— Ругайте, братишки! Только не бросайте! Я после перевала, после того, как спасли вы меня, передумал вас убивать… Я там, под обрывом, хоть и без сознания был, но чувствовал, как Черный в меня кислород качает! Я же в башке весь поход на сто раз проиграл. И как людей соберу, и как подельника среди вас сосватаю, и как в штольню заманю. Картинка у меня перед зявками стояла, как я динамо кручу, лохов хороню! И как на подходе к городу напарника кончать буду… Всё продумал! И все думал, что неплохо бы ствол заиметь для порядка и надежности. В мыслях в руках его держал, ласкал, чистил! Но в городе не выгорело достать, крутанули меня барыги, бабки отняли, едва ноги унес. Вы, бля, вытряхнули из меня, извиняюсь, навоз! Я чё, сука, не помнящая добра? А вот когда обстрел начался, я нащупал пушку Серого в рюкзаке и не выдержал, увел! Руки сами, по привычке, век воли не видать! Всё как на духу говорю!
— Ну и народ попался! — наконец высказался Серёга. — Самородки, вашу мать! Что Бабек, что Федя… Какие ходы! Какие комбинации! Без старушки Марпл хрен разберёшься! Водку с нами, сука, пил. А на привалах раздумывал, как бы половчее избавиться от нас! Лучше акул и крокодилов баттерфляю учить, чем рядом с такими фишками находиться… С животными хотя бы есть шанс остаться в живых!
— Ладно, Серый, успокойся и копай дальше! — Я, как мог, тормозил друга, готового за секунду скрутить Федю в бараний рог. Но продолжил дознание, потому что меня мучил один вопрос:
— Слушай, ты, Франкенштейн — самоучка! Почему назначил салют именно на два часа?
— Да так… — простодушно ухмыльнулся боец невидимого фронта. — В два, или три — какая разница? Со временем солиднее.
— А кто охрану замочил?
— Не знаю… — честно ответил он. — Наверное, ваш Абдурахман-ибн-Хаттаб. Когда я к Нуру с моченой пушкой подбирался, сбоку кто-то выскочил с ломиком или забурником и ткнул его в глаз, а потом к штольне побежал.
— "Не знаю", "Наверное"… Фуфло! Я бы этого минера драного… — сменив Сергея в яме, продолжил дебаты Житник, но вдруг осекся, нащупав под очередным вынутым камнем клок белой овечьей шерсти… И все сразу почувствовали, что в канаве, на глубине около полуметра, захоронена овца…
Житник, не говоря ни слова, вылез из ямы, тщательно отряхнул с себя пыль, затем медленно подошел к Феде, взял его за лацканы пиджака и сильным рывком поставил перед собой.
— Ты чего, Жорик? — заволновался Федор. — Там, под шкурой, может быть золото. Я сам бы его прикрыл падалью!
— Сам ты падаль! — коротко и зло прошипел Житник и с размаху ударил Федю в скулу.
Тот мешком, молча упал в канаву. Юрка колючим взглядом нащупал его правый бок — он любил бить в печень, занес ногу, но ударить не успел: Сергей, бросив автомат Бабеку, цепко схватил Житника за руку, потянул на себя и они оба, не удержавшись на ногах, кубарем скатились на несколько метров вниз на небольшую площадку под канавой. Житник вскочил на ноги первым и ударил Сергея ногой в пах. Но Кивелиди выдержал удар, перехватил ногу противника и попытался пережать ему ахиллесово сухожилие. До этого момента я раздумывал: идти на помощь другу или нет? Но когда Кивелиди встал на ноги, я с облегчением опустился на край канавы и, склонив голову набок, начал спокойно наблюдать. В драке с равным или даже несколько уступающим по силе соперником Юрка не имел практически никаких шансов. Он слишком любил себя, чтобы допустить хоть малейшую возможность порчи своей драгоценной шкуры. И поэтому дрался преимущественно с женщинами…
Но, в данном случае, я ошибся. Юрка, даже получив несколько раз в глаз и по носу, продолжал отражать и наносить удары. И лишь когда он изловчился и, с заметным наслаждением, ударил носком тяжелого ботинка Сергея в раненую ногу, я понял, почему драка продолжалась так долго: Юрка помнил, где у соперника больное место!
Секунды мне хватило, чтобы скатиться вниз и встать между ними.
— Жирик, у тебя сейчас рука будет сломана, — медленно проговорил я, когда холодные глаза Житника сфокусировались на мне.
— В локте. Никакие титановые накладки не помогут, клянусь! И прокладки тоже. Хочешь, покажу, как это делается? Хочешь?
— Оставь его, — выдавил Сергей, морщась от боли. — Конь он и в горах конь! Нашел время — копыта распускать! Пошли наверх.
— Значит так, Львович! — заявил я понуро шедшему впереди Юрке.
— Я попрошу Бабека, киллера нашего штатного, чтобы стрелял по рукам без протокола о намерениях всем любителям мордобоя! Кто мечтает остаться на тропе с побитой рылейкой и прострелянными верхними конечностями, пусть продолжает междоусобицы! Фамеди[48]?
— Андэстзнд! — огрызнулся Житник, не оборачиваясь. И через минуту добавил уже миролюбиво:
— Ну, пободались… С кем не бывает.
Вместе с Бабеком мы подняли Сергея на дорогу. Порывшись в рюкзаках, Наташа нашла бурый от пыли бинт, и мы перевязали ему ногу… Потом я посмотрел на Федю: Он был, как огурчик! Рука, у него была в полном порядке, рана на голове немного покраснела, но тоже не вызывала никаких опасений.
— Надо идти по старой тропе, — сказал он, когда я смазывал ему голову оставшимся у Бабека мумие.
— Врал насчет чабанов? — усмехнулся я.
— Врал! Просто я вас удивить хотел. И обрадовать. Но остальное — чистая правда! — Твердо глядя в глаза, ответил мне Федя.
— Умные люда, а не рубите в колбасных обрезках. Ну, на хера ему переться из кишлака в такую даль, да еще в гору? Чтобы вонючую шкуру хоронить?
— Хватит ругаться! Надо в город идти! — со слезами на глазах перебила нас Лейла.
— Неужели вы хотите остаться все здесь навсегда? Или вам понравилось долбить камень в штольне? Мы все погибнем в этих горах, если будем ссориться…
— Все, киска, все! — успокоил я ее. — Через день, максимум — через два мы будем наслаждаться праздничным пловом во дворе Лешкиного барака. И запивать его холодным пивом и шампанским…
— Из ливерной колбасы плов или из голубей? Только на ливер деньжат у вас и хватит, — благодушно съехидничал Юрка, решивший, замять только что случившуюся драку.
— Кстати, друзья — товарищи, сэры и господа, неплохо было бы сейчас чем-нибудь перекусить, а?
После недолгого обсуждения мы решили позавтракать в более безопасном месте. Посадив Кивелиди на безропотного Пашку, мы пошли по знакомой тропе в город.
Не успели мы пройти и ста метров, как Кивелиди с высоты своего положения заметил внизу человека, неподвижно лежащего ничком в короткой разведочной канаве. Оставив женщин с нетрудоспособным Серёгой и слабосильным Федей, мы с Бабеком и Юркой побежали вниз.
