Да что он тянет, черт возьми!
Наконец, он опустил свой рот к моей груди, медленно покрывая её поцелуями. Мне казалось это недостаточным до момента, пока он не обхватил мой сосок губами, посасывая и кусая. Громкий стон вырвался из меня, но рука парня вовремя прикрыла мои губы ладонью.
Наваждение. Бесование. Умопомрачение.
Тихо, почти бесшумно, я втянула в себя воздух, запрокидывая голову назад и закусывая тыльную сторону своей ладони. Он продолжал сводить меня с ума, захватив мой сосок между двумя пальцами, а другой, продолжая посасывать, слегка касаясь зубами.
— Черт… — выскользнуло из меня, когда он проделал тоже самое со вторым, резко спускаясь вниз, и прокладывая мокрую дорожку языком.
Я запустила пальцы в его жесткие густые волосы, с силой натянув на себя. Это действие ему понравилось, и Джеймс прикусил кожу на животе, проникая под пояс джинсов. Через мгновение, я предстала в одних трусиках, а Джеймс, проведя большим пальцем по мягкому кружеву, поднялся с колен, всматриваясь в мои глаза.
Молния пробила любовь барьер. Я видела в его глазах безумное желание, видела любовь и взяла инициативу в свои руки, толкнув парня в грудь в сторону кровати.
Не знаю, откуда во мне появилось столько смелости, но стоило парня опуститься на локти на кровать, как я оказалась сверху, примкнув к губам, углубляя поцелуй настолько, насколько это было возможными. Наши языки переплетались, дразнили другу друга, играли…я не дала ему возможности перехватить инициативу, пока не спустилась к торсу, исследуя его ладонями и короткими поцелуями. Я чувствовала, как напряглись его мышцы. Так же, как и эрекция, давящая мне между ног. Рассыпав поцелуи на его груди, я вернулась к губам, спешно потянувшись к ширинке его джинсов. Руки предательски дрожали, не справляясь с замком, но его руки вовремя пришли на помощь, проделав всю роботу за меня, и завалив на спину, нависнув сверху.
— Джеймс…
Я выгнулась, как могла, когда его язык оказался под резинкой моих трусиков. Ладони крепко сжали мои ягодицы, впиваясь ногтями, а пальцы, ловко поддев, избавились от последнего барьера.
— Ты уверена? — вернувшись к моим губам, убрал Джеймс мокрую прядь волос со лба, заправив мне за ухо. Нежное касание, забота, а во мне уже пролетел рой бабочек.
— В тебе — да.
И этого было достаточно, чтобы он продолжил дальше. Минута, и он заставлял выгибаться, проникая в меня пальцами, ни на секунду не прерывая наш поцелуй. В ту минуту нежный, неспешный, с глубокими порывами. Я сжимала простыни под собой, натягивая из с такой силой, что ткань начинала трещать.
Когда Джеймс оказался во мне, он продолжил заглушать мои стоны поцелуи, вбирая всё в себя. Легкая боль, дискомфорт и страх отошли на второй план. Я слышала его голос, встречалась с внимательным взглядом, когда открывала глаза и понимала, как сильно люблю.
— Эрика, — низкий шепот послал вибрацию во всём теле. — Мне остановиться?
— Не вздумай! — прорычала я, выгибаясь дугой, когда он снова вошел в меня, проводя ладонью между нашими телами, и играя с моими грудями. — Прошу, не останавливайся…
Я забывалась. Весь мир отходил на второй план, когда он шептал моё имя, нежно касался губ и оставлял самые желанные поцелуи.
— Эрика, посмотри на меня, — он заставил меня посмотреть прямо в глаза, положив к себе на руку. Джеймс так внимательно вглядывался в мое лицо, что мне захотелось обхватить его лицо ладонями и зацеловать до смерти.
Громкий стук сердец, бившихся в унисон. Отчетливо слышный пульс. Громкое сбитое дыхание.
— Я люблю тебя. — слова, оборвавшие во мне весь мир и любые сомнения. — Я чертовски люблю тебя, Эрика. Как безумный псих, одержим только тобой. И это ничего не изменит.
Я должна была сказать это первой или хотя бы ответить, но лишь с застывшими на глазах слезами, пыталась разглядеть его сквозь мутную пелену.
