричать «Ура!» или — что гораздо моднее и актуальнее — «Вива Машина!», а полицаи будут скользить над толпами, контролируя их, словно пастушьи собаки стадо.
Глава 46
Найт некоторое время сидел перед выключенным ноутом, оттаивая от шока и боли. Потом порывисто наклонился вперёд, нажал кнопку включения.
К чёрту гордость, обиду и прочую чепуху!
Он набрал код Делейта Лебэна и нажал «вызов». Конечно, никакого ответа. Наверняка отключил коммуникатор или забыл где-то. Новый год всё-таки. Найт послал вызов напрямую в биочип. Обычно надо подождать. Абонент должен найти ближайший аппарат связи.
Но почему-то ответ высветился на экране ноута мгновенно: «Абонент перенесён в Архив». Найт потряс головой. Что за ерунда?
Все жители Империи с рождения зарегистрированы в Сети и могут исчезнуть из неё только, если избавятся от биочипа. Но в таком случае сообщение выглядит как «Абонент отсутствует в списках Сети».
В голове Найта никак не укладывалось, что «перенесён в Архив» обозначает «мёртв». Мозг понимает, но душа отказывается принять факт. Сеть не ошибается.
Найт несколько раз перенаправил запрос.
Абонент перенесён в Архив. Перенесён в Архив…
Найт почувствовал, как сердце несколько раз вяло вздрогнуло, и за грудиной разлился лёд, от которого затрясло. Стало тяжело дышать.
Найт оттолкнул ноут и вскочил, задыхаясь. За стенами его жилища в фейерверках огней и человеческой радости наступил Новый год. А в комнате страшно и темно. Или это в глазах темно?..
Снаружи шумела музыка и весело орали разгулявшиеся толпы. В комнате было тихо. Прекрасная звукоизоляция. Продавший квартиру агент не обманул. Пожалуй, здесь можно орать во весь голос, и никто не услышит.
Глаза жгло так, будто они плакали кровью. Как Пьеро, воплотившийся, словно в кривых зеркалах, в безумных близнецах. Но глаза Найта оставались сухими.
Молодой киборг качнулся к ноуту, застучал пальцами по клавишам. Открыл давно законченный проект. Нажал кнопку вывода модели на генератор голограмм и отвернулся от ноута.
В центре комнаты из нитей света в несколько секунд соткался образ Дэла в натуральную величину. Если бы не едва заметное мерцание, голограмму можно было бы принять за живого Делейта Лебэна.
Найт никогда раньше не выводил его образ в трёхмерную фигуру.
Он выглядит совсем не так, как на экране ноута.
Стали видны сразу все погрешности и недочёты. Вот почему мастера-голограммщики часто материализуют промежуточные варианты будущей фигуры. Но сейчас Найту было не важно, насколько его модель идентична прототипу. Он мог закрыть глаза на все неточности. В детстве его воображению не нужны были никакие костыли в виде голограмм или просто двухмерных картинок. С течением времени воображение притупилось, но не исчезло совсем.
— Привет, Дэл, — улыбнулся Найт мерцающей фигуре. И голограмма стала живой. По крайней мере, на этот вечер.
Найт повернулся к ноуту, некоторое время составлял алгоритм, а потом встал из-за стола и приблизился к сияющему призраку самого любимого человека на свете.
Дэл посмотрел на него. Найт улыбнулся, и Дэл отзеркалил его улыбку. Найт протянул ему руку ладонью вверх, Дэл подал ему руку, совершенно невесомую и неосязаемую. Говорят, фотоны всё же имеют массу и давление, но Дэл оставался нематериальным призраком. Найт повёл танец. Моделирующий луч, идущий из минипроектора, встроенного в монитор, дотягивался не до всех точек пространства, потому определённые части голограммы пропадали или отображались некорректно. Но Найту было всё равно. Он закрыл глаза и танцевал в полной темноте под музыку тишины, шумевшей у него в ушах.