— Сомневайся во мне. В моих поступках и действиях. Но никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя. Никогда не сомневайся в моей любви.
Никогда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Никогда приравнивается к всегда.
А значит, я буду любить тебя вечность, и даже больше.
Глава 47
Love Me Like You Do — Ellie Goulding
Эрика
Счастье — это возможность улыбаться на рассвете, когда тепло его тела греет тебя, а спящее дыхание щекочет кожу. Счастье — улыбаться без повода. Слышать от того, рядом с которым сердце замирает, что ты любима. И вспоминать ваши рваные, желанные и самые нежные поцелуи, касания и сбитое дыхание прошлой ночи.
Верила ли я в происходящее? Моя жизнь была на грани фантастики. В реальность меня возвращали или своевременные шуточки Джеймса, или когда я слишком долго засматривалась на него, в ответ получая самую наглую, самую противную, но чертовски притягательную ухмылку.
Наша первая совместная ночь.
Моя первая ночь с мужчиной.
И этим мужчиной стал Джеймс.
Парень, научивший меня дышать полной грудью. Заставивший мое сердце биться не только от волнения и тревоги, но и от счастья, что я испытывала рядом с ним.
Нам было нелегко. Наши противоречивые чувства, сложные характеры, окружение, обстоятельства… Казалось, весь мир становился против нас.
А бывает ли настоящая любовь лёгкой?
У большинства, шанс встретить того самого, который разожжет внутри пламя, один на миллион. На это уходят года жизни, разочарования, боль…а я встретила его в самые неподходящий момент, в самом неподходящем месте, но в самое необходимое для меня время. Джеймс исцелил меня. Показал, что настоящее куда привлекательнее, нежели задерживаться в прошлом. И я согласилась с ним. Научилась жить настоящим, в котором он рядом.
Страх, что однажды, я пойму, что ошиблась, или чего хуже, он пожалеет, все ещё терзал внутри, нервно пощипывая лёгкие и перекрывая воздух.
— Ты уверена? — доносились до меня обрывки его слов прошлой ночью.
— В тебе — да, — эти слова послужили ему чем-то, что сняло любые сомнения.
Никогда бы не подумала, что после первой ночи с мужчиной, проснусь самой счастливой. Потому что он был любимым. Джеймс стал первым во всех смыслах.
Тяжела, теплая рука обвила мою талию, перекатывая с одного конца кровати на другой. Я невольно улыбнулась, выпустив смешок.
— Джеймс, щекотно! — провизжала я, оказавшись прижатой между мягкими простынями и горящим мужским торсом.
Воспоминания прошлой ночи, когда мои ладони скользили по его разгоряченному телу, впиваясь ногтями от удовольствия, загнали меня в краску. И Джеймс, заметивший это, в момент перестал меня целовать, нависая сверху, и щекотя своей щетиной.
— Что такое? — прищурившись, изогнул он бровь, пытаясь скрыть улыбку за поддельным удивлением. — Ты, кажется, покраснела. Температура в комнате не слишком высокая? Окно открыть?
Я стукнула его, фыркнув, и скинула с себя. Джеймс перекатился на спину, прикрыв рукой, согнутой в локте, лицо. Заразительный смех парня, колючий и такой родной, что я ненароком засмотрелась на его улыбку. Могла бы я подумать, что тот, чья ухмылка пробирала от злости до костей, станет поводом улыбаться? Нет. Зато сейчас была уверена, что ни за что на свете не променяю Джеймса.
В какой-то момент, он перестал смеяться. Подложил руку под голову и внимательно изучал мое лицо.
— Что? — забирая растрёпанные волосы в хвост, склонила я голову набок.
Он лишь задумчиво покачал головой и, всмотревшись в мои глаза, резко сократил расстояние между нами, впиваясь в мои губы. Нежно, не спеша. Лёгкое касание, почти что не заметное, длившееся пару секунд, а во мне пронесся рой бабочек, приятно расстелив тепло внизу живота.
— Ты помнишь, что я вчера тебе сказал? — обхватив мое лицо ладонями, соприкоснул он наши лбы.
— Ты много чего говорил, — прошептала я, не в силах оторвать взгляд от его глубоких глаз, в которых даже в такие моменты, прыгали демонята. В его глазах горел огонь. Дикое пламя.
